Дик Лукас - Второе послание Петра и Послание Иуды

4) Вера доступна всем

Бороться за веру, однажды преданную святым. Кто такие эти «святые»? Все христиане, все те, кто был назван Богом праведным или святым. В Новом Завете «святой» — это практически синоним христианина (см., напр.: Деян. 9:13,32; Рим. 1:7; 2 Кор. 1:1; Еф. 1:1; Отк. 5:8), и новозаветные авторы сочли бы весьма странным, если бы мы захотели отождествить священство с какой–то особой группой людей. Христианский титул «святой» одновременно «включает в себя и честь, и увещевание, и обличение. Он означает и высокое призвание, побуждает жить в соответствии с ним и напоминает о вызывающих горькие сожаления недостатках»[293].

Эта мысль взята из Книги пророка Даниила:

«Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится. <…> Я подошел к одному из предстоящих и спросил у него об истинном значении всего этого, и он стал говорить со мною, и объяснил мне смысл сказанного: „эти большие звери, которых четыре, означают, что четыре царя восстанут от земли. Потом примут царство святые Всевышнего, и будут владеть царством вовек и во веки веков"» (Дан. 7:13,14,16–18).

В этом важном библейском отрывке содержится идея, ставшая ключевой для Иуды: святые — это те верующие, которые ожидают пришествия Сына Человеческого в силе и могуществе. И снова Иуда отождествляет христиан с народом Божьим и говорит нам, что наша истинная суть в том, чтобы ожидать пришествия Иисуса Христа в славе. Таким образом, «святого» отличает желание жить сегодня в свете того, что должно свершиться в грядущем.

3. Противостояние, которое ожидает нас (ст. 4)

Иуда не призывает нас воспринять веру, распространять веру или жить верой, хотя все это воистину так и должно быть. Вместо этого он говорит, что мы должны подвизаться за веру, что является задачей гораздо более трудной, и это выражено «исключительно сильным словом»[294]. Павел использует близкое слово для описания борьбы за Евангелие: agonizomenos (1 Кор. 9:25; Кол. 1:29; 4:12). Слово, которое предпочитает Иуда, относится к спортивному термину «борьба»[295], и он предлагает нам принять в ней участие. Это может звучать не совсем обычно, даже странно, поскольку чаще всего предполагается, что христиане, будучи в вере, основанной на любви, могут изрекать только приятные, умиротворяющие слова. Но свидетельство, которое мы находим по всей Библии, показывает, что быть верным Слову Божьему означает наряду со светлыми обетованиями и непопулярные предостережения об ожидающих нас, верующих, жестоких испытаниях.

Пример Павла здесь весьма показателен, ибо он знает, когда нужно подтверждать, а когда обличать. В одном случае он был публично унижен группой евангелистов, которые, уничтожая его репутацию, хотели утвердить свой собственный авторитет. В этих обстоятельствах Павел проявил благородство, которое всегда выигрывает, и написал: «Но что до того? Как бы ни проповедали Христа, притворно или искренно, я и тому радуюсь, и буду радоваться» (Флп. 1:18). Павел не заботился об укреплении собственной репутации, он лишь жаждал дальнейшего распространения Благой вести. Но он совершенно по–иному отнесся к оппозиции в Галатии, поскольку там речь шла об авторитете Христа, а не о его репутации. Благородство человека в нем уступило место борцу. «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию» (Гал. 2:11; он не проявлял особого благородства по отношению к зачинщикам ложного евангелия; Гал. 5:12). Мы подвержены искушению отвернуться от этих двух позиций, броситься на защиту своей собственной репутации и тем самым позволить еретикам мирно проповедовать, поскольку не хотим выглядеть как антихристиане! Такая позиция сопряжена с трагическим искажением апостольской мысли. Предписания Павла по поводу лжеучителей столь же ясны и определенны, как и данные Иудой. Таким людям, как говорится в Послании к Титу, «должно заграждать уста… обличай их… [ибо они] гнусны и непокорны и неспособны ни к какому доброму делу» (Тит. 1:11,13,16). Коль скоро мы решили встать на путь таких действий и осознаем, что мотивы, побуждающие нас к этому, чисты, как им и надлежит быть, то мы должны подвизаться за свою веру. Мы должны быть готовы к тому, что люди будут упрекать нас, уговаривая «не поступать так», и сталкиваться с тем, о чем говорит здесь Иуда. У Иуды есть все основания говорить так, поскольку он знает «некоторых людей» такого рода, с которыми нам предстоит столкнуться.

