Господня Истина Святых Апостолов (СИ) - Звездов Олег-Александр Михайлович

— “Мир тебе, Даврий”. — “Мир вам”. — “Мож­но ли нам с тобой поговорить?” — “Но разве я мало с вами беседовал в Иерусалиме?” — “Извини нас, но мы хотим знать, не казнят ли нас после суда?” — “Ничего убедительного я вам не могу ответить, хотя мне жалко вас. Но обернитесь назад и посмотрите на ваши деяния. Извините меня”, — и Даврий удалился.

Антипа обернулся: “Понтий, я ничего не вижу поза­ди себя”. — “Эх ты, царь ты, царь галилейский… Вижу, что ты совсем уже выживаешь из ума. До встречи”.

Антипа возвратился домой. К нему подошла Иро­диада. “Антипа, что с тобой?” — “Иродиада, дай мне лучше вина, и побольше”. — “Ты мне скажи, о чем Тиверий с вами беседовал?” — “Все о том же. О Предтече и Иисусе”. Иродиаду затрясло. “Соломия, я думаю, что тебе срочно нужно покинуть Рим и где-то скрыться, пока здесь все это закончится”. — “Мама, так и будет, ведь я уеду к своему мужу”. — “И чем быстрее — тем лучше будет для тебя. Антипа, я пра­ва?” — “Иродиада, в чем-то ты права, но не во всем. Никакое бегство не поможет, а лишь участь продлит”. — “И все-таки Соломия уедет”. — “Делайте что хотите, я вам не советчик уже, ибо один раз вы меня уже наказали. Но смывать грех нам придется всем вместе”. — “Не говори с нами больше так, ведь ты знаешь, как мы тебя любим. И, как бы ни было, я все время буду находиться рядом с тобой до конца дней наших”. — “Спасибо тебе, Иродиада. Пусть Соломия все-таки покинет Рим — найдет где-то укромное ме­сто и ждет там нас с тобой. Но учтите, чтобы о нем никто не знал, даже Понтий Пилат. Пусть Соломия заберет драгоценности, сбережет их до нашего прибы­тия. Я чувствую, что нам трудно придется доживать свой век. Иродиада, я прошу тебя, отправляйся и ты вместе с Соломией, я же вас найду”. — “Но, Анти­па…” — “Нет-нет, я так решил, и пусть будет по-моему”. — “Тогда, Антипа, жди от нас весточку, мы сообщим о том месте, где будем находиться”. Через два дня Иродиада и Соломия отправились в неизвестном никому направлении, Антипа снова остался наедине со своей совестью и горечью от того, что натворил за свою жизнь. В страшных мучениях проходили дни пребы­вания его в Риме. Он ненавидел себя и свою прожи­тую жизнь; он снова занемог.

— “Клавдия, я чувствую, что с Иродом что-то слу­чилось”. — “Что ж, Понтий, посети его”. — “Я от­правляюсь немедля”.

Антипа не ждал Понтия. “Что ты разлегся, царь земной?” — “Понтий, я себя плохо чувствую”. — “Не страшно, ибо не в первый раз это происходит с тобой. А где Иродиада и Соломия?” — “Их нет, они покину­ли Рим”. — “Интересно, куда же?” — “Я сам не знаю”. — “Ну, ты и ехидна, не может быть такого, чтобы ты не знал, а вообще-то твое дело. Мне лично без разницы, где вы помрете. Вставай, я тебя буду вра­чевать, только не так, как делал Иисус, а сосудом с вином, и ты у меня за один день примешь достойный вид. Тебе срочно нужно поправиться, а то Тиверию ведь все равно, болен ты или нет, идти к нему придет­ся”, И так несколько дней в пьяном угаре они прове­ли вместе. Казалось, что обсудили все возможное и невозможное, и им обоим намного стало легче на душе.

Шло время, светило солнце, дул ветер, шел дождь, каждый день приносил что-то новое — заметное и нет. Люди вспоминали об Иисусе Христе, и все, кто Его знал, ждали Его возвращения. Жизнь кипела, рождала и забирала свое, и во всем этом жили Апостолы Божьи, Небесные посланцы от Всевышнего. Они творили и претворяли идеи Бога в жизнь. Казалось, что трудные времена остались позади, но это лишь только казалось, ибо муки и страдания нечеловеческие ходили рядом с каждым избранным Апостолом.

РИМ. Ровно полтора года длилось следствие над Иродом и Понтием Пилатом. Семь членов синедрио­на были приговорены к распятию, Ироду и Пилату предложено было покинуть Рим навсегда и на протя­жении десяти лет не появляться в пределах города.

— “Вот, Понтий, мы уже с тобой никто — и не цари, и не люди. Но слава Богу, что нас миновало самое страшное”. — “Антипа, а ты полностью в этом уверен? Ведь суд земной над нами был, а суд чести Божьей находится у нас внутри. И если мы его вы­держим, то значит, еще немного проживем”. — “Бу­дем надеяться, что так и будет”. — “Антипа, идем ко мне, Клавдия уж нас заждалась. Я думаю, что нам с тобой придется попрощаться по-человечески, несмотря даже на то, что мы являемся зверями, только двуноги­ми”. — “Понтий, сейчас я согласен со всем, что ты говоришь. Раз ты настаиваешь, то идем”.

