Надежда Ионин - 100 великих замков

О Большом укреплении Гапсальского замка впервые упоминается в грамотах 1314 года. Поначалу Большое укрепление, по всей видимости, было форбургом — деревянным укреплением перед замком. В 1343 году в ночь на Святого Георгия (23 апреля по старому стилю) вспыхнуло возмущение викских поселян, решивших восстать против немецких владетелей и два месяца осаждавших замок. Епископ Герман II и его приближенные укрылись в замке, и только наступление Орденского войска вынудило часть поселян отступить на остров Сааремаа, где они еще два года продолжали свою борьбу.

В феврале 1576 года под стенами Гапсаля появился 6-тысячный отряд под командованием князя Ю. Томакова, состоявший из русских и татар. Хотя в замке был достаточно сильный гарнизон, провиант и другие припасы и он мог бы устоять против большой армии довольно длительное время, но дворяне и мещане сдали его русским, причем почти без единого выстрела со своей стороны. Во дворце замка Генрих Бойсман, придворный камер-юнкер герцога Голштинского, не заботясь о постыдном плене, весело и беспечно шутил с двумя молоденькими барышнями. Тогда один из русских дворян сказал ему:

«Генрих, вы (пленники. — Н.И.) — должно быть, весьма редкий народ. Если бы нам, русским, случилось так легкомысленно сдать столь сильную крепость, как Гапсал, мы бы не смели поднять глаз ни пред одним честным человеком. И не знали бы, какую казнь наш Великий князь назначил преступникам.»

Во время владения Гапсалем и другими завоеванными замками Лифляндию опустошали междоусобные войны, и русские в завоеванных ими крепостях не знали покоя. В том же 1576 году Гапсаль разграбил датский наместник Клаус Унгерн, но внезапной вылазкой из замка был отброшен от города. В сентябре 1579 года Гапсаль вновь был осажден многочисленными поселянами, которые могли бы взять замок, если бы со стороны России не подоспели татары, которые разогнали осаждавших и тем спасли замок.

Замок и город Гапсаль еще много раз переходили из рук в руки, а в 1710 году они снова без сопротивления сдались русскому войску под командованием генерала Ф. Бауэрса. Переход Гапсаля и его окрестностей к русским состоялся очень легко, так как жители, которым надоели бесконечные войны, ничего не имели против русского правления. В церковных книгах об этом было сказано так:

«Мы не имеем повода жаловаться на русское правление. Боже, веди и сохрани оное! О, высокочтимое правительство, которое оказало нам снисхождение, разрешив нам нашу веру и обычай, этого римско-католические государства не делают. Боже, благослови нашего Императора и все государство во Христе. Аминь.»

Но вспыхнувшая в том же году эпидемия чумы превратила Гапсаль почти в необитаемый город, в котором оставалось менее 100 жителей. Через пять лет замок посетил Петр I, и по приказу царя оборонительную линию рвов уничтожили: так крепость окончательно утратила свое военное значение.

До 1870-х годов Гапсальский замок разрушался силами природы, чему немало способствовали и люди, превратившие бывшую крепость в удобную и дешевую каменоломню. Но прочный известковый раствор, который использовали средневековые строители, уберег замок от полного разрушения, оставив основные его стены. А крепостные валы, засаженные деревьями, разрослись в красивый тенистый парк, ставший любимым местом отдыха горожан.

ВЕЛИКАЯ КРЕПОСТЬ В КИЛВЕ

География библейских повествований не очень обширна: описываемые земные события происходят в основном на территории Ближнего и Среднего Востока. Но есть в одном месте Библии, в третьей Книге царств сообщение, которое вот уже многие века будоражит воображение географов, путешественников и искателей сокровищ. В нем говорится, что примерно в 945 году до нашей эры иудейский царь Соломон заключил договор с финикийским царем Хирамом I, правившим в городе Тире, располагавшемся на Средиземном море.

«Царь Соломон… сделал корабль… на береге Чермного моря, в земле Идумейской. И послал Хирам на (этом) корабле своих подданных корабельников, знающих море, с подданными Соломоновыми: и отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону.»

