Сочинения. Том 4 - Гален Клавдий

class="p1">9.7.13. Ведь всем нам полезно задаться вопросом, есть ли в мире нечто, превосходящее человека силой и мудростью, но нет необходимости рассматривать, каковы боги по сущности своей: совсем ли они бестелесны, или у них, как и у нас, есть тела.

9.7.14. Ведь и это, и многое другое совершенно бесполезно в так называемых этических и политических проблемах, в достижении нравственных добродетелей и лечении душевных страстей.

Рассуждения об умозрительных вещах в то время, когда есть возможность проверки предмета дискуссии, выглядит так же нелепо, как спор двух философов, когда один на основе теории доказывает, что древесина тяжелее воды, а другой — обратное, как будто бы не существует способа проверить каждое заявление эмпирически. Безусловно, существуют попытки познать такие вопросы, которым нельзя предоставить доказательств и которые нельзя подтвердить эмпирическими испытаниями, например, имеет ли космос начало или является ли целое конечным или бесконечным. Гален считает, что врач должен избегать суждений по поводу таких вопросов. Вопрос о сущности Творца также не имеет ответа: мы знаем о его существовании, но мы не можем познать его сущности.

Далее Гален вновь возвращается к тому, как следует строить научное рассуждение:

9.8.1. То, что доказательство любого учения строится на логических основаниях, было показано нами почти во всех книгах, но и теперь, так как мы заранее поставили своей задачей исследовать возможность отличать вещи друг от друга и ясно видеть сходство и несходство каждой из них с другими, я ради тренировки добавлю пример того, что надо не просто говорить о том, что нам следует совершенствоваться в частных случаях, но и делать это.

9.8.2. Ведь ни сам Платон, ни Гиппократ не ограничиваются тем, что дают общие советы, но тренируют нас посредством многих частных примеров.

В качестве примера доказательства, построенного на логических основаниях, Гален приводит разумное устройство человеческого тела (фрг. 9.8.3–9.8.24), в котором все целесообразно, парные части по форме и местоположению подобны, а анатомическое расположение непарных частей тела идеально соответствует их функциональному предназначению:

9.8.9. Ведь то, что успешно во всем, называют мастерством, а то, что успешно в одной или двух частностях, считают делом случая, а не мастерства.

9.8.10. Итак, имея в виду именно это понимание, те врачи, которые занимаются анатомией, восхищаются мастерством природы. Ведь тело в действительности не таково, каким кажется снаружи, а снаружи оно кажется состоящим из десяти или двенадцати, в лучшем случае двадцати частей.

9.8.11. Ведь тело состоит из костей, которых более двухсот, и мышц, которых значительно больше, чем двести <…> 9.8.12. Удивительно верно сказал Гиппократ: «Люди имеют правильное тело». Ведь величайшее доказательство правильного взаимного устройства частей тела — подобие формы и места, в которое вырастают эти три части тела — я имею в виду вену, артерию и нерв — в каждую из мышц, а обратный порядок их присоединения показывает не только регулярность взаимного расположения и сообразного устройства частей, но и наивысшую силу Создавшего это тело.

9.8.13. Ведь если ты перечислишь цели устройства и окажется, что все они успешно достигнуты, то это с очевидностью будет свидетельствовать для тебя о величии Его, я имею в виду Творца.

Особенностью учения Галена являлась явно выраженная телеологическая позиция, поэтому человеческий организм для него представлял собой законосообразное совершенство. Причиной этой упорядоченности и гармоничности является Бог-творец или главный Демиург (δηµιουργοῦ)[45], как он описан в платоновском «Тимее», который все упорядочивает. Гален доказывает существование Бога (θεὸς)[46], исходя из целесообразности природного устройства в целом и человеческого тела в частности. Он показывает тождественность и гармоничность устроения живых существ и вещей, сделанных рукой и мыслью человека, что, по его мнению, невозможно объяснить только слепым случаем. Согласно Галену, «природа ничего не делает напрасно», здесь, безусловно, он повторяет Аристотеля с его концепцией «природы-устроительницы», но основоположником этой идеи он называет Гиппократа. Гален также указывает на сходство взглядов Гиппократа и Платона по этому вопросу. Гиппократ, говоря о мудрости и справедливости природы, именно ее считает «создавшей нас причиной». Согласно Платону, Демиург повелел своим детям создать род людей, взяв от него бессмертие души и добавив в нее смертное (фрг. 9.8.26– 9.9.1). При этом Гален замечает:

9.9.2. Однако нам следует знать, что различные виды рассуждения и доказательства требуются для утверждения о том, что мы созданы попечением некоего Бога или богов, с одной стороны, и для рассуждений о сущности устроившего нас, а также нашей души, с другой.

Если можно утверждать, что «устройство нашего тела есть дело высшей мудрости», то в чем заключается сущность души и богов, можно лишь предполагать. Такие предположения, как пишет в «Тимее» Платон, могут быть лишь «убедительны и правдоподобны». Он говорит, что мы не можем настаивать на истинности наших заключений о душе, о ее смертной и божественной частях. Гален в этом соглашается с Платоном, но замечает, что у него есть анатомические подтверждения существования разумной, яростной и вожделеющей частей души, которые расположены в головном мозге, сердце и печени соответственно (фрг. 9.9.3–9.9.7).

Итак, согласно Галену, есть три основных принципа исследования: принцип разделения и соединения, принцип выведения следствий и противоречий и принцип изменения вещей друг в друга по признаку большего и меньшего, а также по сходству и пропорционально (к ним же относится знание одинакового и различного). Упражнение в использовании этих принципов требует времени. Пример такого упражнения Платон приводит в четвертой книге «Государства», доказывая, что душа состоит из трех различных частей, каждая из которых, в свою очередь, состоит из отдельного вида и имеет свои функции. Свое рассуждение Платон начинает с аксиомы: «Очевидно, тождественное не стремится одновременно совершать или испытывать то, что противоположно его тождественности и направлено против нее». Однако затем он приводит в качестве примера человека, который, оставаясь на месте, машет руками, а значит, двигается, и волчка, который вертится, но тоже остается на месте. Платон заключает, что вполне возможно, если что-нибудь, оставаясь самим собой, «станет вдруг испытывать или совершать нечто противоположное своей тождественности или направленное против нее» (фрг. 9.9.20–9.9.28). По этому поводу Гален говорит следующее:

9.9.29. В этих словах он различает подобия в упомянутых вещах, показывая, как тот, кто не изучил подробно такие вещи, может думать, что сказанное им общее утверждение не является истинным всегда и для всех случаев, ведь одно и то же в одно и то же время может совершать или претерпевать противоположные действия, если перевести рассуждение на то, что состоит из