Дональд Карсон - Новый Библейский Комментарий Часть 3 (Новый Завет)

Второе важное положение, заключающееся в ст. 24—29, предваряется замечанием, объединяющим слушание и веру. Такое сочетание необходимо для получения жизни вечной. Кроме того, в нем проявляется тесная связь между тем, чему учит Иисус, и тем, ради чего Его послал Бог. Жизнь венная определяется здесь как переход от смерти к жизни. Такое представление о жизни лежит в иной плоскости, чем та, в которой властвует смерть. Возможно также, что ст. 25 относит тех, кто физически перешел от смерти к жизни, ко времени служения Иисуса, но слова и настало уже, по–видимому, противоречат такому толкованию. Заслуживает внимания, что, говоря о воскресении (25), Иисус применяет титул Сын Божий, а говоря о суде (27), — титул Сын Человеческий. Второй титул, в отличие от первого, не имеет в греческом языке артикля и в широком смысле может означать человеческую природу Иисуса. Суд будет вершить Тот, Кто хорошо знаком с родом человеческим. Время, о котором говорится в ст. 28, не совпадает с упомянутым в ст. 25, ибо здесь подразумевается последнее воскресение. Контраст между воскресающими из добра и воскресающими из зла означает, что, хотя верующие уже осуждены, они могут предвкушать полноту физического воскресения, тогда как делавшим зло (вероятно, неверующим) не остается ничего, кроме ожидания осуждения. В ст. 30 Иисус обосновывает праведность Своего суда согласием с пославшим Его Отцом. Несмотря на то что суд отдан Сыну, он полностью соответствует воле Отца. Следующий раздел (31—47) посвящен свидетельству об Иисусе.

Иисус не нуждается в том, чтобы свидетельствовать о Себе, так как Его воля тождественна воле Отца (31,32). В Его случае свидетельство о Себе было бы лжесвидетельством, ибо таковое могло означать, что Ему необходимо отличать Себя от Отца. Это не противоречит 8:14, где Иисус отвергает абсурдное предположение, что Его свидетельство может противоречить свидетельству Отца. Здесь другой, свидетельствующий о Мне, — Отец, чье свидетельство всегда истинно.

Свидетельство Иоанна Крестителя было ценным, но недостаточным (33—35). Свидетельство Иоанна, конечно, приводило некоторых к Христу, но предположение, что Иисус мог зависеть от этого свидетельства, совершенно недопустимо. Свидетельство Иоанна сравнивается со светильником, но сам он не был светом, хотя и указывал на свет. Целью всякого свидетельства является спасение людей, что возможно только посредством веры в Иисуса (24).

Далее Иисус обращается к свидетельству Своих дел (во множественном числе). Это дела особого рода, потому что их поручил совершить Отец. Именно по этой причине свидетельство дел Иисуса больше свидетельства Иоанновых слов. Но это свидетельство попало на бесплодную почву. Отец засвидетельствовал об Иисусе, но люди не услышали Его голоса и не ощутили Его присутствия (37). Стал очевидным тот факт, что из–за неверия людей слово Божье (прежде всего Писание) перестало пребывать в них, и это наблюдение позволяет перейти к следующему разделу.

Те, кто не верил в Иисуса, не пренебрегали Писаниями. Ст. 39 указывает на пресловутое усердие иудеев в изучении Торы. Проблема заключалась в их уверенности, что этого достаточно для спасения. Но они изобличили себя, отказавшись признать свидетельство об Иисусе — главной цели Писаний. В ст. 40 эта мысль выражена со всей определенностью: они сознательно отвергли Иисуса, Который есть источник жизни. Это равносильно утверждению, что они духовно мертвы. Иисус не принимал ни человеческого свидетельства, ни человеческой славы (41). У Него не было официального разрешения на эту миссию. Слушавшие Его иудеи так и не поняли, что миссия Иисуса была утверждена Самим Богом (43).

Слова о любви к Богу в ст. 42 могут означать любовь людей к Богу или любовь Бога к людям, или, может быть, и то и другое. Наиболее вероятно, что в данном контексте подразумевается отсутствие любви к Богу у иудеев. Они больше заботились о человеческой славе, чем о славе от Бога (44). Они являли полную противоположность истинным иудеям, о которых говорит Павел в Рим. 2:29. Апеллируя к Моисею, Иисус затрагивал больное место этих любящих Тору иудеев. На последнем суде сам Моисей будет их обвинителем. Хотя в Торе немного конкретных указаний на Мессию, ее подспудный смысл состоял в подготовке пути для грядущего спасителя (46). Во всем своем изучении Писания они упустили самое важное. Иисус прямо заявил, что они не верят написанному Моисеем (47). При всей их преданности изучению Писаний, в действительности они не верили тому, что в них сказано. Вероятно, набожным иудеям было нелегко понять это различие, а не поняв этого, они не могли поверить в справедливость слов Иисуса.

