Генри Мортон - Прогулки по Европе с любовью к жизни. От Лондона до Иерусалима

Однако дрифтер способен не только осчастливить.

Порой он становится источником ужасного разочарования.

Ах, если бы жены моряков могли увидеть эту картину: столпотворение на палубе, напряженное ожидание, просветленные улыбки на лицах счастливчиков. И на фоне всеобщего оживления — горстка бедолаг, которые так и остались стоять с протянутой рукой. Не хотел бы я оказаться на месте человека, который услышит эти жестокие, обескураживающие слова: «Для вас сегодня ничего нет…» И что остается делать? Неловко пошутить, присвистнуть и потихоньку удалиться на то время, пока более удачливые товарищи будут читать свои письма. Вернуться через полчаса, заказать рюмку розового джина, сделать вид, будто ничего страшного не произошло…

«Да-да, конечно, наверное, завтра…» Возможно, жены моряков — если бы они все это увидели — почаще писали своим мужьям.

Когда эскадра снимается с якоря, все прикрепленные к ней дрифтеры тоже объединяются в некоторое подобие флотилии и следуют за своими линкорами. Скорость у них, конечно, не та, но они поспешают, как могут. И даже волнение на море не может остановить маленькую армию «ординарцев» — в конце концов им не привыкать к штормовой погоде. В награду за свою преданность команда дрифтера время от времени получает небольшую денежную компенсацию — так называемые «деньги за жесткую постель» (соответственно, тех, кто их получает, зовут «жесткоспящими»).

В тех случаях, когда дрифтеры вынуждены отправляться в дальнее плавание, командование маленькой флотилией берет на себя какой-нибудь старлей. В отсутствие высшего начальства (которое отбыло вместе с эскадрой за горизонт) он получает временное звание «АКД», то есть адмирала, командующего дрифтерами. И вот новоявленный «адмирал» — как правило, совсем молодой человек, лишь недавно сведший знакомство с бритвой — выходит на капитанский мостик. Скорее всего, он впервые получает реальную возможность командовать людьми. Это льстит его самолюбию, и он откровенно наслаждается ситуацией. Вскоре по флотилии разносится его приказ: «Адмирал желает встретиться с командирами кораблей».

Если море чистое и флотилии не угрожает встреча с айсбергом, «командиры» — такие же безусые юнцы, как и он сам — могут позволить себе поддержать игру. Они отвечают, что были бы счастливы встретиться с «адмиралом», но, к сожалению, это невозможно. Тогда на мачте «адмиральского» дрифтера появляется сигнал: «Все в порядке. Просто хотел узнать, у кого есть пиво».

Утром, вместо того чтобы просто подать команду «следовать строем кильватера», «адмирал» приветствует свою эскадру словами:

— Утро доброе, дети мои! Следуйте за своим отцом!

(Что, по сути, означает то же самое.)

Если случается так, что какой-нибудь из дрифтеров по неосторожности задевает носом корму впереди идущего судно, то «адмирал» немедленно реагирует в неподражаемой манере:

— Ну что? Поцеловался с девчонкой?

— Так точно, — следует ответ.

— Но твои намерения по крайней мере честны и благородны? — продолжается допытываться «адмирал».

— Никак нет, — признается нарушитель.

— В таком случает попрошу сохранять приличия!

Иными словами, дрифтеры ведут себя вполне в соответствии с характеристикой Редьярда Киплинга. Развлекаясь подобным образом, маленькая флотилия движется к своему пункту назначения.

Сегодня у нас на корабле званый ужин — к нам приглашены несколько старших офицеров с соседних кораблей. По этому случаю в кают-компании играет доморощенный оркестр. Перебрав весь оперный репертуар, морские пехотинцы в завершение торжественно исполняют национальный гимн. Мы в это время сидим с поднятыми бокалами.

Трапеза движется к концу, и постепенно атмосфера становится все более непринужденной. Беседа то и дело прерывается взрывами смеха. Разбившись на маленькие группки, офицеры отдыхают в кают-компании. Они лениво потягивают шампанское и размышляют, чем бы таким развлечься. Их дух, очевидно, подогретый парами спиртного, воспаряет над обыденностью. В юных головах зарождаются безумные идеи: вот было бы весело подшутить над таким-то и таким-то… или же дать пинка под зад старшему офицеру! И тут кого-то осеняет:

— А давайте сыграем в «Приходского священника»!

Идея встречена с энтузиазмом:

— Да, да! Давайте сыграем! Кто будет священником?

