Дмитрий Мережковский - Тайна Запада. Атлантида – Европа

XI

Полчеловека нельзя спасти, можно – только всего; и полчеловечества – нельзя, можно только все.

Странное занятие спасать атлантов? Не более странное, чем спасать себя.

XII

Атлантида – жертва, пусть невольная, но все-таки жертва за нас. Мы должны и можем сделать ее не тщетною. Спасая атлантов, спасаем себя. Бог Гор в египетских таинствах воскрешает отца своего, Озириса: так мы, второе человечество, воскрешаем первое.

XIII

«Лучшее племя людей обитало на вашей земле (до потопа), и вы произошли от его уцелевшего малого семени». – «Если семя не умрет, то не оживет». Семя атлантов умерло, чтобы ожить в нас. Смертью атлантов мы живем, их гибелью спасаемся.

XIV

Древневавилонскому Ною-Атрахазису боги велят перед потопом зарыть в землю, в Шуриппаке, Городе Книг, клинописные скрижали допотопных мудрецов, и, после потопа, все опять начинается от этого «уцелевшего малого семени» (Berossos, Babylon., Fragm. – O. Weber, Die Literatur der Babilonier und Assyrier, p. 97). Все наше «знание-воспоминание», anamnêsis – наследие второго человечества от первого.

Гильгамеш, посетив Астрахазиса,

Взором проник в глубочайшие тайны,С сокровеннейшей мудрости поднял покров...Весть нам принес о веках допотопных,

весть и о Злаке Жизни, том самом, который прозябнет у ног Иисуса, в медном изваянии Кесарии Филипповой, где Петр скажет Ему: «Ты – Сын Божий».

XV

«Ной – остаток ваш», – говорит Атлас-Енох. Спасшийся дух Атлантиды, последний атлант, «Ной утешит землю» (Hén., CVI, 18. – CVII, 3). Это и значит: не только мы спасаем атлантов, но и они спасают нас.

XVI

Древней мудрости «малое семя», зарытое в землю перед потопом, – семя будущего рая, царства Божьего на земле, как на небе, – «да приидет царствие Твое», – вечный мир.

XVII

«Семя Жены сотрет главу Змия», – сказано первому человеку, Адаму, и осталось в памяти первого человечества (Delitzsch, Genesis, p. 149–150). Это слово Бытия – Первое Евангелие: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь».

XVIII

«Тщетною тайною» соблазнили человечество бен-Элогимы, падшие ангелы, те же атланты. Может быть, одну из этих тайн сообщает Кут-Ами (Qut-âmi), пророк набатеян, иудео-вавилонских гностиков в северо-западной Аравии.

Вечность состоит из ряда космических веков-эонов. «В каждом веке сохраняется нетленным тело одного человека-бога; когда же наступает новый эон, Бог воскрешает его, вдыхая дух в него, подобный Духу Своему, и человек тот становится богом для людей того эона, а потом опять умирает и сохраняется в нетлении, чтобы воскреснуть в новом эоне, и так во веки веков» (Chwolson, Tammuz, 1860, p. 78).

Это очень похоже на «бесконечный прогресс» – самую «дурную» из всех бесконечностей. С чем ее сравнить – с верченьем белки в колесе или метаньем сумасшедшего в камере для буйных, который хочет и не может разбить себе голову о мягко обитую стену? И так – во веки веков? Нет, не так: Бог Человек жил, умер и воскрес только раз в вечности. Много теней – Тело одно. Люди-боги всех погибших миров, Атлантид, – только тени единого Солнца – Сына.

XIX

Очень хорошо говорит об этом бл. Августин: «То, что мы называем христианством, было от начала мира, пока не пришел Христос во плоти, и бывшая от начала, истинная религия не получила названия: Христианство» (A. Jeremias. Die auserbiblische Erlösererwartung, 1927, p. 6). Лучше, точнее нельзя сказать. Это и значит: тени к Телу ведут; боги всех погибших миров, заходящие солнца всех Атлантид, ведут к незакатному Солнцу – Христу.

XX

Связь второго человечества с первым порвана в истории, но уцелела в мистерии – в том, что Шеллинг называет «перворелигией человечества», Ursystem der Menschheit (Fr. W. J. Schelling. Ueber die Gottheiten von Samothrace, 1815, 118). Боги мистерий, страдающие, умирающие вместе со своими мирами – Озирис, Таммуз, Адонис, Аттис, Митра, Дионис на Востоке, Кветцалькоатль на Западе – в обеих половинах расколовшегося мира, – суть боги этой перворелигии – горы затонувшего материка, Атлантиды.

XXI

Если наше второе человечество погибнет, так же как первое, не исполнив своего назначения, то его исполнит – третье.

Жизнь мира – Божественная трилогия: Атлантида, История, Апокалипсис – три человечества.

XXII

С тою же божественно-математическою точностью, с какою Херувимы движут солнцами, ев. Иоанн говорит:

Три свидетельствуют на небе:Отец, Слово и Святой Дух,и сии Три суть Едино;и Три свидетельствуют на земле:Дух, Вода и Кровь,и сии Три об одном.

