Иларион (Алфеев) - Христос — Победитель ада

Подложное «Слово в Великую субботу», приписанное Епифанию Кипрскому, интересно стремлением его автора додумать и договорить то, что Отцы Восточной Церкви, как правило, оставляли недосказанным, и расставить все точки над «i» в вопросе о том, кто остался в аду после сошествия туда Христа. Подгоняя традиционные источники под свое понимание, автор был, очевидно, движим вполне объяснимым намерением прояснить то, что в святоотеческой традиции осталось непроясненным. Следует, однако, иметь в виду, что, если Отцы Церкви не отвечали прямо на тот или иной вопрос, если они что‑то недоговаривали, это делалось не по забывчивости или небрежности, а потому, что речь шла о «таинствах» христианской веры, превышающих меру доступного человеческому разуму. В христианстве есть много вопросов, на которые нельзя дать однозначный и исчерпывающий ответ. Это прежде всего относится к реальности, находящейся по ту сторону земного бытия человека: мы можем только догадываться о том, что там происходило или происходит, но не вправе что‑либо утверждать с определенностью.

Писатели христианского Запада

Подробный анализ памятников западного христианства выходит за рамки настоящей работы. Тем не менее представляется небесполезным совершить краткий экскурс в западную традицию с тем, чтобы посмотреть, в чем подход Отцов и учителей Западной Церкви к теме сошествия во ад отличается от подхода восточных Отцов.

Тема сошествия во ад затрагивается уже авторами III века. Тертуллиан, в частности, говорит: «Христос Бог, умерши, как человек, и будучи погребен, по писаниям, исполнил и тот закон, что, подобно всем людям умиравшим, сошел во ад; и не прежде взошел на высоту небес, как уже низошел в преисподнюю земли, чтобы там сделать спутниками себе патриархов и пророков» [317]. В другом месте Тертуллиан упоминает о «жизни», которая «разрушила адамантовые врата смерти и сокрушила медные цепи ада» [318].

У св. Киприана Карфагенского мы встречаем упоминание о том, что Христос «заставил стихии смущаться Себя, ветры — служить, моря повиноваться, а ад — уступать» [319].

Лактанций, живший в начале IV столетия, лишь кратко упоминает о том, что Христос сошел во ад  [320], «находился в аду только два дня и попрал ад» [321].

Многочисленные упоминания о сошествии Христа во ад содержатся также в трудах других авторов IV века, в частности, св. Илария Пиктавийского. Он говорит о том, что Своей смертью Господь «сокрушает врата медные (portas aereas confringit), разрушает вереи железные (vectes ferreos conterit)… искупает того, кого создал по образу Своему, возвращает ему сладость рая» [322]. По учению Илария, сойдя в ад, Христос продолжал присутствовать в раю [323]. Благодаря сошествию Спасителя во ад упразднены смерть и тление: «В аду Он уничтожает смерть (mortem in inferno perimens), упование веры нашей утверждает воскресением [Своим], а славой тела Своего уничтожает тление человеческой плоти» [324]. Победа Христа над смертью имеет универсальный характер: «Божий Сын пригвожден ко кресту, но на кресте Бог побеждает человеческую смерть. Сын Божий умирает, но всякая плоть (omnis caro) оживотворяется во Христе. Сын Божий во аде, а человек возвращен на небо» [325].

Св. Амвросий Медилоанский упоминает также о том, что «узы смертные не удержали Христа», Который, хотя и умер как человек, «но в самом аде был свободен» [326].

Большое внимание теме сошествия во ад уделяет блаженный Иероним. Он рассматривает эту тему на материале Книги пророка Ионы, которая в святоотеческой экзегетике воспринимается как типологическое описание тридневного пребывания Христа «в сердце земли» (так называемого triduum mortis) [327]. В одном из писем Иероним говорит об умерщвлении смерти сошедшим во ад Христом, используя образ «приманки», уже знакомый нам по творениям св. Григория Нисского:

О смерть, разделяющая братьев, жестокая и неумолимая разлучница соединенных любовью! Поглотила ты Иону, но и во чреве твоем он остался жив. Носила ты его как мертвеца, но для того, чтобы укротилась буря мира и наша Ниневия спаслась его проповедью. Он тебя победил, он тебя связал, — он, бежавший пророк, который оставил дом свой, наследие свое и дал возлюбленную душу свою в руки ищущих ее… Его смертью ты умерщвлена; его смертью мы живы. Ты поглотила его, и сама умерщвлена, и тогда как ты соблазняешься приманкой схваченного тела и считаешь его добычей своей жадной пасти, внутренности твои пронзены жадным зубом его [328].

