Шантидева - Путь Бодхисаттвы (Бодхичарья-аватара)

Пребывает в клыках своих клеш.

2. Но, если уединишься умом и телом,

Избавишься от отвлечений.

А потому оставь мирскую жизнь

И отбрось блуждающие помыслы.

3. Привязанность и жажда накоплений

Мешают нам отречься от мира.

И потому, размышляя,

Мудрые отвергают их[169].

4. Випашьяна, основанная на шаматхе,

Искореняет клеши.

Зная это, сперва устремись к шаматхе.

Ее достигнешь, отвергнув радости мира[170].

5. Ибо зачем невечному человеку

Питать привязанность к другим невечным существам,

Если в течение многих тысяч перерождений

Он не встретит снова своих любимых?

6. В разлуке с ними ты несчастен,

И твой ум не способен достичь самадхи.

Но, даже увидев их, ты не знаешь покоя.

Желание терзает тебя, как и прежде.

7. Не в силах познать истинную реальность,

Ты теряешь отвращение к самсаре.

Желая встретить любимых,

Ты терзаешься от тоски.

8. Если думать лишь о любимых.

Жизнь пролетит впустую.

Из-за невечных существ

Потеряешь нетленную Дхарму.

9. Если в своих деяниях уподобишься незрелым людям,

Непременно переродишься в низших мирах.

А если не станешь им подражать, они тебя невзлюбят.

К чему же тогда с ними водиться?

10. Мгновенье назад они были друзьями,

Мгновенье прошло, и они во врагов обратились.

Когда впору радоваться, они преисполнены гнева.

Обычным людям[171] нелегко угодить.

11. Они сердятся, когда слышат добрый совет,

И отговаривают меня от полезного.

Если же их не слушать,

Они гневаются и попадают в низшие миры.

12. Они завидуют вышестоящим,

Соперничают с равными и заносчивы со стоящими ниже.

С надменностью они встречают похвалу, с гневом — упрек.

Когда же будет хоть какой-нибудь толк от этих незрелых людей?

13. В общении с незрелыми людьми

Неизбежно рождается пагубное:

Самовосхваление, унижение других

И разговоры о радостях самсары.

14. Дружба с незрелыми существами

Приносит одни несчастья.

Лучше уж счастливо жить в одиночестве,

Избавив свой ум от клеш[172].

15. Беги прочь от незрелых людей.

А если встретишься с ними, порадуй их учтивым обхождением.

При этом избегай панибратства,

Будь добр, но беспристрастен.

16. Как пчела с цветка собирает нектар,

Я возьму лишь то, что полезно для Дхармы.

Буду жить я, не заводя знакомств,

Словно раньше меня не существовало.

17. “Я — богат, почитаем,

И многие любят меня”.

Даже так помышляющий не избегнет смерти

И испытает страх, когда она придет.

18. В чем бы ни отыскал свое счастье

Ум, ослепленный наслаждением,

Страдание тысячи видов возникает

И настигает его.

19. Пусть же мудрый не знает желаний,

Ибо они порождают страх.

К тому же желания проходят сами собою,

Будь же тверд и взирай на них беспристрастно.

20. Многие здесь обретали богатство

И достигали известности.

Но никто не знает, куда ушли они,

Богатые и известные.

21. Если есть люди, питающие ко мне отвращение,

Как могу я находить радость в похвале?

И если есть те, кто меня превозносит,

Как могу я унывать из-за порицаний?

22. И если даже Победителям не под силу угодить

Всем существам с их многообразными наклонностями,

Что ж говорить обо мне — невежде?

К чему мне тогда заботиться о мирянах?

23. Они презирают неимущих

И порицают богатых.

Разве отыщешь радость в общении с теми,

Кто по природе пребывает в страдании?

24. Незрелый человек никому не может быть другом,

Ибо, покуда он не извлечет своей выгоды,

Он не в силах радоваться.

Так сказано Татхагатами[173].

25. Но любовь из-за выгоды —

Это, в действительности, любовь к самому себе,

Подобно тому, как печаль при утрате имущества

На самом деле вызвана утратой наслаждений[174].

26. Деревья, олени и птицы

Не говорят дурного.

Когда же я поселюсь среди них,

С кем дружить — услада?

27. Когда же я поселюсь в пещере,

В заброшенном храме или у комля древа,

Не оглядываясь назад

И не зная привязанности?