6:1—71 Дальнейшие знамения и проповеди в Галилее

6:1—15 Насыщение множества народа

Это чудо — единственное, описанное во всех четырех Евангелиях. Поэтому здесь будут рассмотрены только отличительные особенности рассказа Иоанна. Иоанн упоминает море Тивериадское (1) — название, которое, по всей вероятности, не употреблялось по отношению к морю Галилейскому во времена Иисуса, но получило распространение во времена написания Евангелия. На чудеса, которые названы здесь чудесами исцеления, откликнулось множество народа (2). Поскольку Иисус перешел на восточный берег озера, упомянутая гора (3) могла находиться на территории современных Голанских высот. Иоанн отмечает, что приближалась Пасха, потому что связывает последующую дискуссию о хлебе небесном с этим праздником (ср.: ст. 51, который становится более понятным в контексте Пасхи). По сравнению с синоптическими Евангелиями, которые сообщают, что инициатива принадлежала ученикам, в Евангелии от Иоанна инициатива исходила от Самого Иисуса (5). Кроме того, Иоанн упоминает имена Филиппа и Андрея, в отличие от более общей ссылки на «учеников» у синоптиков. В ст. 6 Иоанн вставляет замечание, имеющее целью развеять у читателей все сомнения относительно того, что Иисус не знал, что хотел сделать. Ответ Филиппа на вопрос Иисуса отражает естественное, но чисто человеческое понимание ситуации. Он был весьма практичен в своих подсчетах (7). Немногим лучше оказался и Андрей, сообщивший Иисусу об удручающе малом количестве имеющихся продуктов. Его также отличает буквалистский подход. Ни один из учеников не мог знать, что задумал Иисус. Все описания сообщают, что перед раздачей пищи Иисус воздавал благодарение (11). Иоанн использует здесь тот же глагол, который используют синоптики в рассказе о Вечере Господней. Учитывая, что Иоанн не включил в свое Евангелие Вечерю Господню, это заслуживает внимания. Иоанн подчеркивает, что все насытились (12), следовательно, это была полноценная трапеза, а не просто символический акт. Сомнительно, что двенадцать коробов следует рассматривать как символ заботы Бога о коленах Израиля. С данным контекстом лучше согласуется истолкование этого факта как доказательства безграничной щедрости Бога. Иоанн называет это чудо знамением (14) и связывает его с разговорами людей о Пророке, основанными на предсказании во Втор. 18:15. Иногда этот фрагмент понимают в мессианском смысле. В свете ст. 15 может показаться, что народ истолковал знамение именно так. Намерение сделать Иисуса царем упоминается только в этом Евангелии. Этим объясняется, почему в Евангелиях от Матфея и Марка Иисус побудил учеников войти в лодку. Вероятно, народ видел свою главную цель в том, чтобы получить с помощью Иисуса постоянный запас дармовой пищи, а не в том, чтобы оценивать его мессианские возможности.

6:16—24 Хождение по водам

Иоанн не описывает это чудо как знамение. Можно только гадать, почему он включил этот эпизод, если он не комментирует его последствия. Поскольку и Марк, и Матфей связывают этот эпизод с насыщением народа, разумно предположить, что такая связь существовала в христианской традиции. Но, может быть, Иоанн намеревался использовать его для демонстрации доверия учеников к Иисусу. Дискуссия, последовавшая за чудом с хлебами, разворачивается в Капернауме (24), что объясняет переправу учеников на лодке с восточного берега на западный. Расстояние, указанное в ст. 19, — бесспорное свидетельство очевидца. Не может быть никаких сомнений, что Иоанн хотел, чтобы его читатели поняли, что хождение Иисуса по воде было чудом. Предположение, что ученики видели идущего по берегу Иисуса, но подумали, что он идет по воде, должно быть отброшено, потому что оно не объясняет, почему они испугались. Слова это Я, не бойтесь (20) не следует окружать ореолом, присутствующим в других великих «Я есмь» Евангелия от Иоанна. Здесь их смысл в том, что присутствие Иисуса избавляет от страха. Наиболее приемлемое объяснение ст. 21 состоит в том, что лодка была значительно ближе к берегу, чем представляли ученики. Ст. 23,24 поясняют, сколько очевидцев насыщения собралось в Капернауме послушать Иисуса. Иоанн стремится к тому, чтобы читатели связали эту дискуссию с чудом насыщения.