1) Предсказанная оппозиция

Самое важное в том, что оппоненты Иуды были издревле предназначенные к сему осуждению [296]. В более ранних комментариях высказывается точка зрения (выраженная в AV) о том, что Иуда говорит здесь о предопределении («о тех, кому до начала времени было предназначено такое осуждение»)[297]. Но гораздо предпочтительнее, как мы увидим далее, версия Иуды, который говорит о том, что в Церкви появятся лжеучителя, поскольку о них издавна существуют письменные свидетельства.

Для ряда комментаторов таким свидетельством было Второе послание Петра. Они усматривают такое предсказание в его словах: «В последние дни явятся наглые ругатели» (2 Пет. 3:3). Иуда говорит, что они вкрались в христианскую среду. Эти комментаторы считают, что во времена Иуды пророчество Петра стало сбывшейся реальностью. Но решение может быть не таким простым. Мы не можем предположить, что Петр и Иуда писали в одно и то же время, в одном и том же городе, об одних и тех же людях, поскольку ересь в каждом отдельном случае была существенно иной. Не исключено, что Петр заимствовал послание Иуды, чтобы представить его язычникам [298].

Иуда говорит, что источник информации — письменные свидетельства об их осуждении — известен издревле. Главный источник сведений об их осуждении — Ветхий Завет и учение, которое основано на Писаниях[299]. Но высказывание Иуды можно расширить, включив в него и такие слова: «Предсказанное Апостолами Господа нашего Иисуса Христа» (ст. 17), и даже уходящее в глубину веков свидетельство о Енохе, седьмом от Адама (ст. 14). В этом широком диапазоне Иуда выбирает девять ветхозаветных примеров: неверующий Израиль, падшие ангелы, Содом и Гоморра, архангел Михаил, Моисей, Каин, Валаам, Корей и Енох. Эти девять примеров определяют структуру первой части послания. Ст. 5–19 представляют собой последовательное разъяснение библейского учения. После каждого раздела (5–7, 9, 11, 14, 15, 17, 18) следует греческое слово houtoi, т. е. «эти», «таковые», которое открывает следующие разделы (8, 10, 12, 13, 16, 19). Ричард Бокхэм правильно называет это «тщательно выстроенной… экзегезой»[300].

Христиане, к которым обращался Иуда, могли сказать ему, что они уверены в том, что данное предостережение взято из Ветхого Завета, но оно не имеет прямого отношения к ним. Иуда уже заранее был готов к такому возражению, когда писал на понятном им языке и утверждал, что они (и мы) являют собой новый Израиль (ст. 1, 2). Если мы действительно таковы, то должны понимать: то, что относится к древнему Израилю, в равной мере касается и нас. Это для них должно было быть очевидным, поскольку глагол prographo, который буквально переводится как «пишу о», также означает «публично рекламирую» — с оттенком общественного осуждения [301]. Иуда говорит, что Библия дает ясное свидетельство по этому поводу, утверждая, что всегда будет существовать противостояние библейским истинам внутри Церкви. Мы должны осознать это во всей полноте, иначе аргументы Иуды могут пройти мимо нас. Иуда утверждает, что наша Библия — это вся Библия, через которую Бог нам говорит и поныне.

2) «Ползучая» оппозиция

Очевидно, читатели Иуды были настолько слепы к явным предостережениям Библии, что не заметили людей, которые вкрались в их среду[302]. Эти люди (Иуда говорит о них с неодобрением, которое проявляют и другие новозаветные авторы, см.: Рим. 3:8; 1 Кор. 4:18; 15:34; 2 Кор. 3:1; 10:12; Гал. 1:7; 1 Тим. 1:3,19; 2 Пет. 3:9) были, предположительно, странствующими учителями, которые «преподносили некую смесь софистики и безотлагательности»[303] и которые превратили свое служение в церквах в источник легкого дохода. Иоанн счел нужным предостеречь церкви от таких личностей: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его; ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2 Ин. 10,11). Эта весть должна была дойти до церквей, чтобы их «приветливость» и гостеприимство не смогли послужить оправданием легковерия, с каким они были приняты. Те, кто оскверняет себя, приняв другой тип христианства, представляют серьезную опасность.