Александр Кушнир - 100 магнитоальбомов советского рока

...Ник вынул из запыленных сундуков весь джентльменский набор песен, датированных оренбуржско-симферопольским периодом: "Методист", "Город на крови", "Улялюм". Перед "Улялюм" Ник читает отрывок из "Песни о Гайавате" Лонгфелло, посвящая эту эпитафию художнику "Кобы" Лешке "Смерть-Комиссарам" - бывшему тюменскому уголовнику, погибшему в пьяной драке осенью 89-го года. В композицию "Дежурный по небу" Ник внезапно включает фрагменты русской народной песни "Ой, калина", а в финале "Города на крови" читает отрывки из "Отче наш".

Альбом заканчивается массовым исполнением "Веселись, старуха", в котором Нику подпевают все кому не лень. Со стороны это выглядело дымно, пьяно и весело. Начинает сбиваться с ритма сидящий в отдельной кабинке совсем уж нетрезвый Жаба. На втором плане слышны голоса покойных ныне Женьки Вермахта и Димы Дауна (гитарист "Резервации здесь"), а также жителя Гамбурга Олега "Берта" Тарасова и представителей местной интеллигенции - звукооператоров Афанаса, Карабаса и продюсера Бегемота. Что называется, вдохновенный экспромт чистой воды.

"Я ощущал себя как ребенок, который дорвался до сада, состоявшего из прекрасных роз, - вспоминает Ник. - Не срывая шипы, но даря цветы себе самому. "Лолита" подарила мне музыку. Они очень четко схватили атмосферу яростной танцплощадки, мои чувства и ощущения в шестнадцать лет. О такой команде я мечтал, будучи подростком. Они вернули меня в мое детство, в мою юность, со всей ее радиоактивностью. Грубо говоря, они подарили мне меня".

Неоретро Грубые удовольствия для тонких натур (1990)

сторона А

Поиски светлой любви

Облеченные властью

Козлиная баллада

Поцелуй на прощанье

сторона В

Deja Vu

Верни мне фотографию

Алиби

Тростник

"Неоретро": Андрей Зайцев, Игорь "Мартин" Рабин, Яна Гущина, Артур Ефремов.

"Неоретро" родом из карельского городка Костомукша - небольшого оазиса с тридцатитысячным населением, расположенного неподалеку от финской границы. Возможно, именно специфика географического положения повлияла на многообразие оттенков удивительного звучания "Неоретро". "Гитары на наших альбомах никогда не было и быть не могло, - считает автор песен Артур Ефремов. - Роберт Фрипп в Костомукше как-то не народился, а на меньшее я не согласен. Регулярное использование пан-флейты, играть на которой я так и не научился, иллюстрирует бесконечное сумасшествие меня. А это один из принципов "Неоретро" - продавать недостатки по цене уникальных достоинств".

Музыка "Неоретро" задевала за живое и грела душу, напоминая добрые и грустные мелодии промокшего под проливным дождем старого шарманщика. Помимо ненавязчивой ритм-секции в группе использовались скрипка и приглушенный синтезатор, издающий звуки, похожие на детскую забаву "Дэнди". Функции отсутствующей гитары эпизодически выполняли най или пан-флейта, выточенная Ефремовым из бамбука по схеме молдавской многоствольной флейты.

Сам Артур Ефремов по диплому считался педагогом музыкальной школы (теория музыки), хотя в школе не учительствовал ни дня. Работал токарем и слесарем-инструментальщиком. Затем - режиссером и инженером видео- и аудиомонтажа. Как поэт и музыкант - формировался в полном отрицании отечественного рок-н-ролла. "Зачем слушать всякую чушь, когда в мире столько прекрасной музыки?", - риторически вопрошал Ефремов, с любовью просматривая домашнюю антологию из Roxy Music, Visage, OMD, Kraftwerk. Быстро освоив всевозможные синтезаторы, Артур хвастался друзьям, что как клавишник может уверенно чувствовать себя в любой команде (при его стилистической всеядности это было почти правдой). Жаль только, что любые команды об этом не подозревали.

Посетители нечастых концертов считали "Неоретро" группой откровенно антишлягерной - с явными тенденциями к утонченному издевательству по отношению к "настоящему року". Это было действительно так. В конце восьмидесятых они выходили на сцену в свадебных костюмах 10-15-летней давности. Скромные и непредсказуемые, они поражали публику непривычной статичностью и переизбытком "плохих песен про любовь". Все это происходило на фоне электронной безысходности новой волны, камерного вокала Ефремова и изысканной декадентской поэзии. Необычная лирика Артура, построенная на парадоксах и составленная из почти не стыкуемых друг с другом строк, не могла не очаровывать: "Будет вечер как праздник - свечи, струны, бокалов мерцанье / Кокон хрупких ладоней - полутанец, полупризнанье / К нам войдет гостьей робкой та, что грела нас прежде / Апельсиновой коркой ляжет на пол одежда".

