Олег Ермишин - Афоризмы

Когда некий врач предписал ему [Агесилаю] тщательно разработанный курс лечения, выполнять который было очень трудно, царь воскликнул: «Клянусь богами, нигде не сказано, что мне непременно нужно жить и на все идти ради этого».[1065]

Агесилай особенно любил детей: дома, играя с маленькими в лошадки, он скакал на палочке. Когда за этим занятием его застал один из друзей, царь попросил его не рассказывать об этом никому, пока сам не станет отцом.[1066]

В битве при Левктре многие спартанцы побежали с поля битвы и, согласно закону, подлежали за это лишению гражданской чести (атимии). Однако эфоры, видя, что город таким образом в момент крайней нужды в воинах потеряет своих мужчин, не знали, как избегнуть атимии и вместе с тем соблюсти законы. Тогда законодателем избрали Агесилая. Придя на площадь народного собрания, он сказал: «Я не согласился бы стать законодателем, чтобы вводить новые законы; и в нынешние я не стану вносить ни сокращений, ни изменений. Наши нынешние законы хороши и должны сохраняться во всей силе… начиная с завтрашнего дня».[1067]

Агид II

(V в. до н.э.)

сын Архидама, царь Спарты в 427-402 гг. до н.э.

Лакедемоняне о врагах спрашивают не сколько их, а где они.[1068]

Агид, слыша похвалы элейцам за прекрасное и справедливое устройство олимпийских игр, заметил: «Вот уж, впрямь, великое дело – раз в четыре года блюсти справедливость».[1069]

Один старец жаловался Агиду, уже достигшему преклонного возраста, что старые законы пришли в забвение, а новые – плохи, и что все в Спарте перевернулось вверх дном. Царь рассмеялся и сказал: «Если так, то все идет своим порядком. В детстве я слышал от моего отца, что и в его время все перевернулось вверх дном».[1070]

Анталкид

(? – ок. 370 г. до н.э.)

спартанский флотоводец и дипломат

Когда один софист хотел произнести похвалу Гераклу, Анталкид спросил: «Разве кто-нибудь его порицает?»[1071]

Архидам III

(400—338 гг. до н.э.)

сын Агесилая II, царь Спарты

Кто умеет говорить, знает и время для этого.[1072]

Архидам в Пелопоннесской войне, когда союзники потребовали определить их точные взносы, ответил: «У войны пайков нету».[1073]

Когда кто-то спросил Архидама, сына Зевксидама, кто стоит во главе Спарты, тот ответил: «Законы и власти, действующие по закону».[1074]

После битвы при Херонее Филипп [Македонский] обратился к Архидаму, сыну Агесилая, с письмом, написанным весьма надменно. Тот ответил: «Если ты, царь, измеришь свою тень, то обнаружишь, что она не стала больше, чем была до победы».[1075]

Во время войны с Филиппом некоторые считали более выгодным завязать битву подальше от дома. «Не об этом следует думать, – сказал Архидам, – а о том, чтобы там, где придется сражаться, быть сильнее противника».[1076]

Евдамид

сын Архидама, спартанец

Увидев в Академии Ксенократа, уже пожилого человека, обсуждавшего философские вопросы со своими знакомыми, Евдамид, сын Архидама и брат Агида, поинтересовался, кто этот старец. Ему сказали, что это один из тех мудрецов, что заняты поисками добродетели. «Когда же, – спросил Евдамид, – он воспользуется ею, если теперь он ее только ищет».[1077]

Еврикрат Анаксандр

спартанец

Когда кто-то спросил Еврикрата Анаксандра, почему спартанцы не держат деньги в общественной сокровищнице, тот ответил: «Чтобы не совращать тех, кто будет ее охранять».[1078]

Клеарх

(? – 401 до н.э.)

спартанский полководец, начальник греческих наемников в войске Кира Младшего

Солдат должен бояться своего начальника больше, чем врагов.[1079]

Леонид I

(ок. 507 – 480 гг. до н.э.)

спартанский царь, погиб в битве при Фермопилах

Когда кто-то сказал Леониду, что он ведет в бой слишком мало людей, он ответил: «Слишком много – ведь они обречены на смерть».[1080]

Когда жена во время отъезда спросила его [Леонида], не скажет ли он ей чего-нибудь на прощанье, он сказал, обернувшись: «Желаю тебе доброго мужа и добрых детей».[1081]

Когда во время боя [при Фермопилах] кто-то воскликнул: «Из-за варварских стрел не видно солнца», – Леонид сказал: «И хорошо, будем сражаться в тени».[1082]

[Один из спартанцев] сказал: «Варвары уже рядом». Леонид ответил: «Стало быть, и мы рядом с ними».[1083]

[Леонид] приказал своим воинам завтракать, объявив, что обедать они будут уже в Аиде.[1084]

Ликург Лакедемонский

(IX – VIII вв. до н.э.)

легендарный спартанский законодатель

Ликург Лакедемонский советовал согражданам заботиться о своих прическах: прическа делает красивых еще красивее, а некрасивых еще страшнее врагам.[1085]

Человеку, который предлагал установить в городе демократию, он [Ликург Лакедемонский] сказал: «Сперва установи демократию в своем доме».[1086]

Лисандр

(? – 395 г. до н.э.)

спартанский полководец

Когда ему [Лисандру] говорили, что потомкам Геракла не подобает добиваться побед при помощи хитрости, он отвечал на эти упреки презрительным смехом. «Где львиная шкура коротка, там надо подшить лисью», – говорил он.[1087]

Лисандр (…) советовал (…) обманывать взрослых людей клятвами, как детей игральными костями.[1088]

Лакедемонянин Лисандр делал выговор (…) солдату, сошедшему [во время похода] с пути. Когда тот сказал, что отошел от отряда без цели что-либо похитить, Лисандр ответил: «Я хочу, чтобы ты даже не походил на пытающегося пограбить».[1089]

Павсаний

(ок. 510 – ок. 470 гг. до н.э.)

спартанский полководец

Один врач сказал Павсанию: «Ты стал стар». – «Потому, – отвечал царь, – что не лечился у тебя».[1090]

Педарит (Педарет)

спартанский военачальник, участник Пелопоннеской войны

Педарит, не избранный в число трехсот [лучших воинов], ушел, сияя и радуясь, что в городе есть триста человек лучших, чем он.[1091]

Плистарх

(V в. до н.э.)

сын Леонида, царь Спарты в 480-459 гг. до н.э.

Плистарху передали, что один очень злоязычный человек отзывается о нем хорошо. «Уж не сказал ли ему кто-нибудь, – удивился Плистарх, – что я умер?»[1092]

Полистратид

спартанец

Полистратид с товарищами прибыли посольством к полководцам персидского царя; те осведомились, явились ли они по частному делу или от лица государства. «Если все будет ладно – от лица государства, если нет – по частному делу», – ответил Полистратид.[1093]

Феарид

мегалополитанец

Как-то Феарид точил свой меч. Его спросили, достаточно ли он остер. «Острее злословия», – ответил он.[1094]

Феопомп

спартанец

Феопомп первым из царствовавших в Спарте разделил власть с пятью эфорами. Когда его после этого бранила жена, укоряя, что он-де передаст детям меньше власти, нежели унаследовал сам, он возразил: «Да, меньше, но настолько же и прочнее!»[1095]

Харилл

спартанец

Кто-то спросил Харилла, почему спартанцы выводят на люди женщин в накидках, а девушек без. «Девушкам, – сказал Харилл, – надо искать мужей, а женщинам держаться тех, которых имеют».[1096]

Неизвестные спартанцы

Однажды, когда самосские послы говорили чересчур долго, спартанцы сказали им: «Первую часть вашей речи мы забыли, а последующую не поняли, так как забыли первую».[1097]

Как-то во время пребывания в Спарте нескольких хиосцев они, пообедав в зале эфоров, оставили на полу следы рвоты и даже справили нужду на кресла, на которых сидели. Спартанцы провели тщательное расследование, не сделал ли это кто из сограждан, но когда выяснилось, что это были хиосцы, то через глашатая объявили: «Хиосцам разрешается гадить».[1098]

Какой-то юноша не уступил (…) места [знаменитому полководцу Деркеллиду] и сказал так: «Ты не родил сына, который бы в свое время уступил место мне».[1099]

[Спартанец], которого хороначальник поставил в хоре с самого краю, (…) сказал: «Молодец, что придумал, как и это место сделать почетным!»[1100]

Спартанка, вручая сыну шит, внушала ему: «Или с ним, сын мой, или на нем».[1101]

Мать сказала сыну, которого обвиняли в преступлении: «Сын мой, уничтожь или обвинение, или себя».[1102]

Когда сыновья одной спартанки, бежав с поля сражения, явились к ней, она сказала: «Трусливые рабы! Куда вы бежите? Может, хотите спрятаться здесь, откуда появились на свет?» И с этими словами она задрала платье.[1103]