Страна «Офир» упоминается в Библии еще несколько раз. «Корабль Хирамов, который привозил золото из Офира, привез из Офира множество красного дерева и драгоценных камней»; «В три года раз приходил фарсисский корабль, привозивший золото, и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов»; «(Царь) Иосафат сделал корабли на море, чтобы ходить в Офир за золотом, но они не дошли, ибо разбились при выходе из Акабско-го залива».

Однако в Библии не указано даже приблизительного месторасположения Офира. И где теперь искать его? И искать ли вообще, ведь страна «Офир» может оказаться просто легендой. Но мифы и легенды не возникают из ничего, и человеческая фантазия даже в самых смелых своих предположениях всегда имеет более или менее конкретные географические привязки. Тем более что в некоторых других древних текстах тоже есть упоминания о «стране золота».

После расшифровки египетских иероглифов стало известно о стране Пунт, куда фараоны еще за десять веков до царя Соломона посылали свои суда за благовониями, слоновой костью, золотом и драгоценными камнями. Шумерский царь Лагаша тоже посылал свои корабли за золотом в некую страну Мелухху, лежавшую «на берегах Нижнего моря» (Индийского океана — Н.И.). В III–I тысячелетиях до нашей эры многие древние источники упоминали о существовании некоей области с несметными богатствами…

Золотоносный Офир помещали в самые разные места — в Индию и даже Перу. В Индии действительно есть и слоны, и павлины, и благовония, не говоря уже о золоте, ведь за 15 веков до нашей эры в стране этой уже знали золотое литье. Однако немецкий историк Р. Хениг справедливо замечал, что «здесь вряд ли разрешили каким-либо иноземным морякам заниматься разработкой залежей и запросто вывозить из страны богатейшие сокровища». Если даже предположить, что на побережье Индии совершались лихие набеги, то вряд ли можно было бы за один раз взять несколько десятков тонн золота. И уж тем более такие набеги не могли быть регулярными…

Ряд современных исследователей считает, что речь идет об одной области, которая фигурирует, однако, под разными названиями. Во-первых, путь в «золотой край» идет только по морю; во-вторых, маршрут во всех случаях вел из Красного моря дальше к югу — вдоль берегов Восточной Африки. Известно, что финикийцы очень ревностно хранили тайны своих торговых путей, и уж если они согласились пойти в совместное плавание с кораблями царя Соломона, то только потому, что у них не было своей колонии на Красном море, а другим путем попасть в Восточную Африку они не могли. О том, что это была именно Африка, говорят многие факты из древних текстов, Например, на одной из клинописных табличек аккадского царя прямо указывалось, что заморские диковинки прибыли из «черной страны». В пользу Африки говорят даже смутные указания на то, что финикийцы бросали якорь где-то на 20° южной широты — в районе побережья нынешнего Мозамбика.

В самом конце XV века побережья Юго-Восточной Африки впервые достигли корабли португальцев, которые были потрясены пышностью местных приморских городов. Португальцы застали уже закат этой торговли, но арабы писали о ней еще за 500 лет до них. Книга крупнейшего арабского историка X века аль-Масуди так и называлась: «Промывальни золота и россыпи драгоценных камней» В ней он, в частности, писал:

«Вся земля черных — золото, и россыпи у них на поверхности. В их пустынях есть рудники, а самородки бывают такими большими, что торчат из песка наподобие явной зелени. От жары, сухости и пламени серебро в этой стране превращается в золото по причине его растопления солнцем.»

Еще более поразительные подробности содержались у знаменитого хорезмского путешественника Ахмада аль-Бируни в «Собрании сведений для познавания драгоценностей». Он приводит услышанные от арабских купцов подробности об этом золотом крае, в котором «такое обилие золота, которое дает возможность в любое время находить потребное количество его» Португальцы сразу же задались вопросом «Откуда столько золота в здешних портах — Софале, Килве, Момбасе?» Но они пришли на землю гостеприимных суахили как завоеватели, не хотели делить богатства с местными правителями, не хотели и торговать с купцами Они пришли грабить и потому не нашли в Килве и Софале союзников — тайны Африки для них так и остались тайнами.

Не прошло и 100 лет, как из некогда цветущих государств, так много суливших португальской короне, в Лиссабон полетели сообщения: «Золота нет, а отбираемые у местного населения ценности не могут покрыть даже расходов на экспедиции». Отобрав у людей золото и слоновую кость, дома и земли, португальцы под конец отобрали у них и свободу. Так начался век работорговли.