Кристина Рой - Тип и его светильник

— Кто он по профессии?

— Он просто фат и больше ничего!

— Что значит "фат"?

— Ты узнаешь это, когда познакомишься с ним. Он не пропустит ни одного случая, чтобы не прочесть тебе наставления и не показать своего превосходства. О, я не хочу быть на твоем месте ни за какие деньги!

Этот разговор нисколько не объяснил Эдуарду, что за личность — Александр Минтурн, а наоборот, только настроил его неприязненно. Он боялся, чтобы этот приезд не нарушил спокойной жизни в дружной семье господина Минтурна.

… Войдя в переднюю, Эдуард бросил боязливый взгляд на ярко освещенную столовую. Там он увидел симпатичного молодого человека, сидящего на диване. Одна рука его была в руках госпожи Минтурн, другой он обнимал Алису. Эта картина немного успокоила Эдуарда, и все же он вошел со страхом и, словно прячась, встал за спиной господина Минтурна. Увидев его, Алиса соскочила с дивана и от радости захлопала в ладоши; — Эдуард! Алекс приехал! Иди же сюда, скорее!

— Это мой сын, — сказал господин Минтурн, обращаясь к сконфуженному Эдуарду. Алекс встал и протянул ему руку.

— Здравствуй, — просто сказал он. — Я уже знаю тебя по рассказам Алисы.

Голос его был тих и приятен.

После обеда господин Минтурн должен был идти в контору. Выходя из- за стола, он сказал:

— Я приду сегодня поздно вечером. Ключ от входной двери сломался, и я не знаю, как быть…

— Я вас подожду, господин Минтурн, — поспешно предложил Эдуард, — и открою дверь.

— Согласен, но с тем условием, что ты принесешь свои книги в библиотеку и там будешь ждать.

Вечером, когда Эдуард углубился в учебники, неожиданно открылась дверь, и вошел Алекс.

— Как я вижу, ты усиленно занимаешься?

— Да, — коротко ответил Эдуард, не совсем довольный этим визитом.

Алекс подошел к столу и, заглянув в книгу, удивленно спросил:

— Ты решаешь арифметическую задачу?

— Да. Что- то никак не могу с ней справиться, — с досадой добавил Тип.

— Разреши посмотреть!

Алекс сел рядом и глазами пробежал решение, — Вот здесь ты допустил ошибку, — мягко сказал он, указывая на неправильное действие.

Эдуард, посмотрев свои вычисления, сразу понял, в чем дело.

— Давно ты оставил школу? — продолжал расспрашивать Алекс.

— Нет. Перед тем, как поступить сюда. А вообще, я ходил в школу только одну зиму.

— А почему так мало?

— По многим причинам, — смутился он. Лицо Эдуарда заметно оживилось, но он ничего не объяснил.

Помолчав, Алекс спросил:

— Тебе было бы легче учиться, если бы с тобой кто- нибудь занимался, правда?

— Конечно! Но у меня нет учителя, поэтому приходится обходиться так…

— Давай я буду заниматься с тобой! Я с большим удовольствием буду объяснять урок каждый вечер с девяти до десяти. Согласен?

От неожиданности Эдуард сначала растерялся, затем пристально посмотрел на Алекса:

— Ты шутишь?

— Конечно же нет! Так ты согласен?

— Еще бы! С огромным удовольствием! Все же мне очень интересно, почему ты предлагаешь мне это?

— Мне просто приятно помочь тому, кто так сильно желает учиться. Значит, завтра же начнем. А теперь пойдем на общую молитву, уже десять часов.

— Разве господин Минтурн уже вернулся?

— Нет. Тебя удивляет, что я делаю это в его отсутствие?

— Я не знал… я не думал…

— Что я умею молиться? — закончил Алекс его предложение. — Слава Богу! Я этому научился.

Потом, дружески положив руку на плечо Типа и стараясь заглянуть ему в глаза, продолжал:

— А ты принадлежишь Иисусу?

— Да, — радостно ответил Тип. — Более года назад я вручил Ему свою жизнь.

— Я очень рад за тебя! Без Бога плохо живется людям. Скажи мне откровенно, ты так прилежно занимаешься с каким- нибудь намерением?

— Да, — промолвил Тип, удивляясь, как просто он доверяет свою тайну незнакомому человеку. — Моя мечта — быть учителем!

Тень печали пробежала по лицу Алекса.

— Да поможет тебе Бог! От души желаю, чтобы ты не отказался от избранного пути.

Ложась спать, Тип вспомнил название "фат", данное Алексу приказчиком.

"Если таким должен быть "фат", — подумал он, — то я тоже хотел бы стать похожим на него…"

Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. (1 Пет. 5:5)

Глава 23

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними.

