Ариссьель. Жизнь после смерти - Лиз Бурбо

себя виноватым, но не хотел этого признавать. Моя жена и мои дети были правы, когда говорили, что я постоянно ищу себе оправдания. Но теперь я вижу: мне было страшно, что моя дочь доложит обо всем матери. Боже, что тогда будет…

Марлен смотрит на меня и не решается произнести ни слова. Мы с Моной никогда на такие темы не говорили, но я уверен, что она догадывается о моих похождениях. Вот только Марлен, с которой мы знакомы многие годы, для меня намного больше чем простая интрижка. Мы встречаемся с ней один-два раза в месяц. Ладно, не проблема. Если моя дочь расскажет о случившемся Моне, я найду, что придумать, чтобы объяснить ей это неприятное происшествие.

Я сказал Карине, что у нас деловая встреча. Значит, мне ни в коем случае нельзя менять свой сценарий, нужно придерживаться этой версии. На этой мысли я беру себя в руки, ко мне возвращается мое привычное самообладание. Я улыбаюсь и успокаиваю Марлен: у моей дочери не выйдет испортить наше свидание. После обеда в ресторане мы занимаемся любовью в маленькой уютной гостинице на берегу озера, и я провожу день в полной уверенности, что ничего серьезного не произошло и что, как обычно, все как-то рано или поздно уладится.

Удивительно, как человеку удается обманывать самого себя, стоит лишь принять решение. В конце концов, это и хорошо. Это помогло мне не сойти с ума в тот день и сполна насладиться встречей с Марлен. По крайней мере, это то, во что я заставляю нас двоих верить: все в порядке. Но то, что я чувствую во время этой сцены в ресторане, доказывает, что мне совсем не все равно. У меня колотится сердце, я едва перевожу дыхание и даже вспотел. Удивительно, что в тот момент я не осознавал, что со мной творится. Но даже если бы и понимал, я бы и тогда нашел оправдание своему состоянию: мол, усталость, переутомление. На самом деле я и себе самому врал так же искусно, как обманывал Мону и детей.

Уф! Я слышу мамин голос. Она говорит мне: «Будь мягче с собой. Такие сцены вспоминаются, чтобы помочь тебе развить осознанность». Как же это непросто – «лишь наблюдать», как выражается МИШАЭЛЬ. Но ведь это очень мудрый совет; мне уже порядком надоело чувствовать свою вину за ошибки и испытывать неловкость. Я должен использовать увиденные сцены, только чтобы научиться поступать более «разумно» в будущем. Нужно просто не забывать об этом, но как? Интересно, когда это станет моей привычкой?

Надо продолжать слушать МИШАЭЛЯ. Возможно, когда-нибудь я смогу усвоить его мудрость, кто знает?

– 15 —

Новые осознания

От моих мыслей меня отвлекает сам МИШАЭЛЬ. Он гордится мной и подчеркивает, что у меня появился правильный настрой. Он добавляет, что, если бы я стал критиковать и обвинять себя, мое возвращение на Землю далось бы мне намного сложнее.

– Знал ли ты, что чем больше критикуешь себя, тем чаще похожие ситуации повторяются? – говорит он мне. – Что невозможно изменить настрой и поведение, продолжая критиковать себя?

– Пожалуй, я не согласен. Я совершал немало ошибок в жизни, и лишь благодаря самокритике мне удалось больше их не повторять. Еще пример: меня часто критиковали дома и в школе. Разве не благодаря этому я изменился и стал таким, каким стал, добился успеха?

– Хорошо, приведи мне хотя бы один пример поведения, которое тебе удалось изменить благодаря критике.

Немного поразмыслив, я отвечаю:

– В детстве я вел себя очень дерзко. Как только происходило что-то, что мне не нравилось, я оскорблял других, в том числе доставалось и взрослым. Однажды моя мама объяснила мне, что такое поведение отпугивает от меня людей. И она была права, ведь в конце концов даже близкие приятели переставали со мной общаться. И тогда я начал себя критиковать: каждый раз, когда у меня было желание на кого-то напасть, я повторял себе, что так делать нельзя, что нужно остановиться, особенно если я хочу иметь над кем-то контроль. Еще я научился не давать отпор мгновенно, как я это делал раньше. Но я был таким импульсивным, что мне приходилось много раз кусать губы, чтобы сдержаться, промолчать. С годами я стал настолько невозмутимым, что никто и догадаться не мог, о чем я на самом деле думаю.

– И это, по-твоему, означает «измениться»? На самом деле все, чему тебе удалось научиться, – это контролировать себя. А внутри ты по-прежнему продолжал возражать, осуждать и критиковать.

– Но об этом, по крайней мере, никто не догадывался!

– Изменить свое поведение и свои реакции – это не означает измениться на самом деле. Погоди минутку, сейчас ты все поймешь. А для начала напомни, зачем тебе нужно было научиться сдерживать себя.

– Чтобы не быть одиноким. Мне нравилось, что у меня есть друзья, а особенно мне нравилось быть лидером в компании.

– Ах, вот как! Значит, оскорбления приводили к неприятным последствиям! Скажи, а твое непроницаемое молчание давало тебе лучшие результаты? Много ли людей осталось рядом с тобой – в личной или профессиональной жизни? Смог ли ты взаимодействовать с ними?

Я оторопело смотрю на МИШАЭЛЯ. Как он это делает? Умеет же он заставить меня задуматься, не обвиняя меня и не заставляя чувствовать себя глупо. Ведь он прав, я заблуждался и столько лет обманывал себя. Подумать только, а ведь я гордился тем, что научился контролировать себя. Я никогда не задумывался над тем, стали ли на самом деле люди иначе на меня реагировать! Даже контролируя себя, я отстранялся от близких мне людей: для них я был слишком холодным. И это еще не все. Я также не смог повлиять ни на свою жену, ни на детей, ни на многих своих коллег. Что и говорить, зато на меня большое влияние оказывало мое эго, и из всего моего окружения больше всех я обманывал самого себя.

Как всегда, МИШАЭЛЬ рядом и чувствует все, что происходит внутри меня. Он кивает головой и с пониманием улыбается. Я искренне благодарен ему, ведь он помог мне осознать, как по-новому анализировать свое поведение.

– Скажи, почему нас не учат этим понятиям в детстве?

– Почему же не учат? Учат! Для начала – твои родители. С годами они усвоили многие понятия и передавали их тебе – конечно, на свой лад. Но только, не осознавая важности своих знаний, они чувствовали себя с тобой очень неловко. Впрочем, если бы они тебе все объясняли