Демонология Древнего Китая - де Гроот Ян Якоб Мария

Начальник уезда господин Ду Янь-фань, справедливый и прямой человек, лично прибыл на место, чтобы выяснить, что случилось. "Как могут происходить подобные вещи!" — воскликнул он. Он сел, скрестив ноги, но тут вдруг с неба полетели листочки с написанными на них проклятиями и оскорблениями; их было великое множество. Прочитав один или два листочка и разобрав то, что на них написано, начальник уезда в свою, очередь тоже заторопился домой. Инспектор по имени Ван Чжао-вэй набрался храбрости, вернулся на место и стал ругать и поносить (духов); но, как только он появился, большой камень ударил его прямо в поясницу, и он вынужден был отступить» («Ю тан сянь хуа», гл. 367).

Во многих историях рассказывается о духах умерших, не погребенных должным образом, которые приходят в дома и насылают на людей порчу и не успокаиваются до тех пор, пока тела покойников не перезахоронят. Однако такие истории не представляют большого интереса. Капризные и своенравные демоны и духи непочтительны даже к укромным покоям императорских гаремов. «В годы Сюаньхэ (1119–1126) Запретный город подвергался нашествию существа Лай, тяжеловесного и неуклюжего, без головы или глаз. Руки и ноги у него были покрыты волосами, сверкавшими, словно лак. Когда около полуночи вдруг раздавались громкие звуки (иероглиф лай состоит из двух элементов: "собака" и "гром"), люди в Запретном городе кричали: "Лай идет!" и запирали на засовы все двери. Иногда призрак ложился в постель одной из наложниц, от чего постель становилась теплой, а с рассветом исчезал, причем никто не знал, куда. А когда наложницам снилось, как они спят с кем-нибудь, этим кем-нибудь был Лай»[8]. Казалось бы, что духи и призраки, тесно связанные с темным началом мироздания, должны творить зло преимущественно по ночам, причем, как правило, в самую глубокую часть ночи, а именно — в третью стражу, с одиннадцати до часу. Однако, противореча этому естественному, как можно было бы подумать, закону, они сеют беду и в середине дня при ярком солнечном свете.

«В Чаншани жил старик по имени Ань, занимавшийся сельским хозяйством. Как-то осенью, когда гречиха уже созрела, была убрана и сложена в скирды на высоких местах и на межах полей, он велел своим работникам — благо было полнолуние — пригнать свои повозки туда, где сложено зерно. Он знал, что в соседней деревне живут воры. Когда повозки наполнили зерном и работники повезли его домой, старик остался сторожить в поле.

Он лег на землю под открытым небом, положил под голову копье, закрыл глаза, как вдруг услышал, что кто-то тихо ступает по сухому жнивью гречихи. "А, вот и непрошеные гости", — подумал он про себя, быстро поднял голову и увидел перед собой призрака в один чжан ростом, с красными волосами и спутанной бородой. Призрак был уже совсем рядом, и старик, не помня себя от страха, не нашел ничего лучшего как прыгнуть прямо на него и пронзить его копьем. Издав ужасающий вопль, демон исчез, а старик, все еще не придя в себя, положил копье на плечо и пошел домой.

По дороге он столкнулся со своими работниками, сообщил им о том, что с ним приключилось, и увещевал не ходить в поле, но не все поверили ему. На следующий день, когда они сушили зерно на току, в воздухе вдруг раздался шум. "Это опять тот призрак", — в ужасе закричал старик и что есть силы побежал прочь; за ним все остальные. Через какое-то время они вернулись, и хозяин приказал всем приготовить побольше луков и арбалетов на тот случай, если призрак вернется опять. И на следующий день он действительно появился. Послышался свист летящих стрел, некоторые из них попали в призрака, он исчез и два-три дня о нем ничего не было слышно. Зерно к тому времени убрали в амбары, а солому еще не успели. Старик велел собрать ее в стог. Сам он залез наверх, чтобы утаптывать солому, но не успел он приподняться на несколько чи[9], как, взглянув вдаль, истошно завопил: Призрак идет!" Все посмотрели на свои лук и стрелы, но призрак уже взобрался верхом на старика. Старик упал, а призрак укусил его прямо в лоб и пропал. Все бросились к стогу, чтобы посмотреть на хозяина. У того — о ужас! — была вырвана часть лобной кости величиной с ладонь; старик лежал без чувств и никого не узнавал. Его отнесли домой, где он умер. Призрак более не приходил, и так до сих пор и неизвестно, кто же это был» («Ляо Чжай цзи», гл. 13)[10].

История, произошедшая с кланом Чэнь в Дунлае, который подвергся нападению призраков, свидетельствует, что демоны часто собираются в банды и шайки, имеют оружие, оснащение и даже своих вожаков, как настоящие отряды и армии. Гуй-бин, или призраки-воины, и их подвиги составляют важную часть китайской демонологии.

