Надежда Ионин - 100 великих замков

Скалу венчала мощная крепость Кенигштайн, на протяжении нескольких столетий служившая и убежищем саксонских королей, и хранилищем их богатств, и местом размещения военного гарнизона, и государственной тюрьмой. В разное время здесь томились Август Бебель — видный вождь рабочего движения, русский революционер Михаил Бакунин, Фриц Геккерт — один из основателей Коммунистической партии Германии и многие другие.

Когда 26-й военно-воздушный десантный полк, входивший в состав 5-й гвардейской армии генерала А.С. Жадова, неожиданно появился около крепости, подступы к ней обороняли подразделения СС, а в самой крепости стоял военный гарнизон. Сначала советские войска решили атаковать и уничтожить противника в Тюрмсдорфе, чтобы с ходу ворваться в городок Кенигштайн, а потом уж штурмовать крепость.

Когда город был взят, оставшиеся в живых фашисты бежали в горы. Советское командование понимало, что силами одного полка крепость взять будет очень трудно, может быть, даже невозможно. Поэтому нужна была помощь артиллерии, танков, саперов и поддержка авиации. Но этого не было, а время не ждало. Попытались было связаться с крепостью по телефону, но связь не работала. Тогда, чтобы избежать кровопролитного и бесполезного сопротивления, предложили немцам сдаться. К штыку винтовки привязали белый платок, и генерал-майор Н. Штыков с переводчиком и двумя автоматчиками двинулись в сторону крепости… Открылись тяжелые башенные двери, и парламентарии вошли. Ультиматум о сдаче в плен немцами был принят, и комендант крепости построил свой гарнизон — 15 офицеров, 35 унтер-офицеров и 115 солдат. Через некоторое время в Кенигштайн прибыли офицеры советского штаба и взвод автоматчиков. Когда все отправились осматривать крепость, из окон башни Магдалены вдруг послышалось пение «Марсельезы»: это были пленные французские офицеры и генералы, которых тут же освободили.

Вознесенный на вершину скалы замок толщиной стен и неприступностью подтверждал еще одно свое название — «Каменный орешек». Но весной победного 1945 года советским воинам удалось раскусить одну из самых сокровенных тайн этого позднесредневекового замка. Опасаясь налетов авиации противника, главари Третьего рейха спрятали в разных тайниках Кенигштайна многие шедевры мирового искусства из собрания Дрезденской галереи. По тайному приказу из Берлина из бывшей резиденции саксонских курфюрстов в Кенигштайн были вывезены самые ценные экспонаты знаменитой «Шатцкаммер» (Музея сокровищ) — ювелирные изделия легендарного «Зеленого подвала», секретной казны немецких князей из династии Веттинов.

Для тайного хранилища золота, драгоценностей и важнейших государственных документов курфюрсты из дома Веттинов подобрали в своем Дрезденском замке подвал с каменными сводами — самое надежное от огня и грабителей помещение. Наружные стены «Грюне Гевельбе» (Зеленые своды) достигали толщины двух метров, окна были защищены тяжелыми решетками и железными ставнями. Потолки — высокие, сводчатые. Спрятанная внутри кирпичной кладки винтовая лестница была единственным доступом в подвал и вела в жилые комнаты курфюрстов. Так что даже мышь не могла незамеченной проскользнуть в секретную казну…

Дрезденская «Шатцкаммер» была основана в 1560 году курфюрстом Августом, но еще более полутора веков владетельные князья держали в тайне сокровища «Зеленых сводов», и только в 1724 году приоткрыли свои золотые чертоги и на зависть всей Европе основали в замке «Музей сокровищ». Доступ в «Зеленые своды» был возможен лишь через один-единственный ход, который проделали во внутренней стене, смежной с соседними помещениями замка, присоединенными к «Зеленому подвалу». Свое название секретная сокровищница курфюрстов получила еще в ту пору, когда ее своды были выкрашены в зеленый цвет.

В феврале 1945 года, менее чем за три месяца до окончания войны, 1400 английских и американских бомбардировщиков тремя волнами сбросили на Дрезден 3750 тонн зажигательных и фугасных бомб. К счастью, для мирового искусства шквал войны не коснулся последнего убежища коллекции «Зеленого подвала».

И хотя весной 1945 года комендант Кенигштайна неохотно показывал замок, советские гвардейцы облазали все его башни, средневековые строения с лабиринтами ходов и подземелья. И неожиданно наткнулись на 450 больших деревянных ящиков, которые были спрятаны в юго-западной и северо-западной частях замка. В замке Кенигштайн оказалось около 70 картин (среди них полотна Рафаэля, Рубенса, Лиотара, Каналетто и др.); здесь же были спрятаны уникальные коллекции костюмов саксонских курфюрстов, образцы различного оружия, палатка турецкого султана и т. д. Вскоре предметы коллекции саксонских курфюрстов были перевезены в Москву — в сейфы Министерства финансов СССР, где и находились до 1958 года, а потом были переданы немецкому народу.