В том же письме Иероним поднимает вопрос о судьбе праведников, умерших до пришествия Христова. Иероним отождествляет «лоно Авраамово» с адом и утверждает, что только после воскресения Христова ветхозаветные праведники были выведены из ада и удостоились райского блаженства:

Если Авраам, Исаак и Иаков во аде, то кто же в царствии небесном?.. Хотя Лазарь представляется на лоне Авраама и в месте прохладном, но не так же ли подобно оно и аду, как и царству небесному? До Христа Авраам в аду: после Христа разбойник в раю. И поэтому‑то при воскресении его многие тела усопших воскресли и явились в небесном Иерусалиме. И тогда исполнилось это изречение: «Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос» [329].

В «Толковании на книгу пророка Ионы» блаженный Иероним неоднократно возвращается к теме сошествия Христа во ад. По мнению Иеронима, Христос сошел во ад для того, чтобы вывести оттуда всех находившихся там:

Важнейшая часть или голова Его, то есть душа, которую вместе с телом Он удостоил принять ради нашего спасения, сошла в расселины гор, которые покрывались волнами, которые удалились от небесной свободы, которые окружила бездна и которые отделились от величия Божия, и затем проникла также в преисподнюю, — в те места, куда, словно в глубину и в грязь грехов, увлекались души, как говорит псалмопевец: «Сойдут в преисподнюю земли, достанутся они в добычу лисицам» [330]. Они суть вереи земли (vectis terrae) и как бы некоторого рода запоры в самых отдаленных местах заключений и наказаний, препятствующие пленным душам выйти из преисподней. Поэтому Семьдесят с особой выразительностью перевели: «они навсегда желают удержать тех, которыми раз владели». Но Господь наш, о котором мы под именем Кира читаем у Исаии: «медные двери сокрушу, и вереи [331] железные сломаю» [332], нисшел до основания гор и был загражден вереями вечными, чтобы освободить всех заключенных (ut omnes qui clausi fuerant, liberaret) [333].

Впрочем, Иероним не утверждает, что Господь вывел из ада всех находившихся там: по его словам, Христос «освободил тех, которые были связаны узами смерти, вывел весьма многих с Собою для жизни (secum plurimus educat ad vitam)» [334]. В другом случае Иероним говорит о том, что Спаситель сходил во ад, «чтобы победоносно отвести с Собою на небеса души святых, которые были заключены там» [335]. Как и греческие Отцы IV века, Иероним не дает окончательного ответа на вопрос о том, все ли или только некоторые были выведены Христом из ада.

Из других авторов IV века, писавших на интересующую нас тему, можно отметить Зенона Веронского, который в одном из своих трактатов говорит о сошествии Христа во ад как победе над смертью:

Сей, братья, есть Тот, Чье пришествие предвозвестили пророки, Кто по плоти родился во времени, Кто высок на высоких, смирен на земле, Творец веков, Сын Девы, Кто смирен Сам в Себе, но смертен как человек. Он вкусил смерть, чтобы победить смерть (mortem gustat, ut mortem devincat), проник в преисподнюю, чтобы мертвых вывести оттуда живыми (inferos penetrat, ut mortuos vivos inde reducat) [336].

Отметим также церковного поэта Пруденция, в произведениях которого тема сошествия во ад затрагивается неоднократно. В одном из гимнов он говорит о том, что сошествие Христа во ад принесло облегчение грешникам, претерпевавшим муки:

Даже и для преступных духов [337]

торжественно прерываются мучения во аде при Стиксе

в ту знаменательную ночь, когда священный Бог взошел

из подземных царств [338] на высоту…

Ослаблены кары, тартар теряет силу,

ликуют мертвые, ибо темница опустела,

множество умерших [339] освобождается от огня

и не мчатся, как обычно, потоки серы [340].

В другом гимне Пруденций говорит о воскресении праведников, которые до сошествия Христа находились в аду. В гимне нельзя не услышать отголосков традиции, отраженной в «Евангелии Никодима»:

Чтобы находящиеся в аду узнали спасение,

милостиво сходит Он в ад; уступают Ему врата,

разрушаются вереи, падает несокрушимый засов.

Когда ослаблены замки, отдает смертных дверь,