28. Когда же я поселюсь на просторах

Первозданных земель, никому не принадлежащих,

Отдыхая и блуждая,

Где мне заблагорассудится?

29. Когда же буду я жить без страха,

Ничего не имея, кроме чаши для подаяний,

Облачась в одежды, которыми вор не прельстится,

И не заботясь о теле?

30. Когда же пути меня приведут на кладбище,

Где я сумею сравнить

Свое тело, подверженное распаду,

С прочими трупами?

31. Ибо тело мое будет так же

Источать это зловоние.

Из-за смрада даже шакалы

Не посмеют подойти к нему близко.

32. Даже цельные кости,

Рожденные вместе с плотью,

Распадутся на части.

Что ж говорить о друзьях и любимых?

33. В одиночестве рождается человек

И в одиночестве он умирает.

Этой горькой участи не разделить никому,

Так к чему нам любимые, воздвигающие препятствия?

34. Подобно тому, как странник

Находит себе пристанище,

Так и существа, блуждающие по дорогам бытия,

Находят пристанище в каждом новом рождении.

35. Пока четыре могильщика

Не унесли это тело

На глазах горюющих мирян,

Удались в леса.

36. Ни с кем не водя дружбы и не враждуя,

Буду я пребывать в уединении.

Все сочтут меня за умершего.

И когда я и вправду умру, не будет горя в миру.

37. Никто меня не потревожит

Горестным плачем

И никто не отвлечет

От памятования о Будде.

38. И потому стану я вести одинокую жизнь,

Блаженную, лишенную трудностей,

Ведущую к благоприятному

И избавляющую от отвлечении.

39. Отбросив все прочие заботы

И сосредоточив свой ум на единственном помысле,

Должен я усердствовать в достижении самадхи

И в усмирении ума.

40. Ведь и в этом, и в других мирах

Желания приносят одни несчастья:

В этой жизни — кабалу, избиения и расчленение тела,

В следующей — [перерождение] в адах и других низших мирах.

41. Та, ради которой

Ты столько раз обращался к сводням и сводникам,

Ради которой не гнушался

Ни бесславием, ни пагубными делами,

42. Подвергался опасности,

Растрачивал свое богатство;

Та, которую обнимая,

Ты испытывал наслаждение,

43. Это всего лишь скелет,

Лишенный “я” и собственной воли.

Неужели его ты жаждешь?

Не лучше ли прийти к Освобождению?

44. Видел ли ты раньше ее стыдливо опущенный лик,

Силой приблизив его к глазам,

Или он был сокрыт кисеей,

И тебе не довелось его видеть?

45. Теперь же грифы,

Словно потакая твоему нетерпению,

Обнажили это лицо. Взгляни на него!

Почему же ты убегаешь?

46. [Прежде] ты укрывал её

От чужого взгляда.

Отчего же теперь, когда [птицы] ее пожирают,

Ты, ревнивец, не прячешь [любимую]?

47. Ты видишь теперь, как грифы и другие [животные]

Поедают эту груду плоти.

Зачем только ты подносил гирлянды цветочные, сандал и украшений

Той, что теперь стала пищей других?

48. Неподвижны скелеты,

И все же, глядя на них, ты содрогаешься.

Почему же ты не боишься тела, подобного ожившему трупу,

В который вселился злой дух[175]?

49. И слюна, и нечистоты

Берут начало в пище.

Почему же нечистоты тебе отвратительны,

А слюна — приятна?

50. В нежной на ощупь подушке, набитой хлопком,

Ты не находишь услады,

А дурного запаха тела не слышишь.

Сластолюбец, ты помешался на нечистом!

51. Ты испытывал страсть к этому телу, когда [кожей] было оно покрыта

Почему же ты не желаешь его теперь, когда нет на нем кожи?

И если без кожи тебе оно ни к чему,

Зачем обнимать его, когда [кожа] его покрывает[176]?

52. Если нет в тебе страсти к нечистому,

Зачем обнимаешь других?

Ведь они — всего лишь корзины из костей,

Стянутые мускулами и вымазанные грязью плоти.

53. В тебе самом полно нечистот,

Удовольствуйся этим.

Охочий до всякой скверны!

Позабудь о других мешках с грязью[177]!

54. “Я люблю это тело”, —

[Думая так,] ты желаешь видеть и осязать его плоть.

Но как ты можешь желать его,

Ведь оно по природе лишено сознания[178]?

55. Душу, которой ты жаждешь,