Феофан Затворник - Письма к разным лицам

Стыдно становится пред собой, и покой внутренний пропадает. Как быть? Иной, сознав свою оплошность, тотчас восстановляет первое решение не потворствовать себе, и полагает вперед никак не поддаваться внушениям саможаления. А другой, по вялости воли, от того же саможаления заимствует самооправдание и извиняет себя то случайным разнемоганием, то разными делами, то надобностью послабить себе немного, чтоб не изнемочь. Он сам видит, как эти опоры к извинению себя хрупки, однако ж не отказывается уговаривать совесть свою не тревожиться и его не тревожить. – И вот лукавство пред самим собой – злейшее всех лукавств, корень всех наших грехопадений. – Что же совесть? – Совесть сначала постоит, а потом смежает уста свои. Ведь сам он хозяин. Что с ним поделаешь? Покоя, однако ж, она не дает. Предстоит необходимость заглушить ее голос. Чем? Отклонением внимания на внешнее, чтоб не быть у себя дома, то есть пойти погулять или поговорить о ком, и подобное. И пошли развлечения за развлечениями. Они принесут плод – равнодушие к делу спасения и потерю страха Божия. Авось-небось! И стал человек жить, как живется, спустя рукава. Так вот видишь, как немаловажны действия поблажки самоугодию и саможалению? Почаще смотри на эти последствия и черпай из такого смотрения воодушевление против сих врагов.

Откуда берется у самоугодия такая сила, что и по решимости содевать свое спасение оно успевает склонять на дела свои? Я думаю, от того, что в первоначальном решении допущена неполнота. Оно было неполно и не совсем решительно. При образовании его имелось в виду спасение и получение Царства Небесного; а жертвы и труды, требуемые для сего, не были взвешены или даже и рассмотрены. Оттого как только потребовались они, мы и храмлем. Думалось, что все легко пойдет; а оно не пошло легко, как и нейдет ни у кого. Чаяли мы и Царствие получить, и покойно жить в сласть себе, что не совместимо. У св. подвижников и говорится всюду, что кто хочет как должно идти путем спасения, тот должен определить себя на смерть, не на какие-либо лишения ничтожные, а на лишение даже самой жизни, чтоб стоять в начатом до положения живота. Кто так полно решается, в том саможаление подступа не имеет. Посему если хочешь не поддаваться саможалению, возвратись к началу доброго решения твоего, дополни недостающее в нем. Если ты поддаешься саможалению, то еще не отвергся себя. Если не отвергся себя, то еще и шагу не сделал по пути вслед Христа Господа. Только мысли и речи у тебя были об этом; а дело еще не последовало. Я разумею то, как сему делу надлежит быть внутри тебя.

Не подумай опять при сем: авось-небось, как-нибудь проплетусь. Нисколько не проплетешься, а будешь толочься на одном месте. Сам же говоришь, что успеха никакого в себе не видишь. И не жди его, пока есть саможаление. Не случалось ли тебе видеть электрическую машину? Если видел, то, конечно, знаешь, что электричество, посредством трения возбуждаемое, собирается в медный цилиндр; и его может набраться так много, что убьет, если неосторожно прикоснуться к цилиндру. Но если от цилиндра спустить медную же цепочку до земли, то электричества нисколько не соберется, хоть до поту верти колесо. Вот что есть эта цепочка, спущенная до земли, то есть самоугодие и саможаление. Сколько ни трудись, они не дадут образоваться в душе ничему духовному. Весь плод трудов они будут поедать и уничтожать.

То правда, что саможаление и самоугодие не всякого ведут прямо к видимо худой жизни, но тем не менее всю жизнь делают бесплодной. Кто страдает ими, тот ни тепл, ни хладен, ни то, ни се. А таким в Апокалипсисе угрожается совершенным отвержением, с отвращением от них и мерзением ими (см. Откр. 3: 15–16).

Потому изволь призадуматься над своим саможалением и поспеши сделать с ним расправу, какой оно справедливо заслуживает. Ты просишь молиться об избавлении от него. Тут ничья молитва не поможет. Самоотвержение, уничтожающее саможаление, есть исходный пункт, с которого начинается и помощь Божия, и помощь взаимной братской молитвы. А отвергнуться себя ты должен сам. За это действие затем и все дары Божии пойдут. Если же ты не представишь иной жертвы, то не жди помощи ни свыше, ни изокрест тебя. Припомни пример, бывший в Египетской пустыне. Брат смущаем был движениями плоти. Приходит он к старцам и просит молитв. Те стали молиться, как обыкновенно делывали. Но прошло несколько времени, и брат опять приходит и просит о том же. Старцы опять обещали и молились. Но помощи опять не было. Так и в третий раз. Удивились старцы, ибо обычно помощь была посылаема по первой их молитве. Почему стали молиться уже не о помощи брату, а о том, чтоб Господь благословил открыть им, от чего не угодно Ему услышать молитву их. Господь открыл им, что виноват сам брат тем, что не противится, а поблажает нечистым движениям. Тогда они позвали его и сказали ему, чтоб он сам в себе отсек всякую себе поблажку, тогда и помощь будет от молитвы. Брат сделал так, и с Божией помощью за молитвы старцев освободился от страсти. – Вот и тебе мой ответ. Отсеки самоугодие – тогда помощна будет и сторонняя молитва. А пока будешь на его стороне, ниоткуда не жди помощи.