(Матф. 7:12)

Лето прошло. Наступили первые холода. Тип, всей душой предавшийся своим новым обязанностям, быстро продвигался вперед. Его ум и расторопность были оценены по достоинству, и скоро из простого приказчика он стал уже начальником целого отделения в торговом доме Минтурна. У него была своя контора и свои работники. Кроме этого, Эдуард пользовался огромным преимуществом, выхлопотанным, как он был уверен, его покровителем Алексом. В длинные зимние вечера он был свободен и под руководством своего терпеливого, умного учителя, занимался книгами. Алекс стал всем для Эдуарда: учителем, другом и его братом. Под хорошим влиянием Эдуард возрастал в духовном познании. Кроме того, жизнь в христианской семье, честной и богобоязненной, благотворно действовала на него — с каждым днем вера его становилась тверже.

Однажды, придя на почту, Эдуард увидел письмо, адресованное на его имя. На конверте крупными круглыми буквами было написано: "Типу Леви", Какое счастье, что никто не видел этого смешного прозвища! Теперь оно казалось ему таким глупым и некрасивым. От кого могло быть это письмо? Во всяком случае не из дому. Наконец он решил открыть его и прочел следующее:

"Здравствуй, Тип! Моя мать умерла, и я остался один. Ты сам понимаешь, что мне надо работать. У меня нет другого друга, кроме тебя. Не можешь ли ты найти мне место в твоем магазине? Обещаю вести себя хорошо. Можешь в этом рассчитывать на мое честное слово. Деньги на дорогу у меня есть. Ответь поскорее, потому что я не знаю, что мне делать.

Боб Тернер"

Письмо было написано ужасно безграмотно. Почти в каждом слове была ошибка. Эдуард в недоумении опустил руки.

"Что же делать? Неужели Боб должен жить здесь, в одном доме со мной? Нет! Это невозможно! Правда, господину Минтурну нужен рассыльный. Все же нельзя предложить ему такого работника, как Боб…

— пригорюнившись, раздумывал Эдуард. — И все- таки у Боба большое горе:

он искренне любил свою мать, а теперь у него нет никого на свете. Но здесь он будет называть меня Типом, постоянно напоминая о прошлом… А может быть, Бог желает таким путем привлечь его к Себе? Может, это ответ на мои долгие молитвы? Значит я должен воспользоваться случаем!

Ну и пусть товарищи посмеются надо мной…"

Эдуард сел к столу, отложил в сторону книги и снова задумался.

"Если Боб приедет сюда, один из нас будет иметь влияние на другого. Это обязательно… Если Боб одержит верх, будет очень плохо… Бог слышит молитвы. Я ведь так долго молился о его обращении, но, к своему стыду, до сих пор не верил, что он покается. И вообще, я стал меньше молиться и за него, и за Фреда… Все же надо найти место для Боба!.."

Тип тотчас встал и решительно направился к господину Минтурну.

— Войдите! — ответил тот на его стук. — Что ты хотел, Эдуард?

— Я пришел по одному очень важному делу.

— Садись, поговорим.

— Вы нашли рассыльного?

— Нет. А ты?

— Да, Один мальчик из нашей местности ищет работу. Его зовут Боб Тернер.

— Он хороший человек?

— Нет.

— Категоричный ответ! Зачем же ты предлагаешь его мне?

— Я хочу, чтобы вы помогли ему стать хорошим.

— Оригинальная мысль, нечего сказать! Он, по крайней мере, честный?

— Нет. Дело в том, что мать его недавно умерла и у него нет друзей, кроме множества дурных товарищей, с которыми он будет становиться еще хуже.

— Ты хочешь сказать, что мой долг — вырвать его из этой среды? А ты что будешь делать?

— Я постараюсь оказать на него доброе влияние.

— А если случится наоборот, и он увлечет тебя?

— Думаю, что этого не произойдет.

— Ты в этом уверен?

— Я каждый день буду молиться о нем, и Бог услышит меня!

— Это правильно. Но разве ты не знаешь, что иногда дети Божии уходят, сворачивают с прямого пути? И если этот Боб повлияет на тебя в плохую сторону, я никогда не прощу себе, что согласился принять его!

— Я думаю, этого не стоит бояться. Ведь я твердо верю и знаю, что Бог сохранит меня, — убежденно сказал Эдуард. — И притом, — продолжил он, как бы приберегая свой лучший довод под конец, — здесь еще есть Алекс. И я не сомневаюсь в том, что он будет благословением для Боба.

Глаза господина Минтурна заблестели, но улыбку его сопровождал глубокий вздох: его любимый сын, его опора, был болен неизлечимой болезнью.