Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии

Интересное продолжение получил в 1994 г. указ Ельцина о СРП (соглашение о разделе продукции) — о допуске иностранных компаний к разработке российских богатств. И хотя этот указ не был ещё принят как закон Государственной Думой и не получил одобрение в Совете Федерации, но новое правительство 22 июня 1994 г. подписало и запустило проект «Сахалин-2».

В принципе здесь ничего нового не было, демократы во главе с Гайдаром повторили манёвр своих красных комиссаров во главе с Лениным, ибо СРП (соглашение о разделе продукции) — это те же нэповские концессии большевиков. Ими пользуются когда якобы нет своих средств на разработку, вот и привлекаются иностранных инвесторов, которые приходят, вкладывают необходимые деньги, а прибыль делится в согласованных долях с бедной страной.

«В США при добыче природных ресурсов концессии и СРП действительно используются. Но только используются не государством, а частными собственниками земель, которые не имеют ни средств, ни технологий для самостоятельного освоения запасов полезных ископаемых на принадлежащих им землях» — объясняет в своей книге Ю. Болдырев.

Эксперимент большевиков с концессиями никакого эффекта экономике СССР не дал, кроме разворовывания национальных богатств, — и когда Сталин сменил у власти Ленина, то закрыл эту авантюру.

Теперь же Чубайс и Гайдар упорно доказывали россиянам, что СРП, инвесторы дадут толчок российской экономике, оживят промышленность — так как в соглашении с ними о разделе продукции заложено условие инвестором о закупке 70% необходимого оборудования в России, у российских предприятий. Но это только их словесами была выслана иллюзорная дорога к райскому благополучию за счёт иностранных капиталистов — на деле, в реальности всё было по-другому —

«А. Титкин вынужден был рассказать о том, как в его бытность министром он столкнулся с тем, что в первом же соглашении о разделе продукции, которое Гайдар провёл через комиссию при министре по экологии Данилове-Данильяне, о гарантиях загрузки российских мощностей не было ни слова…

Ему — министру промышленности — пришлось создавать госкомиссию по этому вопросу, а также обращаться напрямую к Президенту — с тем, «чтобы пресечь преступное пренебрежение национальными интересами», после чего Гайдар перестал с ним здороваться». Гайдар, вероятнее всего, решил — что Титкин не «прогрессивный», «нецивилизованный» человек.

По поводу СРП в России между демократами-управленцами с одной стороны и депутатами Думы и сенаторами Совета Федерации с другой стороны. При этом на стороне демократического правительства России активно выступили лоббисты американских и английских нефтяных компаний, которые с этой целью открыли в Москве свою организацию «Нефтяной совещательный форум». Их интересы в думе лоббировал не кто иной как Г. Явлинский со своей партией «Яблоко».

По этому поводу в «Яблоке» произошёл раздрай: вторая буква «Яблока» — Болдырев возмутился антипатриотической позицией Явлинского и антипатриотической позицией третьей буквы в «Яблоке»– бывшего посла в США Лукина. Шла упорная борьба за текст судьбоносного для России закона о СРП, о пользовании иностранцами богатствами России. Ю. Болдырев:

«Что для меня было особенно больно, так это то, что вся фракция движения «Яблоко» почти единогласно (за исключением лишь П. Шелища) голосовала против скорректированного варианта закона…» — это по убеждению Ю. Болдырева было в ущерб национальных интересов перед лицом транснациональных корпораций, что по его убеждению «красноречиво свидетельствовало об истинных намерениях разработчиков закона».

В связи с этим не безинтересно будет узнать читателю о моём посещении партийного штаба «Яблока» в Санкт-Петербурге. Штаб партии «Яблоко» напоминал офис процветающей фирмы: большие помещения, много офисного оборудования, много людей с неглупыми лицами. Здесь мне было особенно интересно что-то услышать, ибо личность Явлинского мне, как и многим российским интеллигентам, тогда сильно импонировала. Начал я приставать с расспросами.

