Ассирийские Басни - Ольга Акимовна Адамова

class="p1">Накормите его, говорите, что мать,

Не бросала его, а по-прежнему любит

И в раю будет милого ждать.

Если бьёте его, то моею рукою,

Если любите сердцем моим.

Заменить ему мать не подвластно живому,

Здесь придётся мне вечность стоять.

Не носите сестрицы мои одеянья.

И не трогайте гребень, а киньте вы в пасть.

Ненасытного, бурного Тигра,

Здесь придётся мне вечность стоять!»

Ассирийская сказка

Древние люди жили безмерно – триста, четыреста им не придел,

Так и Хнанышу- старик ассирийский,  Бог только ведал  сколь прожил он лет.

Так бесконечны порой были годы, сам человек уставал от бытья,

Но наш Хнанышу  жизнелюбивый, старый  снаружи, в душе был дитя.

Часто казалось, что смерть обходила   эти места  в горах стороной,

В этом селе стариков забирали  смерть принимать  на вершине скупой.

Сын  плёл корзину, сажал в него старца и уносил умирать  вдалеке

Слишком уж тяжким был труд  с ним возиться, если по сорок лет он лежит.

Бедный старик чувствовал  в тягость детям и внукам своим

Руки давно отказали  и малость, ноги свои волочил.

Ложку ко рту поднести невозможно, суп  с подбородка течёт.

Смотрит невестка на сына с упрёком, время  – Корзину плетём!

Старец поник, больше он не смеётся,  наш весельчак перестал говорить,

Смотрит на солнце до слёз и  от боли, боли душевной не стал он ходить.

Раннее утро. Корзина готова. Люди пришли попрощаться для всех,

Эта традиция с юности норма, плакали, но принимали как смерть.

Всё неизбежно старость и немощь. Ждёт она всех от неё не уйти.

Это сейчас умирают так рано, внуков порой, не увидев своих.

Сын положил старичка и в корзине был он как малый зверёк.

Жалкий и робкий, кости и кожа. Только глаза в них так много – без слов!

Двинулся в путь старший сын. Как же ноша, ноша его тяжела!

Дело не в весе. Старик как пушинка! Ноги сплетает душа.

Сын так прошёл три версты. Вдруг, услышал жалобный вой за спиной.

Снял он корзину. Присел у обрыва. Папа, ну, что же с тобой ?

Ты же герой столько войн  отстоял ты. Славны победы твои.

Как же ты плачешь? Боишься? Вернусь я? Хочешь, ещё поживи!

– Нет, уноси меня сын. Не хочу жить! Тяжкий я камень. Обуза тебе!

Дома жена загрызёт тебя глазом, даже не думай! Неси!

– Что же ты плачешь?

– Сынок, я кручинюсь! Плачу я сын по тебе!

Вон на висках твоих вижу, седые блещут, уже, волоски.

Так и тебя очень скоро, быть может, сын твой сюда принесёт.

Время летит как стрела, это больно! Жизнь незаметно пройдёт!

Сын обомлел. В самое сердце ранил словами отец.

Как же он прав! Как жестоко!  Как можно? Кожей он всё ощутил.

Взял он корзину и двинулся к дому.  Думает: «Как же жена!?»

Снова упрёки и одолженья. Стал, он молится тогда.

Богу угодны эти молитвы. Малыш перед домом   играл.

Столько соломы осталось   с корзины. Что – то он в кучу сплетал.

Так засмотрелась невестка на сына.

– Вот, молодчина! Что ты плетёшь?

– Это корзина. В ней тебя мама скоро и мы понесём.

Села невестка. Прямо на землю. Тихо слеза потекла.

Смотрит, с дороги муж идёт грустный. Сразу к нему подошла.

– Что ты за сын! Возвращайся кА в горы!

Быстро отца принеси! Что за пример для детей, как ты можешь?

Диву дивился старик.

С этой  поры  изменилось всё в доме.

В ласке, заботе отец.  Нет ни упрёков. Обычай тот канул.

Это не сказка, а быль!

София

              О чём мечтаешь ты, не знаю.

              Я предлагаю полетать.

              В далёких странах

              И конечно с собою невидимку взять.

              Давай отправим вспять мы время,

              Хотя б навек один назад,

              И полетим мы не на север,

              А на восток в персидский рай.

 Темно! Настало время править – Луне,

Поднявшись над землёй,

Она нас тускло освещает,

И навевает сладкий сон.

Но не сегодня спать не будем!

Сегодня свадьба, всё село,

Поёт, танцует двое суток.

И мы заглянем на часок.

Под звёздным небом люди пляшут,

Вокруг накрытые столы,

Костры горячим жаром дышат.

Душа поёт, а с ней и мы.

Кругом веселье, пляски, шутки.

Жених сидит в кругу друзей.

А где ж невеста?

Хоть глазочком взглянуть бы на неё скорей.

Невеста, милое создание

Ещё невинное дитя,

Играет в куклы тихо в доме

С подружкой битых два часа.

Она устала от веселья

С подругой – Софочкой своей

Решили там уединиться,

Подальше от шальных гостей.

В тринадцать лет они хозяйки:

Готовят, шьют, умеют печь.

Но возраст он всегда с тобою,

Не им решать решат за них.

Чадра валяется в сторонке.

Забылись девочки совсем.

Играют с тряпочною куклой,

Надев на голову браслет.

Раскинув по полу колечки,

Им украшенья мишура.

Невеста в золоте, как ёлка.

Вся свадьба для неё игра.

Никто не спрашивал невесту.

Лишь мать жалела дочь свою.

Она-то знала, как не сладко летать бескрылому птенцу.

Своею быть, но быть чужою.

Не знать любви,

Но быть женой.

Хотеть играть.

И быть ребёнком.

И вдруг стать матерью самой.

Но вот открылись тихо двери.

Вошёл мужчина,

И они от страха в уголок забились.

Затихли дикие зверьки.

А он мешок надел на Софу,

И как картошку на плечо.

Да вышел вон,

А у невесты лицо белей, чем полотно.

Ещё секунда, наконец-то.

Она метнулась в миг к двери.

Но   поздно! На засов закрыта,

Теперь осталось лишь. Кричи!

Кричать да толку,

Когда свадьба, в разгаре,

Пляшет весь народ.

И улюлюканье разносит,

Вокруг весенний ветерок.

Несёт по полю конь красавца.

С добычей он домой летит.

В мешке прекрасное создание,

Уже не плачет, не кричит.

– Мать, я тебе принёс невестку.

Да ту, что сватали вы мне.

– Софию?

–Да, я же сказал им.

Я не привык вообще просить.

Да, я бандит с большой дороги.

Беру всегда, что захочу.

Что сватать? Когда есть копыта.

И ждать я то же не люблю.

Отказы я не принимаю.

Такой позор не для меня.

Пускай теперь они гадают,

Где их любимое дитя.

В