...Накануне записи четвертого альбома мэтры карельского рока и лауреаты всесоюзного конкурса магнитоальбомов журнала "Аврора" переживали бурный "расцвет упадка". Впервые за свою трехлетнюю историю проект Ефремова дал серьезную трещину - в конце 89-го года группу по причине идеологического несоответствия покинули саксофонист и барабанщик. Из золотого состава, с которым Ефремов произвел сенсацию на карельском рок-фестивале 88-го года, в "Неоретро" остался лишь басист Андрей Зайцев - большой поклонник джазовой музыки и будущий дирижер городского духового оркестра. На пустующие места Ефремов пригласил смурную девушку-скрипачку Яну Гущину (педагога музшколы, в генеалогии которой фигурировал маршал Жуков), а за барабанную установку был посажен Игорь "Мартин" Рабин - типичный подросток-неформал, обожающий Depeche Mode и воспринимающий слово "дисциплина" как ругательство.

Параллельно первым планово-профилактическим репетициям Ефремов сидел ночами на кухне и размышлял над новой концепцией ансамбля - новым стилем, новым саундом, новым имиджем. Картина окончательно прояснилась зимой 90-го года, когда "Неоретро" попыталось создать синтез мелодичной акустики и минималистских электронных клавиш. Источником вдохновения можно было считать творчество Джона Фокса (экс-Ultravox), а точнее - его альбом 80-го года. Плюс масса иных музыкальных влияний - от восточных мелодий до баптистского хорала "Rivers Of Babylon", впервые процитированного {Манфредом Манном} еще в середине 70-х.

Первые экспериментальные потуги выглядели хуже, чем ранний "Аквариум", но не так невнятно. Корни минимализма объяснялись как проекция интеллектуальных и исполнительских возможностей на инструментальную базу. "Нам не хотелось прыгать выше головы, не хотелось извлекать внешне эффектные и абсолютно пустые звуки, - вспоминает Ефремов. - Мы всегда помнили о том, что "Неоретро" - это вещь в себе".

Основу нового альбома "Грубые удовольствия для тонких натур" составлял стандартный набор рок-текстов: немного одиночества ("Поиски светлой любви"), немного секса ("Алиби"), чуточку религии ("Тростник"), урбанистические настроения и сюжеты, общая неудовлетворенность и личная неприкаянность. Плюс несколько абстрактных образов, навеянных прозой Стругацких и Оруэлла, а также поэзией Кормильцева и Бэккета.

Открывала альбом сыгранная на стринг-пиано Vermona депрессивная баллада "Поиски светлой любви" (близкая по мироощущению к композиции "Сентябрь" "Аквариума"), сопровождаемая прямо-таки наждачным соло Яны Гущиной на скрипке. Следом идет "Козлиная баллада" - одна из лучших антиперестроечных песен группы, в основе которой лежит редкий для творчества "Неоретро" философско-социальный подтекст. Звучание инструментов умышленно доведено до козлиного. За хитообразным техно-фокстротом "Поцелуй на прощанье" следуют посвящение близлежащему Петрозаводску "Deja Vu" и "Верни мне фотографию" - реальная история двух рассорившихся любовников. Сюрреалистичный электронный буги "Алиби" был умышленно передвинут со второй позиции (в первоначальном варианте) почти в самый конец альбома, чтобы более рельефно подать увенчанный вздохами флейты "Тростник": "Ветер тронул тростник - звук возник / Медное солнце грохнуло оземь / Не счесть сколько раз / Пока первый из нас / Исторг свой единственный стих в мычательной прозе".

..."Грубые удовольствия для тонких натур" записывался в три этапа. Первый был наполнен беспримерными муками Ефремова и Зайцева с компьютером Yamaha CX5, который своим бездушным саундом лучше всего соответствовал названию и концепции группы. После того, как компьютерная матрица альбома была забита на дискеты, группа в течение одной февральской ночи наложила живые инструменты и вокал. Запись происходила в расположенном на окраине Костомукши совершенно зачуханном ДК "Строитель". В роли продюсера выступил один из первых карельских предпринимателей Сергей Демидов, владевший студией звукозаписи и предоставивший на время сессии легендарный магнитофон Akai-77 и пульт "Электроника".

Финальный этап записи состоялся спустя несколько месяцев, когда из армии вернулся звукорежиссер "Неоретро" Владимир Кейбель и половина альбома была попросту переписана с более жестким звучанием ритм-секции и с применением самопального бас-синтезатора. Когда альбом был готов, Сергей Демидов занялся его тиражированием для нужд местного рынка, многочисленные слои которого до сих пор не знают, что такое "Неоретро" и где оно есть. "В этом особый кайф - быть командой-невидимкой, - считает Ефремов. - Как Residents, только без водолазных шлемов".