Так, они встали на сторону Ши Вань-суя в борьбе с мятежниками и врагами в награду за то, что Ши Вань-суй в свое время с почтением отнесся к останкам их командующего. Кроме того, в «Истории династии Цзинь» мы читаем: «Когда Сунь Энь напал на область Хуэйцзи, командиры упрашивали Ван Нин-чжи сделать необходимые приготовления, но вместо этого Ван Нин-чжи удалился в келью, чтобы вознести молитвы. Выйдя из нее, он сказал своим приближенным: "Я попросил у Великого Дао прислать нам на подмогу воинов-призраков, враг будет побежден". Он пренебрег приготовлениями и потому был убит Сунь Энем» («История династии Цзинь[11]», гл. 80, 1.40).

Необычайно интересно читать о том, как орды призраков ввергают в хаос целые города и страны и деморализуют население настолько, что власти становятся вынуждены вмешаться. «В третьем году Хэцин (564) в Цзиньяне (пров. Шаньси) распространились беспочвенные слухи о воинах-призраках. Дабы отогнать их, люди изо всех сил били в медные и железные предметы. А в двадцать третьем году Чжэньюань, в шестом месяце, когда император находился в Восточной столице, люди пугали друг друга воинами-призраками и бежали, не зная, где найти пристанище, толпились повсюду, дрались и наносили друг другу увечья и раны. Сперва воины-призраки появились в южном течении реки Ло, вызвав невообразимые беспорядки на улицах и рынках, после чего постепенно добрались и до северного течения реки. Когда они переходили реку, в воздухе стоял такой ужасающий грохот, словно это двигались тысячи и десятки тысяч колесниц в сопровождении конницы и пехоты. Но внезапно все стихло. Каждую ночь они два или три раза пересекали реку. Император выразил свое чрезвычайное неудовольствие, и приказал колдунам и заклинателям умилостивить их жертвоприношениями; после этого на берегу реки Ло каждую ночь выставляли яства и вино»[12].

«Во втором году Цзяньчжун правления династии Тан (781) в областях, прилегающих к Янцзы и Хуай, ходили ложные слухи о пришедших из Хунани духах. Одни называли их "волосатыми демонами", другие же — "волосатыми людьми". О них рассказывали самые невероятные вещи, и одолеть их никак не удавалось. Люди верили, что они любят поедать сердца своих несчастных жертв и похищают детей обоих полов. Напуганные их хитростью люди собирались в своих домах, ночи напролет жгли огонь и боялись ложиться спать; люди вооружались луками и мечами, и каждый раз, когда демоны входили в дом, изо всех сил колотили в доски и медную утварь, и производимый ими шум сотрясал небо и землю. Некоторые, обезумев от ужаса, умирали. Так обстояло дело повсюду. Чиновники были вынуждены вмешаться, но и они ничего не могли поделать.

Бывший уважаемый судья из Яньчжоу по имени Лю Цань находился на службе в Хуай и Сы (провинция Аньхуэй) и жил в Хуанлине вместе с шестью сыновьями, все они отличались силой и отвагой. Вооруженные луками и стрелами, они по очереди несли караул по ночам. Желая защитить женщин, они заперли дверь на засов. Сыновья ходили снаружи вокруг дома, как вдруг после полуночи небо потемнело и из дома послышались тревожные крики: "Здесь призраки!" Сыновья испугались: дверь была на замке, поэтому они не могли войти в дом и помочь, так что им ничего не оставалось делать, как быть наготове и заглядывать в окна. Они заметили существо, с виду похожее на кровать, шерстью и иглами оно напоминало дикобраза, высотой оно было в три-четыре чи, имело четыре лапы и бегало на них по дому. Вдруг рядом появился еще один призрак, голый, с черной шерстью, с когтями и клыками, походившими на мечи. Он схватил самую младшую дочь и усадил ее на волосатое чудовище, потом сцапал еще одну девушку, но в этот момент храбрые сыновья сломали стену и ворвались внутрь. Они начали стрелять из луков в призрака, походившего на дикобраза, и тот бросился прочь вместе с другим призраком. Последний бесследно исчез, а первый побежал на восток. В него попало более ста стрел, так что на нем не осталось не утыканного стрелами места. Один из сыновей поймал его, схватил за щетину и, напрягая все силы, помчался рядом с ним. Оба они упали с моста прямо в реку. "Я держу призрака! — закричал он. — Ему некуда деваться! Скорее! На помощь! Несите свет!" Когда все подбежали и принесли свет, то увидели, что сын обнимает руками опору моста. И Лю, и его сыновья получили множество колотых ран, а младшую дочь нашли на дороге»[13].