Несколько человек — из тех, что особо строго блюдут свое достоинство, или, возможно, просто недостаточно пьяны сегодня вечером — решительно отмежевываются от этой затеи. Они благопристойно устраиваются за карточным столиком. Остальные же с радостью присоединяются к нашей компании.

До сих пор достоверно неизвестно, где и когда зародилась эта таинственная и довольно-таки болезненная игра. Корабельный священник, с которым я беседовал на данную тему, утверждал, будто англичане переняли игру у французских пленников в эпоху наполеоновских войн.

Возможно, он и прав, спорить не буду. Одно я знаю наверняка: от данной забавы здорово попахивает матросским кубриком — таким, как он был в восемнадцатом столетии или даже еще раньше. Так или иначе, а наши морские офицеры нередко развлекаются подобным образом в часы досуга. Говорят, что раньше, когда в «Приходского священника» играли на «нижней палубе», в качестве реквизита использовали веревку с узлами. Причем не обычную гражданскую веревку (которая и веса-то никакого не имеет), а настоящий корабельный канат!

В наши дни, когда игра перекочевала в офицерскую кают-компанию, веревку заменили на столовую салфетку с завязанным узлом или же свернутый в трубочку номер «Сельской жизни».

Итак, мы все рассаживаемся в кружок.

В центре круга помещается офицер, взявший на себя роль священника. В руках он держит салфетку, завязанную крепким узлом. Рядом с ним стоит так называемый «Слуга Джон».

Священник звучно шлепает о пол салфеткой и объявляет судебное разбирательство открытым. По его сигналу игроки называют свои вымышленные имена. Уж не знаю, почему, но почти все они называются какой-либо определенной «шапкой»: мистер Синяя Шапка, мистер Зеленая Шапка, мистер Черная Шапка, мистер Белая Шапка и так далее. Правда, попадаются и более экзотические имена, но все они так или иначе связаны с головными уборами. Например: мистер Магистерская Шапочка, мистер Ночной Колпак, мистер Колпачок или мистер Коленная Чашечка.

Игра заключается в серии коротких диалогов, во время которых игроки должны строго придерживаться определенного ритуала. Малейшее отклонение от предписанных правил карается одним или несколькими ударами салфетки с узлом (мера наказания определяется священником). Между прочим, орудие кары носит странное название «стоначи», и я бы многое дал, если бы кто-нибудь из моряков или лингвистов объяснил мне происхождение данного слова.

Игра тем временем продолжается. Священник вновь ударяет своим «стоначи» об пол и провозглашает:

— Приходской священник потерял свою любимую шапку. Кто претендует на штрафную монету? Одни считают так, другие эдак, а я полагаю, это мистер Синяя Шапка…

Названный игрок должен немедленно приветствовать священника и включиться в следующий диалог:

Мистер Синяя Шапка: Что? Я, сэр?

Священник: Да, вы, сэр!

Мистер Синяя Шапка: Вы лжете, сэр!

Священник: Тогда кто же, сэр?

Мистер Синяя Шапка: Мистер Белая Шапка!

Далее нить игры переходит к Белой Шапке, и весь диалог повторяется. Игра кажется незатейливой, но она требует концентрации внимания. Как я уже говорил, любое, даже самое незначительное, отклонение от правил грозит игроку наказанием. Например, обращаясь к священнику, каждый участник обязан его поприветствовать.

Не сделать этого — серьезная ошибка. Если кто-либо по рассеянности обратил свое приветствие не к священнику, а к другому игроку, это тоже расценивается как недопустимое нарушение. Пока один из участников ведет свою партию, остальные напряженно следят за диалогом в надежде поймать его на ошибке. И сразу же реагируют в случае удачи. Скажем, если мистер Белая Шапка ошибся, а Красная Шапка это заметил, он тут же объявляет:

— Поймал Белую Шапку!

Священник прерывает диалог ударом платка и говорит:

— Мистер Белая Шапка поймал мистера Красная Шапка. Кто теперь претендует на штрафную монету?

Красная Шапка (или тот, кто первым заметил оплошность) встает и произносит следующую замечательную речь:

— Я, Красная Шапка, претендую на штрафную монету наряду с мистером Белая Шапка, который привнес недопустимый беспорядок в нашу чудесную церемонию.

И вот что он сделал…

Здесь следует точное описание допущенной ошибки.

Свое выступление мистер Красная Шапка завершает словами: