Коллектив авторов - 100 великих украинцев

Но разговор в Миргородском техникуме начался и закончился, по сути, одним вопросом — есть ли документ об окончании семилетки? Такого документа у Екатерины Билокур не было, и на её рисунки даже не взглянули.

Разочарование было болезненным. Девушка делает отчаянную попытку — перебрасывает свои рисунки через забор в сад техникума, вдруг «студенты» их поднимут, оценят — и окликнут, предложат остаться? Уходя, Екатерина долго оглядывалась и всё не верила, что её так и не позвали. Потрясенная, она идёт домой из Миргорода пешком.

От катастрофы её спасло творчество — несмотря ни на что, рисовать она не перестала, а начала посещать драмкружок, организованный богдановскими супругами-учителями Иваном Григорьевичем и Ниной Васильевной Калитой. Родители Екатерины Билокур согласились на участие дочери в спектаклях, но при одном условии — драмкружок не должен мешать работе по хозяйству. Изучение ролей приходилось совмещать с работой в огороде.

В драмкружке собралась талантливая, а главное — увлеченная молодёжь. Ставили «Наталку Полтавку» Котляревского, «Сватанье на Гончаровке» Квитки-Основьяненко, «Наймичку» и «Бесталанную» Карпенко-Карого, «Мать-наймичку» Тогобочного — инсценировку «Наймички» Шевченко и многое другое. Екатерина Билокур играла самозабвенно. Правда, свой возраст (24–26 лет) она считала неподходящим для ролей девушек и предпочитала играть «молодиц».

Среди юношей и девушек, собравшихся в богдановском драмкружке, был и Александр Кравченко. Его несколько загадочно называют «несостоявшимся возлюбленным» Екатерины Билокур. Возможно, именно о нём идёт речь в знаменитом предании: будущая создательница «Колхозного поля» и «Буйны» возмущенно отвергла подаренный ей букет со словами: «Если ты к цветам жестокий, то на какую ласку мне надеяться от тебя?» Потому что цветы — живые. Все свои картины она будет создавать только с натуры.

В 1928 году Екатерина Билокур узнаёт о наборе студентов в Киевский театральный техникум и решает ещё раз попробовать свои силы. Почему именно театральный техникум — не совсем ясно. Возможно, сыграл свою роль богдановский драмкружок, а возможно — хотелось любым способом вырваться из заколдованного круга и получить профессиональное художественное образование. Ведь в Киеве наверняка есть и художники, и художественные школы. Поступив в театральный техникум, можно будет продолжать рисовать, а там — её работы наверняка заметят и помогут перевестись в какую-нибудь художественную школу. Так рассуждала Екатерина Билокур. К поездке в Киев она готовилась основательно — взяла метрику и справку о состоянии здоровья. Но и в Театральном техникуме разговор начался с вопроса об окончании семилетки — и этим вопросом, в общем, закончился.

Наступает, вероятно, самый тяжелый период в жизни Екатерины Билокур. Особенно мучительно для неё полное отсутствие духовной поддержки. В это же время она совершает не поездку, а подлинное паломничество в Канев, на могилу Шевченко. Отчаяние временами было так велико, что глубоко верующая женщина готова свести счеты с жизнью. Её больные ноги — память о попытке утопиться поздней осенью 1934 года в ледяной воде Чугмака. Но в том же 1934 году принято важнейшее и бесповоротное решение: «Я буду художником». Раз научиться этому нигде не удаётся, Екатерина Билокур решает учиться самостоятельно. Василий Иосифович резюмировал своё отношение к сообщению дочери словами: «Ну, рисуй, будь ты проклята! Ругни и доброго слова ты не слушаешь. А бить — я уже устал с тобою биться!» Акилина Павловна была, по-видимому, того же мнения.

Итак, Екатерина Билокур начинает овладевать непростым ремеслом художника сама. Именно ремеслом, иными словами — технической стороной искусства. Рисунки углём на кусочках полотна остались позади. Позади и картины, созданные красками собственного изготовления на картоне и фанере. Акварелью и карандашом она всегда работала мало и неохотно. Художницу всё больше привлекают масляные краски. Они кажутся ей ослепительными, даже их названия звучат сказочно: киноварь светло- и тёмно-красная, кобальт тёмно-синий, ультрамарин, кадмий красный, краплак тёмно-розовый… Это её любимые краски. Кисти она делает сама — выбирает из кошачьего хвоста волоски одинаковой длины: 9, 12 или 36. Для каждой краски — своя кисточка.