Антипа и Понтий вошли в дом. “Клавдия, мир дому твоему”. — “Мир тебе, Антипа. Присаживай­тесь”. — “Клавдия, мне стыдно пред тобой”. — “Уже поздно, Антипа, это признавать. Скажи мне, ты-то куда отправишься?” — “Иродиада поселилась с Соломией в одном небольшом городе. Я пока не могу вам сказать, но со временем скажу вам. Вот там, думаю, и проведу я свою оставшуюся жизнь. А что предприняли вы с Понтием?” — “Мы отправимся с ним в Галлию. В городе Вене у нас есть уже небольшой дом, и мы там обоснуемся. Не знаю, чем он будет заниматься, но лич­но я буду проповедовать Веру в Господа нашего, с кото­рым я была лично знакома”. — “Да, Клавдия, ты ока­залась действительно сильнее нас и духом и плотью своею”. — “А я ведь раньше вас предупреждала: будьте царями, но не забывайте о том, что вы еще и люди”. Последнюю ночь в Риме они провели все вместе, и утром, распрощавшись, Антипа Ирод отправился к Иродиаде и Соломии в Лугдунь, на юге Франции. В предсмертные часы судьба их еще сведет вместе, но это будет лишь через девять лет.

НАЗАРЕТ. — “Мария, мир Твоему дому Божь­ему!” — “Боже, Корнилий, как долго Я тебя не видела, как долго”. — “Прости меня, Мария, дела поглотили, а они связаны с именем Сына Твоего и Бога нашего. Я строю Храм в честь Его, где и буду проповедовать Веру Христианскую”. — “Спасибо тебе, Корнилий. А ты постарел”. — “Ничего, душа у меня еще молода, и в теле моем полно еще сил. А почему я не вижу с Тобой Павла и Варнаву?” — “Они с Петром в Риме”.

— “И Ты их отпустила одних?” — “Корнилий, они уже взрослые, и их Мне было не удержать. Да и вообще, все Ученики разбрелись в разные стороны Земли нашей родимой. И пусть их ждет везде удача и человеческое понимание”. — “Мать Мария, как кста­ти, ведь я тоже хочу отправиться в Рим к Даврию”. — “Думаю, что дети Мои находятся у него”. — “Мария, вот это будет встреча. Я раньше даже и не мог поду­мать об этом. В общем, Ты меня обрадовала”. — “Корнилий, если не секрет, где будет воздвигнут Храм?”

— “Избрал я для него красивое место в Кесарии. Храм Божий будет виден со всех сторон, и никто его не обойдет стороной. Ибо своей красотой он будет привлекать всех, тем более проповеди буду вести я. Я знал Иисуса, мне будет легко преподносить знания о Нем людям. Думаю, что многие станут моими прихо­жанами и примут Истину Бога нашего единородного”.

— “Корнилий, как Мне это приятно слышать. Еще раз тебе большое материнское спасибо”.

РИМ. По улице города двигались три человека. Никто не подозревал, что они посланники Божьи — Петр, Павел и Варнава.

— “Павел, я впервые вижу такую красоту. Это не город, а волшебство”. — “Варнава, ты в чем-то прав, но истинная красота нас ждет только на небесах”.

— “Павел, Варнава, не отставайте, нам нужно спешить, ибо мы можем остаться без ночлега”. — “Хорошо, Петр”.

— “Петр, а будет ли Даврий рад нашему приходу?”

— “Не знаю, будет ли он рад, но я лично буду рад месту для отдыха, что он нам предоставит. Идемте, идемте”. — “Петр, но ведь вокруг все выглядит так интересно”. — “Мы здесь пробудем долгое время, так что увидите мно­гое”. — “Смотри, Петр, вот ведь и пятый холм, а дома Даврия не видно”. — “Но он же говорил, что дом его насаждениями закрыт. Может быть, тот дом, что виногра­дом укрыт?” — “Павел, ты не ошибся, стучи в дверь”. Он постучал. “Есть кто дома?” — “Входите”. — Дав­рий, мир дому твоему”. — “Боже, братья мои, как я рад. Проходите, ведь вы не в гостях, считайте, что вы у себя дома”. — “Спасибо тебе, Даврий”.

“Петр, извините меня, но самый первый вопрос будет у меня такой: как живет Мать Мария?” — “Пока нормально. Она у себя на дому принимает людей и, как может, старается им помочь”. — “И у Нее это получа­ется?” — “В какой-то степени да”. Даврий посмот­рел на Петра: “Петр, что с тобой?” — “Даврий, я устал и хочу отдохнуть”. — “Что же ты сразу не сказал, иди сюда, вот здесь и отдыхай. Павел, Варнава, а вы?” — “Даврий, нам хочется посмотреть город”. — “Так ведь уже поздно”. — “Ну и что”. — “Нет, в такой поздний час одних я вас не отпущу, а завтра, пожалуйста, може­те гулять, столько сколько захочется”. — “Даврий, но…”