Мой вопрос — какова идеология партии, её основные идеи и принципы? — Неожиданно для меня вызвал у яблочников сильные затруднения — и мне просто дали почитать официальную программку и какие-то рекламные брошюры общего содержания. Я не ожидал обнаружить у яблочников такого идеологического вакуума. Основная команда питерских яблочников состояла из 15–20 человек во главе которой стоял молодой, очень энергичный Игорь Артемьев (нынешний антимонопольный министр), который по образованию хотя и был почвоведом, но чувствовался в нём всесторонне развитый эрудированный человек. Остальное большинство — все эти пожилые бородатые дядьки с видом мудрецов, хорошо знакомые нам по Государственной думе — это бывшие чиновники бывших питерских обкома, райкомов, различных советов и управлений.

Мой вопрос: «Какую страну-государство яблочники хотят построить, как она будет выглядеть?» — застал (к моему удивлению) «яблочников» врасплох. Депутат Попов, немного подумав, мне ответил, что это должно напоминать что-то лучшее из того, что построено-достигнуто на Западе.

Игорю Артемьеву я сказал, что сильно разочарован — у партии «Яблока» нет ясной идеологии, нет никакой идеологии — и предложил ему свою довольно ещё сырую машинописную философскую работу на основе анализа английских философов о невозможности единого мнения в обществе и о большинстве. И я был вскоре приятно удивлён — увидев на плакатах «Яблока» лозунг «В интересах большинства!».

Однако, когда затем стало очевидным — что Г. Явлинский работал вначале на американские компании, затем на еврейского олигарха Гусинского, а затем на такого же Ходорковского — уже никаких положительных мыслей у меня, кроме горького разочарования и брезгливости, к Г. Явлинскому не возникало.

Вернёмся, однако, к СРП. Шёл уже последний год (1995 г.) президентского срока Б. Ельцина — демократы возглавляющие российское правительство и американские и английские нефтяные компании спешили успеть принять в России желанный закон. Давление на депутатов Государственной Думы было огромное — в первую очередь коррупционное, и существенными легальными подачками-льготами в их адрес со стороны правительства. В результате депутатами Госдумы 14 июня 1995 г. закон «О соглашениях о разделе продукции» был принят и сразу, через две недели 30 июня 1995 г., было подписано соглашение с американскими нефтяными компаниями «Сахалин-1», не дожидаясь ратификации закона Советом Федерации, — решили что это уже «технический» вопрос.

Но, вдруг оказалось, что Совет Федерации заупрямился, ссылаясь, что закон не доработан в интересах России, ибо ссылка на то, что иностранные инвесторы могут отказаться от использования российского оборудования, если оно не соответствует их требованиям — полностью отрезала от проекта российские промышленные предприятия, а только загружались дополнительно американские.

И тут на помощь Г. Явлинскому пришли американские сенаторы во главе с Биллом Клинтоном — «друг» Билл под давлением американских нефтяных лоббистов и американских ястребов-стратегов в октябре 1995 г. напрямую обратился к «другу» Борису (Ельцину) ускорить принятие закона о СРП, на который 3 октября 1995 г. наложил вето Совет Федерации.

Теперь началось давление на Совет Федерации президентского аппарата во главе с А. Лившицем и Б. Березовским и правительства во главе с Черномырдиным и Чубайсом. И этот закон, правда, — в доработанной версии был опять одобрен Думой 6 декабря, а 19 декабря 1995 г. был одобрен сенаторами Совета Федерации.

И как показал уже в последующие годы опыт разработки американскими нефтяными компаниями российских богатств — Россия опять от этого получила мизерную пользу. Ибо согласно этим соглашениям — любые затраты международных консорциумов в разработке российских недр в полном объёме компенсируются российскими нефтью и газом, поэтому, как отмечает заместитель Счётной Палаты Ю. Болдырев — «покупаются за рубежом даже те товары и услуги, которые зарубежным компаниям явно дешевле было бы производить на территории России».

Понятно, что покупаются они по завышенным ценам, понятно, что при таких условиях американцы

могут позволить себе устанавливать суперзавышенные зарплаты — всё за счёт российской стороны, и даже всевозможные придуманные затраты — как консультации, экспертизы, участие в форумах и т. д.

Таким образом, — затратная часть проекта («компенсаторная»), которая полностью компенсируется инвестору сильно возрастает и приносит дополнительную прибыль иностранным компаниям, а прибыльная часть, которой делятся с Россией сокращается до минимума.

Если кто-то утверждает, что возможен контроль над бухгалтерией американских компаний со стороны российских налоговиков, то понятно — что это абсурд.