Чтобы это понять, надо увидеть три человечества: первое – Атлантиду – крещеное водою потопа; второе – Историю – крестящееся Кровью Голгофы; третье – Апокалипсис – которое будет крещено Духом, Огнем.

XXIII

Первый мир – Отца, второй – Сына, третий – Духа, ибо в трех мирах совершается тайна Трех.

XXIV

Если бы физическое тело двигалось от земли к луне, то достигло бы точки в пространстве, где кончается земное притяжение, начинается – лунное: так человечество, двигаясь от начала мира к его концу, достигает точки во времени, где кончается История, начинается Эсхатология.

Конец мира может быть спасеньем и гибелью, – «новым небом и новой землей, где обитает правда», или хаосом.

Хочет ли человечество жить, как «бессмертное животное»? Хочет, но не всегда. Вдруг начинает томиться, сходить с ума от «дурной бесконечности» и, чтобы вырваться из нее, готово разбить себе голову об стену. Первый припадок такого безумья мы только что видели в мировой войне; может быть, скоро увидим и второй. «Все будут убивать друг друга». – «Те, кто угнетает и нападает, воюет и убивает, и разрушает все на земле... обратились на людей, чтоб их пожирать»... А потом – и на самих себя: «и ели плоть свою, пили кровь свою». – «Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе... бросались друг на друга, кололи и резались, кусали и ели друг друга. Все и всё погибало».

Только сейчас, после первой всемирной войны и накануне второй, мы начинаем понимать, что возможная цель «бесконечного прогресса» – бесконечная война – самоистребление человечества.

XXV

«Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам» (Ио. 14, 27). Вот в нашей «христьянской» Европе самые забытые слова Забытого, самые неизвестные – Неизвестного.

Если же, на краю гибели, Европа все-таки вспомнит о Нем и захочет вернуться к Нему, то боги Атлантиды укажут ей путь к Неизвестному.

Часть II.Боги Атлантиды

1. Европа – Содом

I

«Первое явление Женомужчин, потомков Содомлян, пощаженных небесным огнем» – так озаглавил первую главу в книге «Содом и Гоморра», сердце исполинской, четырнадцатичастной трагедии-повести, писатель, может быть, величайший не только во Франции, но и в Европе наших дней, Марсель Пруст. А под заглавием эпиграф:

Женщине будет Гоморра,Будет мужчине Содом.

За двадцать пять веков после диалогов Платона о «небесной» любви, это явление Женомужчин, Содомлян, и Мужеженщин, Гоморрянок, в самом деле, первое во всемирной истории. В темных углах таилось оно всегда, но только здесь вышло впервые на свет. Пишущий сам обитатель Содома, если и «пощаженный небесным огнем», то, кажется, только наполовину, спасшийся весь в страшных ожогах, полуживой. Главная любовь его, Альбертина-Альберт, мужчина, как мы узнаем из жизнеописания Пруста; главное, после него самого, действующее лицо трагедии – кажется, Мефистофель самого Пруста-Фауста, – Шарлюс, цвет того, что мы теперь называем «европейской», а когда-то называли «христианской» культурой, – цвет ума, образования, таланта, изящества, – нисходит до последних глубин падения, до самого дна «Мервого Моря», Содомского, где этот жалкий потомок славных предков, более чистой крови, чем королевский дом Франции, соединяется с народом в новой страшной «революции» – в «свободе, равенстве и братстве» Содома. Шарлюс – «герой нашего времени», так же как Ромео, Дон-Жуан и Вертер – герои своих времен.

«Племя проклятое, – говорит Пруст, может быть, не только о Шарлюсах и Альбертинах-Альбертах, но и о себе самом, – вынужденное жить во лжи и клятвопреступлении, потому что знает, что его желания – то, что для всякого живого творения составляет сладость жизни, – считаются преступными и постыдными, непризнаваемыми; вынужденное отрекаться от Бога, потому что, будучи даже христианами, люди эти, когда появляются на скамье подсудимых, должны, перед Христом и во имя Его, защищаться, как от клеветы, от того, чем они живут; дети без матерей, которым должны они лгать всю жизнь, и даже на их, матерей, смертном одре... Отверженная, но значительная часть рода человеческого, подозреваемая там, где ее нет, дерзко являемая там, где она не угадана; считающая верных своих в народе, в войске, в церкви, на троне и на каторге; живущая в опасной и ласковой близости к людям враждебного племени, вызывающая их, играющая с ними, говорящая им о своем пороке, как о чужом, – ложь и слепота других облегчают им эту игру, которая длится иногда многие годы, до дня позора, когда укротители зверей ими пожираются». – «Такие неисчислимые, что можно сказать о них словом Писания: будет потомство твое, как песок морской, – населили они всю землю». И разрушенного Содома восстановлять им не надо: «...он и так везде» (Marsel Proust, Sodome et Gomorre, 267, 269, 283).