Неустановленный автор - Нострадамус. XX век: новейшая дешифровка

Девять месяцев продержится и весь Херсоннес.

1903 год. Хороший лакей и избежавший угрозы 1903

Ronge long sec faisant du bon valet,

A la parfn n’aura que son congie:

Poignant poyson, lettres au collet,

Sera saisi eschappй en dangie.

Центурия 8, катрен 82

Гложет долго сухого, при этом хорошего лакея (слугу),

В конце концов добьется лишь его ухода:

Мучительная отрава и послание в воротнике,

Будет арестован (захвачен) избежавший угрозы.

Под «лакеем», или «слугой», может подразумеваться или человек, или государство (например, здесь: нахождение и «уход» отдельной страны-колонии из-под владычества колониальной державы), но первое все-таки кажется более вероятным. Допустим, первые две строки говорят о том, что кто-то изжил собственного хорошего слугу, в прямом или переносном смысле. Дальше «отрава» – вероятно, кто-то был отравлен, и некий арест. Последнее уж наверняка относится к человеку, хотя аресту можно подвергнуть и имущество, например, корабль или недвижимость.

С середины XIX в. Британия была главной твердыней свободной торговли, являлась единственной высокоразвитой промышленной державой среди отсталых аграрных стран, как в Европе, так и за ее пределами. Она претендовала на роль «мастерской всего мира» и действительно в значительной степени таковой была. В сложившейся обстановке английская буржуазия, находившаяся еще в стадии «свободного» домонополистического капитализма, горячо отстаивала принципы свободной торговли. Свобода торговли (то есть отсутствие таможенных барьеров в самой Британии) обеспечивала ввоз в страну дешевого сырья и продовольствия, что способствовало снижению издержек производства, включая заработную плату, и, стало быть, удешевлению готовых изделий и их более широкому сбыту на внутреннем и внешнем рынках. Также пропаганда свободы торговли (с целью ликвидации таможенных барьеров в других странах) открывала перед Британией широкие возможности наводнять мировой рынок продуктами своей промышленности и вместе с тем затрудняла создание в европейских и неевропейских державах своей собственной промышленности, которая в большей или меньшей степени могла бы конкурировать с британской промышленностью. Каждому читателю понятно, что могущество в ХХ в. уже больше держалось на конкурентоспособности товаров, чем на количестве колоний, поэтому не стану углубляться в эти вопросы более необходимого, а экономические подробности будут озвучиваться в форме напоминания о тех или иных интересах разных стран.

Выгодное для Англии положение сохранялось около 40 лет, но с конца XIX в. оно изменилось. Германия, получившая от Франции в 1871 г. громадную контрибуцию, встала на путь быстрого индустриального развития и для защиты своей молодой промышленности отгородилась от остального мира высокой таможенной стеной, за счет чего к 1890-м гг. уже достигла крупных успехов. Тот же процесс, хотя и в менее ярких формах, происходил во Франции, России, Италии, Австро-Венгрии, Скандинавских странах и Японии. И США стремительно индустриализировались под защитой «охраняющих» их тарифов. Былая промышленная монополия Англии подрывалась, появились опасные конкуренты в разных частях света, важнейшими из них были США и Германия. Теперь многие в Англии, особенно в среде промышленников и политических деятелей, стали приходить к мысли, что британская индустрия нуждается в защите от иностранной конкуренции. На этой почве возникло широкое движение в пользу протекционизма. Вождем данного движения был Джозеф Чемберлен (1836–1914), ставший одновременно его теоретиком и практиком. Идея, выдвинутая Дж. Чемберле-ном для спасения положения, в главных чертах сводилась к превращению Британской империи в «коммерческую федерацию» путем установления преференциальных таможенных тарифов между всеми членами этой империи. Конкретно: в Англии требовалось ввести 5-процентные пошлины на продовольствие и 10-процентные пошлины на индустриальные товары, ввозимые из других стран; напротив, ввоз тех же товаров из различных частей империи должен был оставаться свободным; импорт сырья, независимо от его происхождения, также не следовало облагать никакими сборами; члены империи, в свою очередь, должны были установить у себя аналогичные порядки для английских и иностранных товаров.