Какие-то наставники в овладении масляной живописью у Екатерины Билокур, по-видимому, были. Кто-то научил её грунтовать полотно, потому что сначала она пыталась писать непосредственно на холсте, но картины быстро темнели и жухли. Может быть, ей снова помог учитель Иван Григорьевич Калита, тоже художник-любитель, а возможно, иконописец из Смотриков, единственный художник, пользовавшийся уважением её отца. Но уже в том же поворотном 1934 году Екатерина Билокур создаёт «Берёзку» — одну из трёх картин, принесших ей всемирную известность. Через год она пишет «Цветы над тыном» — другой свой прославленный шедевр.

Наступает 1939 год. Екатерине Билокур 39 лет. По деревенским понятиям, она — почти старуха, и к тому же чудачка, «одержимая», которая все цветочки малюет. Но, кажется, именно в 1939 году время испытаний для неё, наконец-то, миновало. Вмешался случай. Или судьба. Или Бог.

Художница навестила двоюродную сестру, Любовь Тонконог, жившую через реку — и там, в гостях, услышала по радио песню «Чи я в лузі не калина була?» («Я ли в поле не калиною была?») в исполнении прославленной Оксаны Петрусенко. Песня ли, голос ли, а может быть, и то, и другое настолько потрясли Екатерину Билокур, что она всю ночь просидела над письмом — и утром отправила его по довольно необычному адресу: «Киев, академический театр, Оксане Петрусенко».

Однако слава певицы была так велика, что письмо не затерялось и дошло до адресата. Вложенный в конверт вместе с письмом, рисунок на кусочке полотна — калина, поразил Оксану Петрусенко. Она советуется с друзьями — Касияном, Тычиной, идёт в Центр народного творчества, излагает суть дела. В Полтаву поступает распоряжение — съездить в Богдановку, найти Екатерину Билокур, поинтересоваться её работами.

И вот — в Богдановку приезжает Владимир Хитько, возглавлявший тогда художественно-методический совет областного Дома народного творчества. Он потрясён, несколько картин увозит с собой в Полтаву, показывает коллеге и другу, художнику Матвею Донцову. Решение однозначное — немедленно устроить выставку. И в 1940 году в Полтавском доме народного творчества открывается персональная выставка художницы-самоучки из Богдановки Екатерины Билокур. Выставка состояла всего из 11 картин.

Успех величайший. Екатерину Билокур премируют поездкой в Москву. Её сопровождает Владимир Хитько. Художница посещает Третьяковскую галерею, Пушкинский музей, музей Ленина. Главное впечатление — «малые голландцы», художники-передвижники и французские импрессионисты. Впрочем, прославленные картины Екатерину Билокур одновременно и восхитили, и ошеломили. Какое-то время после этого она даже не могла работать: «Мне ли быть художником? Я — ничто! Моя мазня никудышняя! Я там такое видела! Всё такое прекрасное, недостижимое для меня! Куда мне, дурной деревенской девке, и думать о каком-то умении! Да разве я могу что-то путное сделать?!» Но успокоившись, она снова и снова пишет цветы, которые не может не писать, потому что прекраснее их нет ничего на свете. В 1941 году Екатерина Билокур создаёт «Полевые цветы».

Потом — война. А в 1944 году в Богдановку приезжает директор Киевского музея украинского народного декоративного искусства Украины Василий Нагай — предложить выставку и закупить картины. Кстати, именно благодаря стараниям этого человека Музей украинского народного декоративного искусства обладает лучшей коллекцией работ Екатерины Билокур.

Одну за другой создаёт художница свои прославленные картины — «Декоративные цветы» (1945), «Привет урожаю» (1946), «Колхозное поле» (1948–1949), «Царь-колос» (1949), «Завтрак» (1950), «Цветы и берёзка вечером» (1950), «Арбуз, морковь, цветы» (1951), «Цветы и виноград» (1953–1958), «В Богдановке на Загребле» (1955), «Хата в Богдановке» (1955), «Георгины» (1957), «Пионы» (1958), «Натюрморт с колосками и кувшином» (1958–1959), «Букет цветов» (1959). Цветы писала всегда живые, с натуры, нередко объединяя в одной картине весенние и осенние — такая картина и создавалась, естественно, с весны до осени. Работала самозабвенно, но не спеша. Шесть георгин на картине «Колхозное поле» рисовала три недели, но зато осталась ими довольна. Любила, рисовала, воспевала в первую очередь цветы, но не только. Екатерина Билокур — автор пейзажей и портретов (насколько, разумеется, применима к её уникальному творчеству старая и строгая система жанров). Долго и, по-видимому, очень сильно хотела она нарисовать «картину-сказку» — аисты принесли ребёнка. Несколько раз обращалась она к этому сюжету, но непонимание окружающих, ожидавших от неё только новых «цветочных композиций», было так велико, что художница унесла свою «картину-сказку» в свою комнату-мастерскую, где работала и куда никого не пускала, и никогда её больше оттуда не выносила.