Сокровища «Зеленых сводов» почти без потерь пережили страшную Вторую мировую войну и остались целы. Теперь в их коллекциях 3000 произведений ювелирного искусства: изделия из золота и серебра, благородных камней и слоновой кости, черного дерева и янтаря, стекла и горного хрусталя, меди и бронзы. Среди особо ценных раритетов «Зеленых сводов» — знаменитый шедевр «Двор Великого Могола Аурангзеба в Дели в день его рождения», созданный замечательным немецким ювелиром XV века И.М. Динлигером для курфюрста Августа.[60]

Есть среди сокровищ «Зеленого подвала» и золотой ковш Ивана Грозного, о чем отмечено в каталоге:

«Древнерусский сосуд для питья царь Иван Грозный… приказал изготовить из золота покоренному им в 1563 году городу Полоцку.»

В начале XVII века Петр I подарил золотой сосуд королю Польши и курфюрсту Августу Сильному — своему союзнику по Северной войне. С именем Петра Великого связана история еще одного экспоната «Зеленых сводов». На мраморной доске поблескивает золотая чаша диаметром около 20 сантиметров с впаянными в нее античными римскими монетами. Выгравированная на чаше надпись поясняет, что в 1508 году она была подарена Августину Кезенброту — канцлеру Венгерского королевства. После его смерти чашей завладели солдаты турецкой армии, которая двигалась по Дунаю к Вене. Когда в 1696 году русские войска Петра I штурмом овладели крепостью Азов, они обнаружили там эту золотую чашу. И вскоре канцлер саксонского княжества Бейхлинген приобрел ее для курфюрста Августа и доставил в Дрезден.

В САМОМ ЦЕНТРЕ КАРАКАСА

Первыми поселенцами долины реки Гуайре, где у подножия горы Авила раскинулась столица Венесуэлы, были индейские племена торомайкас. Европейцы, проникшие впоследствии в этот район, постоянно слышали от них слово «Каракас», которым аборигены называли растение с длинными стеблями, распространенное по всему побережью. И, как пишет исследователь Э.Н Мария в книге «История конкисты и основание Каракаса», «этого было достаточно, чтобы название „Каракас“ дать всем местным племенам, всем землям и всей провинции».

Первым представителем испанской короны, кто проник в долину у подножия Авилы и основал первое европейское поселение, был метис Франсиско Фихардо. Он родился на острове Маргарита от брака испанца дона Диего Фахардо и индейской принцессы Гуайкери, которой дали христианское имя Исабель. Но основателем Каракаса считается капитан Диего де Лосада, который и составил первый план застройки города.

Каракас был заложен на квадрате, поделенном на кварталы прямыми и перпендикулярными улицами. Центром стала главная площадь — Пласа Майор, на которой из вручную сформованных и высушенных кирпичей построили храм с крышей из пальмовых листьев.

Полное название города, которое в 1567 году ему дали испанские конкистадоры, звучит так: Сантьяго-де-Леон-де-Каракас. И хотя львы в Венесуэле, как и вообще в Латинской Америке, не водятся, именно этот зверь стал символом нового города, что запечатлено и на его гербе: изрыгающий пламя лев с мечом в лапе.

Старинную крепость Сан-Карлос испанцы построили в начале XVIII века. Сначала здесь размещался гарнизон, затем — арсенал и даже какое-то время монастырь. Во времена правления президента Р. Бетанкура она была превращена в тюрьму, куда за почти трехсотлетние стены упрятывали политических противников. Любой подозрительный слушок, каждый сомнительный человек — все сразу становилось известно секретной службе Венесуэлы, поэтому тюрьма никогда не пустовала.

В Венесуэле много тюрем, но своих главных врагов тюремщики предпочитали держать в неприступной крепости Сан-Карлос, расположенной в самом центре Каракаса. Но прежде чем заключенных привезут сюда, многих из них держат в застенках жандармской охранки СИФА в так называемом «Белом доме» — прямо напротив президентского дворца «Мирафлорес».

Каждый раз, когда полиция пыталась вырвать у заключенного признание, его вели в специальную камеру «Ла Кава». Она закрывается герметической дверью, и потому оттуда не слышны никакие крики. А специалисты работали в СИФА хорошие, и они прекрасно знали, куда бить, чтобы добиться признания. Обычно арестованного сажали на специальный стул, раздевали догола и, заломив руки за спину, приступали к делу. Побои продолжались иногда несколько дней и ночей подряд — до тех пор, пока заключенный «не запоет».