Сын Человеческий. Истоки религии - Александр Мень

из саддукеев считали ниже своего достоинства говорить с Галилеянином. Лишь один раз, встретившись с Ним в храме, эти надменные люди решили смутить Его каверзным вопросом. Они знали, что Иисус, как и фарисеи, признает грядущее воскресение мертвых, вера в которое была для них пустой фантазией. По мнению саддукеев, вера в воскресение противоречила Писанию; те же книги Библии, где о нем было сказано, они отвергали.

Что будет, спросили саддукеи, с женщиной, если она пережила семь мужей, умиравших один за другим? Чьей женой она должна считаться в грядущем веке?

Уверенные, что поставили мужицкого Равви в тупик, они уже приготовились было смеяться, но Иисус сказал: «Не потому ли вы заблуждаетесь, что не знаете ни Писаний, ни силы Божией? Ведь когда из мертвых воскреснут, не женятся и замуж не выходят, но пребывают как ангелы на небе. О мертвых же, что они воскреснут, разве не читали вы в книге Моисея, в повествовании о купине, как сказал ему Бог: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Он не есть Бог мертвых, но – живых. Вы весьма заблуждаетесь»[370].

Бывшие тут фарисеи не могли не порадоваться, что их старых соперников заставили замолчать. Иисус показался им теперь Учителем, вполне достойным уважения. Фарисеи собрались вокруг Него и вступили с Ним в беседу. Когда же Иисус сказал им, что основа Закона – любовь к Богу и к ближнему, некоторые из них почти готовы были признать в Нем единомышленника[371].

Однако те, кто не спешил менять своего мнения о галилейском Пророке, захотели подвергнуть Его еще одному испытанию[372]. Они привели к Иисусу женщину, уличенную в измене мужу, и спросили: следует ли побить ее камнями, как повелевал древний Закон?

В то время обычай этот едва ли соблюдался; его могли защищать лишь саддукеи, сторонники суровых уголовных наказаний[373]. Но фарисеи хотели воспользоваться инцидентом. Они надеялись, что Иисус, проповедник милосердия, теперь недвусмысленно выступит против Закона.

Учитель долго не отвечал им и, опустив в задумчивости голову, чертил что-то на песке. Но поскольку они продолжали настаивать, сказал: «Кто из вас без греха – первый брось в нее камень», а потом снова стал писать на земле какие-то знаки. Воцарилось молчание. Когда же немного погодя Иисус вторично поднял глаза, то увидел, что женщина стоит перед Ним одна. Обличаемые совестью обвинители незаметно скрылись.

– Женщина, – спросил Иисус, – где они? Никто тебя не осудил?

– Никто, Господин.

– И Я тебя не осуждаю. Иди, отныне больше не греши.

Никто из фарисеев не смел после этого испытывать Иисуса. Казалось, они были даже согласны примириться с Ним. Неприемлемым для них осталось лишь одно: как может Человек из народа считать Себя Мессией или хотя бы допускать, чтобы так называла Его толпа? Зная об этих недоумениях, Иисус подозвал к Себе фарисеев и спросил:

– Что вы думаете о Мессии? Чей Он Сын?

– Давидов, – отвечали они.

– Как же Давид в Духе называет Его Владыкой, говоря:

Сказал Господь Владыке моему:воссядь по правую руку Мою, доколеЯ не положу врагов Твоихпод ноги Твои?

Итак, если Давид называет Его Владыкой, как же Он – сын его?[374]

Тем самым вопрос о человеческом происхождении Мессии отодвигался на второй план. Мессианская тайна заключена не столько в принадлежности к царскому дому, сколько в том, что Избавитель пребывает одесную Отца и является Сыном Божиим, Господом мира.

Фарисеи ничего не смогли возразить. Слова псалма действительно были загадочны. Но сказанное Иисусом им было еще труднее принять.

Глава четырнадцатая

Суд Мессии

5 апреля

День спустя Иисус появился на внутренней площади храма, именовавшейся «Двором женщин», и сел под навесом у кружек для пожертвований. В пасхальные дни люди обычно совершали ежегодный церковный взнос. Многие, проходя, сыпали деньги горстями, но внимание Иисуса привлекла убого одетая женщина, которая опустила в кружку две мелкие монеты. Подозвав учеников, Он сказал: «Истинно говорю вам: эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу. Ибо все от избытка своего положили, она же от скудости своей все, что имела, положила. Все, что у нее было на жизнь»[375]. Жертва бедной женщины – единственное, что порадовало и тронуло сердце Христа в Иерусалиме.

Находясь в самом центре церковной жизни, Он видел ее болезни, замаскированные показным благолепием. Мимо Него, снисходительно отвечая на поклоны, шествовали надменные законники. Их «тефиллин», повязки на лбу с текстами Торы, и другие атрибуты набожности каждому бросались в глаза, но как мало соответствовали они духовному состоянию этих людей! Иисус видел и ученых, которые часами обсуждали ничтожные оттенки устава; видел и фарисеев, спотыкавшихся на пути о камни, чтобы продемонстрировать свою полную отрешенность от мира. Иисус знал, как легко проникают в эту среду честолюбцы, которые потом упиваются властью над душами. О подобных пастырях еще пророк Иезекииль говорил, что они «пасут самих себя». Казалось, даже свет Библейского Откровения тускнел в этой затхлой атмосфере самодовольства и ханжества.

Почему еще в Галилее большинство книжников противилось Иисусу? Ведь тогда Он скрывал Свое мессианство. А благовестие об Отце, взыскующем заблудших детей, должно было пробудить всех, кто остался верен учению пророков. Следовательно, книжники утратили главный смысл пророческой проповеди. Признавая на словах, что основа Торы – любовь к Богу и к человеку, они продолжали подменять дух Закона Божия системой формальных обязанностей и культовых правил.

Пророк Михей учил:

Тебе сказано, человек, что есть доброи что Господь требует от тебя: Только поступать справедливо,и любить милосердие,и в смирении ходить перед Богом твоим[376].

Между тем фарисеи, особенно ученики Шаммая, с головой погрузились в дебри ритуализма и казуистических толкований. Знатоки канонов, они обратили их в орудие господства над «невеждами». На этой почве возникало множество злоупотреблений, доходивших почти до цинизма.

Христос хотел предостеречь Церковь от этого соблазна, от «закваски фарисейской», и показать на примере пастырей Израиля, какая опасность может ей угрожать. Обращаясь к ученикам, Он заговорил:

На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи.Итак, что они скажут вам, – исполняйте и храните,по делам же их не поступайте.Ибо, говоря, они – не делают.Связывают ноши тяжелые и неудобоносимыеи возлагают на плечи людей;сами же пальцем своим не хотят двинуть их.Все же дела свои совершают с тем,чтобы видели их люди.Расширяют «тефиллин» свои и увеличивают кисти;любят же первое место на званых обедах, и первые сидения в синагогах,и приветствия на площадях,и чтобы звали их люди: «равви»…Поедающие дома вдов и для вида молящиеся,эти примут бóльшее осуждение…Вас же пусть не называют «равви»,ибо один у вас Учитель, вы же все – братья.И отцом своим не называйте никого,ибо один у вас Отец – Небесный.И пусть не называют вас наставниками,потому что Наставник у вас один – Мессия.Больший из вас да будет вам слугою.Ибо кто вознесет себя, тот смирен будет,а кто смирит себя, тот вознесен будет[377].

Отказавшись