Больше я тебе ничего не скажу. Сам видишь, зачем стоит дело. Сделай же это, и дело твое пойдет благословенным Божиим порядком.

32. К находящемуся в бедственном положении

Пишешь: «Я нахожусь в несчастном положении, и считаю себя близким к погибели. Я имел небольшое состояние, но в настоящее время ничего не имею, даже дневной пищи, и семейство мое терпит нужду и изнурение. Мне думается, что Господь нас оставил и не слушает наших молитв и прошений. И невольно приходит на мысль, что Священное Писание как будто нас обманывает… По слабости человеческой боюсь, как бы не принять смерть насильственную. Буду ли я виновен в моей крови? Потому, что я раньше прошу у Господа, чтоб Он не погубил души моей… Сам я готов бы еще терпеть, но семейство мое страждущее отбивает всякое терпение. Жена и дети малолетние из-за меня, негодного, страдают. Пусть бы Создатель меня одного наказал, а их от страдания избавил… За что страдаю? Догадываюсь, что за грехи. По торговым оборотам были неправды крупные… которые и перечисляешь. Или, может быть, я не умею найти своего таланта?.. И не знаю, как устроиться. Думаю пойти куда в услужение… хоть сам имел слуг».

– Я нарочно прописываю почти все твое письмо; потому что в нем сам ты отчасти уже намекаешь на то, откуда тебе следует заимствовать утешение и воодушевление к терпению и чем хоть сколько-нибудь помочь беде. Ангел Хранитель подсказывает это тебе, но, видно, что и враг не дремлет, а покушается то омрачить твой ум неправыми помышлениями, то ввергнуть в отчаяние. Почему первое мое тебе слово: перейди сознанием на добрую сторону и ее держись, отгоняя недобрые навеяния вражии.

Было, говоришь, состояние, а теперь ничего нет, даже хлеба насущного. – Кто может сказать, что это не горестно? Крайне горестно. Но помяни Иова, воодушевись. Ты, конечно, не столько потерял, сколько он. Тем легче тебе усвоить то, что он говорил и чувствовал: Господь даде, Господь отъят. Якоже Господеви изволися, тако и бысть. Восстанови же и укрепи убеждение веры, что все бывающее бывает по изволению Господа, и покорись Его решению. Положил Господь дать тебе небольшое состояние и дал. Ты пользовался им до времени и жил в довольстве. Теперь Он определил взять от тебя данное и оставить ни при чем. Прими и это решение, как принимал первое, – благопокорливо: Господь – Владыка всего. Как хочет, так и распоряжается всем. Говори же в сердце своем: «Так изволися Господеви! Буди благословенно имя Его!»

В отношении к имуществу мы у Господа приставники, а Он – хозяин. Одного к одному приставляет, другого к другому, и переменяет приставников, как находит лучшим. Был ты приставлен к немногому, а теперь отставлен. Потерпи немного. Может быть, Владыка всего приставит тебя к другому чему. Иов и все потерял, и сам стал ни к чему негож, а все не падал духом. Ты же еще на ногах и здоров, а растерялся и руки опустил. Скорее тебе следует думать, что Владыка отставил тебя от этого приставничества только на время, чтоб дать другое, нежели что Он совсем бросил тебя. Потерпи немного и опять получишь что-либо.

Легко, скажешь, говорить: потерпи, но как терпеть-то?! Есть надо, а нечего. С голоду умираем. Ну, это ты немного увеличиваешь свою беду. Когда общий голод, тогда, конечно, умирают с голоду; а когда кругом все в довольстве, как умереть с голоду? Проси. Никто не откажет в куске хлеба и в другом, без чего жить нельзя. Стыдно? Что делать? Смирись, когда смирил тебя Господь. Смирением расположишь других еще к большему состраданию. И кое-как устроишься. А там Господь пошлет и лучшее что.

Ты говоришь, что готов бы пойти в услуги. И прекрасно. Иди, не стыдись. А если и жена может то же сделать, еще лучше. Ни одного положения нет низкого. Низко одно – быть неисправным и в чем-либо неверным. И водовоз, и дровосек почтенны и пользуются в самом деле почетом, когда как следует работают. Вот у тебя и обеспечение небольшое будет. А при этом терпеть уже не совсем будет несносно. Покажете умение служить, заслужите доверие, получите большие поручения и большее будете иметь обеспечение. А там, может быть, соберетесь настолько, что сможете начать опять прежние свои дела. А ты руки опустил и голову повесил, и твердишь: «Господь нас оставил, Господь нас не слушает».