Жизнеописания цезарей. С комментариями и разъяснениями - Плутарх

они везут ее. «Нашим детям, – отвечали они, – но, пока ты жив, у нас будут другие, если бы даже мы потеряли нынешних». Тогда он взял шлем в руки, взглянул вокруг себя и увидел, что все окружавшие его всадники опустили головы и искоса посматривали на воду. Он отдал шлем, не стал пить, но поблагодарил македонян и сказал: «Если я стану пить один, мои товарищи выбьются из сил». При виде его воздержания, соединенного с великодушием, всадники начали кричать, чтобы он надеялся на них и вел их вперед, и ударили по лошадям. По их словам, они не могут уставать или чувствовать жажду, вообще считать себя людьми, пока у них такой царь.

Бесс (ок.? – 329 г. до н. э.) – персидский сатрап Бактрии, принадлежал к царскому роду Ахеменидов, участник сражений с македонским царем. По его указу был убит царь Дарий III (ок. 380–330 гг. до н. э.). В том же году назначил себя царем под именем Артаксеркса IV, однако через год был пойман Александром и казнен.

XLIII. Рвение во всех них было одинаковым, тем не менее только шестьдесят человек ворвались, говорят, с царем в неприятельский лагерь. Здесь они перепрыгивали через груды серебра и золота, лежавшие на земле, проходили мимо множества колесниц, ехавших без кучеров и переполненных женщинами и детьми, – они старались догнать передовых, рассчитывая, что в числе их был Дарий.

Они с трудом отыскали его. Весь израненный копьями, в предсмертной агонии, лежал он в колеснице. Однако он попросил пить. Выпив холодной воды, он сказал подававшему ее Полистрату: «Друг мой, самое ужасное из моих несчастий состоит в том, что я не могу отплатить за сделанное мне добро. Но тебя наградит Александр, Александра – боги за его ласковое обращение с моей матерью, женой и детьми. В твоем лице я жму ему руку…» С этими словами он взял Полистрата за руку и скончался…

Когда на то место явился Александр, он не мог скрыть своего горя при такой печальной картине. Он снял свой плащ и, положив на труп, прикрыл его. Бесс впоследствии попался ему в руки и был разорван на части. В одну сторону наклонили два прямых дерева, к каждому привязали часть тела убийцы, затем оба пустили. То и другое выпрямились со страшной силой и оторвали привязанную к ним часть тела. Затем царь приказал надеть на труп Дария царские украшения и отослать матери. Брата его, Эксатра, он сделал гетайром.

XLIV. С отборными войсками Александр вступил теперь в Гирканию. Здесь он увидел морской залив, по-видимому не менее Понта, но с водой более пресной, чем в каком-либо другом море. Царь не мог узнать о нем ничего определенного, но, по догадкам только, считал его частью Меотидского озера. Однако за много лет до похода Александра географы имели о нем верное представление. Они писали, что Атлантический океан врезается в материк четырьмя заливами. Самый северный из них – Гирканское, или Каспийское, море.

Гиркания – греческое название древней исторической области на северо-востоке современного Ирана. Располагалась на территории Великого шелкового пути. Каспийское море в древности называлось Гирканским.

Меотидское озеро (или Меотида) – древнее название Азовского моря, идущее от меотов, местного племени.

Ниже представлена реконструкция карты мира Эдварда Банбери XIX в. по свидетельствам Эратосфена, древнегреческого математика и географа. Здесь представлена Ойкумена, т. е. известный на II в. до н. э. населенный мир.

Здесь толпа туземцев неожиданно напала на людей, которые вели царскую лошадь, Букефала, и отняли ее. Страшно раздраженный Александр отправил к ним посла и пригрозил перебить всех их с женами и детьми, если они не вернут ему лошади. Когда же они не только явились к нему с лошадью, но и сдали свои города, он ласково обошелся со всеми и дал выкуп за лошадь тем, кто отнял ее.

XLV. Вслед за тем он двинулся в Парфию, где на досуге в первый раз надел персидское платье. Быть может, он хотел примериться к местным обычаям – в деле умиротворения народа большую роль играет сходство в нравах и единство происхождения – или же желал сделать опыт с македонянами относительно поклонения царю, постепенно приучая их мириться с переменой образа его жизни и его нововведениями. Однако он не носил вполне мидийского костюма, крайне своеобразного и странного, – не решился надеть ни шаровар, ни кафтана, ни тиары, а умел составить нечто среднее между одеждами персидской и мидийской – нечто более богатое, чем первое, и не такое пышное, как второе.

Парфия – древняя историческая область на территории современных Ирана и Туркменистана, заселенная ираноязычными племенами.

Сперва он надевал его в обществе персов или друзей во дворце, затем стал выезжать в этом костюме и появляться в нем при приемах. Македоняне смотрели на это с неудовольствием, но они уважали Александра за преимущества его в других отношениях и считали своим долгом уступать ему иногда в том, что могло быть ему приятным или служить к его славе. Не говоря об остальном, они знали, что он недавно был ранен в голень с раздроблением кости, которая и выпала. В другой раз камень ударил ему в шею с такой силой, что у него потемнело в глазах. Это продолжалось долго, но он не переставал, не щадя себя, кидаться в опасности.

После переправы через реку Орексарту, которую сам он считал Танаидом, он разбил скифов и гнал их целые сто стадий, хотя страдал поносом.

Танаид – т. е. Танаис – река, впадающая в Меотиду (Азовское море), отождествляется с современным Доном.

XLVI. Здесь к нему явились амазонки – по крайней мере, по рассказам большинства историков, между прочим, Клитарха, Поликлита, Онезикрита, Антигена и Истра. С другой стороны, Аристобул, царский секретарь Харет, Птолемей, Антиклид, фиванец Филон, теангелец Филипп, затем еретриец Гекатей, халкидец Филипп и самиец Дурид считают это сказкой. По-видимому, сам Александр подтверждает их мнение. В письме к Антипатру он подробно пишет обо всем и между прочим упоминает, что скифский царь предлагал ему руку дочери, но об амазонках не говорит ни слова.

Клитарх (ок. IV в. до н. э.) – древнегреческий историк, сын Динона. Написал труд «История Александра», который, возможно, считался самой популярной биографией Александра в Античности. Он сохранился в 37 фрагментах. Более поздние историки Александра, такие как Диодор Сицилийский, Курций Руф и Юстин, опираются на его свидетельства.

Рассказывают, много лет спустя Онезикрит читал Лисимаху – тогда уже царю – четвертую книгу своего труда, где писал об