Приключения Одиссея - Гомер

ты? Откуда? Как ты устоял против моего волшебного зелья? О, я знаю! Ты — многохитростный Одиссей. Я давно уже слышала от Гермеса, посланника богов, что ты прибудешь сюда, на остров Эю, от берегов разрушенной Трои. Я знаю, что мои чары бессильны перед тобой. Помиримся же, я готова стать твоим другом.

Но Одиссей не опустил меча.

— Как я могу поверить тебе, Цирцея? — возразил он. — Я знаю, как ты поступила с моими спутниками. Может быть, ты коварно предлагаешь мне дружбу, а сама хочешь усыпить мое мужество и погубить меня? Нет, поклянись раньше, что не таишь против меня коварных замыслов. Тогда я тебе поверю.

— Клянусь тебе, — отвечала Цирцея, — клянусь подземными водами Стикса, реки мертвых! Эту клятву даже мы, бессмертные боги, не смеем произнести по-пустому. Клянусь, что не замыслила против тебя ничего плохого.

Одиссей вложил меч в ножны. Тотчас волшебница кликнула служанок. В покой вошли красивые девушки.

Их длинные белые хитоны были подхвачены серебряными поясами; в светлых кудрях вились белые и розовые цветы. Это были не простые девушки, а нимфы [30] горных потоков и рощ острова Эи. Они придвинули к креслам серебряный стол искусной работы, поставили корзинки с хлебом и драгоценные кубки. Одна из нимф развела во дворе огонь под медным треножником и согрела воду в котле, чтобы Одиссей мог вымыться и переодеться в чистую одежду. После этого Цирцея позвала своего гостя в палату и усадила за стол. Богиня сама подала угощение — жареное дымящееся мясо, желтые яблоки, мягкий хлеб и сладкое пурпурное вино. Но Одиссей сидел в задумчивости и ни к чему не прикасался.

— Что у тебя на душе, Одиссей? — спросила Цирцея. — Почему ты не хочешь ни есть, ни пить? Может быть, ты все еще ждешь от меня какого-нибудь коварства?

Одиссей со вздохом ответил:

— О Цирцея, какой же достойный уважения муж согласится услаждать себя едой и вином, пока товарищи его тяжко страдают? Освободи моих спутников, тогда я смогу со спокойной душой пировать за твоим столом!

— Я охотно исполню твое желание, — ответила Цирцея, — я хочу угодить тебе. Подожди меня здесь.

Чародейка вышла. Во дворе раздалось отчаянное хрюканье и визг. Толкаясь и стуча копытцами, в покои ворвалось стадо свиней. Животные жалобно хрюкали, и слезы катились у них из глаз. Превращенные, они не утратили человеческого разума и сознавали свою жалкую судьбу. Цирцея принесла широкий сосуд с крышкой. Она погрузила туда свою белую руку и зачерпнула немного пахучей зеленоватой мази. Этим снадобьем она помазала по очереди спины свиней. В тот же миг с них спала жесткая щетина; плечи их расправились, головы поднялись и приняли прежние человеческие черты.

Одиссей увидел перед собой своих товарищей. Они бросились к вождю, протягивая руки. Цирцея подошла к Одиссею; воины в ужасе отшатнулись от коварной чародейки. Но красавица ласково взяла Одиссея за руку и сказала:

— Не медли, Одиссей, ступай на берег, где ждут тебя остальные твои спутники. Убеди их прийти сюда. Я буду рада оказать гостеприимство соратникам благородного Одиссея!

Солнце уже спускалось за верхушки деревьев, когда герой подошел к берегу. Измученные тревогой итакийцы поспешили к нему навстречу.

Одиссей велел им перетащить корабль повыше на берег, спрятать все богатства и корабельные снасти в ближайшей пещере, а самим идти в дом Цирцеи. Там, сказал он, их ждут товарищи за веселым пиром.

Эта весть обрадовала воинов. Они бросились разгружать корабль. Недоверчивый Эврилох пытался удержать товарищей. Он хватал их за одежду и восклицал:

— Куда вы, безумные! Вы хотите следовать за ним в дом опасной чародейки? Я знаю, чем это кончится. Она превратит вас в свиней или в таких же волков и львов, что стерегут ее жилище! Разве вы забыли, что случилось с нашими товарищами, когда они безрассудно пошли за дерзким Одиссеем в пещеру циклопа? Вы погибнете из-за него, как погибли они!

Одиссей не любил, когда его попрекали пещерой Полифема. В гневе герой вытащил меч и хотел пронзить своего оскорбителя, но итакийцы удержали его.

— Успокойся, богоравный, — уговаривали они вождя. — Если Эврилох не хочет идти с нами, пусть останется здесь сторожить корабль. Мы же верим тебе и без страха пойдем за тобой в жилище Цирцеи.

Итакийцы вытащили корабль повыше на песок и к бокам его подкатили толстые бревна. Затем они перенесли все снаряжение в пещеру, завалили ее камнями и последовали за Одиссеем. Эврилох все-таки побрел за ними в отдалении: он не желал оставаться один.

Товарищи ждали их в большой палате дома Цирцеи. Они уже вымылись в купальне, переоделись в чистые хитоны и длинные красные мантии и теперь сидели за обильным столом. Палата сияла, освещенная пламенем серебряных светильников. Одиссей с толпой спутников вступил в палату. Пирующие вскочили и бросились обнимать товарищей; они плакали, и смеялись, и рассказывали, как чуть не погибли и как Одиссей спас их от горестной участи.

На шум вышла из соседних покоев Цирцея.

— Укротите свою печаль, пришельцы! — сказала она своим звонким и приятным голосом. — Я знаю, вы претерпели много бедствий и на водах рыбообильного моря, и на чужой земле от свирепых чудовищ. Но забудьте теперь о своих страданиях! Наслаждайтесь золотым вином и едой, отдыхайте в моем доме. Пусть в вашей груди снова родится то мужество, с которым вы некогда пустились в путь и расстались с милой родиной — с вашей суровой Итакой!

Итакийцы охотно послушались Цирцею. Они больше не пугались ласковых улыбок волшебницы, не боялись пить ароматное вино за ее столом.

И с этого дня в приветливом доме Цирцеи не прекращались веселые пиры — день за днем, месяц за месяцем, в течение целого года.

Но время проходило, и все чаще итакийцы вспоминали оставленную родину. Они посетили свой корабль и спрятанные богатства — все было цело. Тогда скитальцы с упреком приступили к Одиссею.

— Пора тебе, несчастный, — говорили они своему вождю, — подумать о возвращении в Итаку, если нам суждено когда-нибудь снова увидеть родную землю и милых близких!

Одиссей обещал просить о помощи гостеприимную дочь Гелиоса. Он пришел в покои к Цирцее. Богиня сидела за работой в мягком кресле с резными поручнями.

Одиссей склонился перед ней как проситель и стал умолять, обнимая ее колени:

— О Цирцея, будь милостива к бедным скитальцам! Помоги нам вернуться на родину. Наши сердца тоскуют по ней. Спутники мои горько жалуются и своими жалобами раздирают мне душу.

Цирцея со вздохом ответила:

— О богоравный Одиссей, я не