В конечном счете избирательная кампания 1905 г. оказалась поражением для Джозефа Чемберлена: Либеральная партия завоевала огромное большинство мандатов, и к власти пришло фритредерское (от англ. free trade – «свободная торговля») правительство. «Тарифная реформа» временно сошла со сцены, а вскоре после того умер и сам ее автор. 1МВ резко изменила ситуацию, начался общий кризис капитализма, затем мир распался на две системы – капиталистическую и социалистическую, а все противоречия, присущие капитализму, сильно обострились. Мировой экономический кризис 1929–1933 гг. довел эти противоречия до высшей точки. При таких условиях мировые позиции Англии, несмотря на ее победу в войне 1914–1918 гг., становились все более шаткими. В частности, иностранная конкуренция для ее промышленности превратилась в серьезную проблему.

В ходе 1МВ произошло одно событие величайшего исторического значения: пролетарская революция в России, обеспеченная тайными политическими пружинами из Германии, желавшей конца войны с Россией. Как результат победы России возникло и вышло из-под контроля павшей Германии Советское государство. Вражда капиталистического лагеря к нему была безмерна. На каждом шагу капиталистический лагерь стремился нанести удар СССР, заподозрить его в коварных намерениях, оклеветать его действия, возложить на него ответственность за все грехи и непорядки послевоенной эпохи. В Англии эти настроения были очень сильны с первого же дня существования советской власти в России. Они были сильны и в тот момент, когда реализация плана Чемберлена стала практической задачей британской политики. Поэтому дискуссия и проекты 1930–1932 гг., связанные с введением протекционизма в Британской империи, резко отличались от своего прообраза начала ХХ в. Они были пропитаны духом явной дискриминации, направлены прежде всего против определенной страны – СССР. За счет Советского Союза Чемберлен-сын хотел в первую очередь лечить болезнь, выявленную Чемберленом-отцом. Так получилось, что на имперской конференции в Оттаве (сентябрь 1932 г.), где (под председательством Болдуина, но под руководством Невилла Чемберлена) был совершен решающий поворот от свободы торговли к протекционизму, основным стал «русский» вопрос.

Однако вернемся в начало века. В это время Англия прощупывала обстановку в мире и в Европе, поскольку этим же занимались и другие страны, выискивая себе наиболее удобных союзников. Сегодня не утихают споры историков о том, из-за чего же разразилась 1МВ и кто с кем не сумел договориться. Действительно, в таком количестве политических интриг, какое было в начале века между европейскими державами вместе с Америкой, разобраться непросто, особенно учитывая скрытный характер большинства экономических «баталий», приведших к реальной войне. Давайте начнем разбор этой вечной путаницы с Англии, не усложняя без нужды поиск истины воспроизведением высказываний отдельных личностей, неких однобоко свидетельствующих документов, решений правительств и президентов. Логика должна помочь восстановить более-менее верную картину. Хотя полностью разобраться во всех причинах, приведших к мировой войне, достаточно сложно, основные причины установить все-таки можно, а для многих они сегодня уже и не являются непонятными.

Ближайшим конкурентом Англии тогда была Франция – также колониальная страна, крепко зацепившаяся своей внешней политикой за Африканский континент, как и Англия. С этим Англия давно смирилась и научилась разрешать колониальные споры с ближайшим активным соседом. Но германские и американские конкуренты стали умалять английское владычество в мире. В 1902 г. британский министр колоний Джозеф Чемберлен (Великий Джо, самый знаменитый из Чемберленов-политиков; не следует путать с Невиллом Чемберленом, чье время наступит позже) заметил: «Измученный Атлант из последних сил держит тяжкий небосвод собственного предназначения», – подразумевая мучительные усилия своей страны, прилагаемые из желания сохранить мировое господство или хотя бы лидерство.

В Британии саднящее чувство тревоги возникло из-за неожиданно затянувшейся кровавой и дорогостоящей войны с бурами Южной Африки, когда горстка повстанцев осмелилась бросить вызов самой мощной военной машине в истории. Но сильнее было беспокойство, вызванное ростом экономического могущества Германии и США, а также из-за социально-экономических проблем внутри страны. Империя рушилась, и привыкшим созерцать карту мира с чувством превосходства над другими народами нужна была новая опора, которая бы позволила относительно безболезненно сдать свои позиции там, где удерживать их уже не получалось. В феврале 1903 г. Чемберлен посетил Южную Африку, после чего заявил о необходимости политики примирения с бурами – это был ход, направленный на оптимальное урегулирование данной проблемы. Британская правительственная комиссия подтвердила данные о бесчеловечном отношении белых хозяев к африканским и индийским рабочим в бельгийском Конго.