Клад отца Иоанна - Лимонов Анатолий Иванович

Я уже давно неработал с таким энтузиазмом, поэтому намеченный на сегодня лужок мы скосилираньше срока! Роса еще не сошла с травы, а мы уже возвращались на кордон, сгордостью неся на плечах, точно королевские гвардейцы свои ружья, сверкающие насолнце косы.

- Ну, Георгий,молодец ты! Славно поработали! Вот сын мой, Семен, подивится! Ему ведь теперь икосить-то больше не придется!

- Какполопаешь, так и поработаешь! - пошутил я.

- Это точно! -согласился хозяин хутора и мы весело рассмеялись.

Я почти нечувствовал усталость и продолжал помогать лесничему. Мы вывели скот на лужайки,прибрались во дворе и сараях. Вскоре к нам присоединилась и Прасковья. Онадовольно умело подоила коз и корову. Потом мы сидели на лавочке в саду, пилипарное молочко и ели пшеничные сухарики. О визите брата Феодора я ничего несказал Пашке, не хотелось портить ее приподнятого настроения. По этой причине яумолчал и о сне. Когда мы немного передохнули, дедушка Сема принес кувалду ипередал ее мне. Потом повел нас к одному кирпичному сараю, стоявшему неприметнов глубине двора. Там он внимательно осмотрел заднюю стенку и, указав нанекоторые кирпичи, сказал мне:

- Ну, Георгий,бей сюда!

Я удивленновзглянул на него.

- Бей-бей! Небойся! - улыбнулся лесник.

Я опятьделовито поплевал на ладони и, подняв увесистую кувалду, в 2-3 удара проделал вкладке внушительную брешь. Когда пыль сошла, дедушка Сема извлек из стенынесколько туго набитых свертков и пакетов. Мы развязали их и обомлели! В яркихлучах вставшего солнца заблестели и засверкали золотые дикирий и трикирий,дискос, дарохранительница, звездица и потир. Прекрасными самоцветами засиялапарчовая митра! А дедушка Сема уже бережно расстилал на досках, покрытыхбумагой, омофор, орарь, фелонь и стихарь, подризник и монашескую рясу, которыекогда-то принадлежали отцу Иоанну и диакону Петру. Они выглядели, какновенькие! Светились неописуемым светом, наполняя все вокруг каким-то небеснымторжеством! Затем дедушка извлек из тайника несколько икон в дорогих окладах.Драгоценные каменья, позолота, серебро так искрились и переливались, что ломилоглаза, а лики Спасителя и Богородицы глядели на нас так радостно и с такойнежностью и любовью, что у нас заблестели слезы... Мы были просто поражены всемувиденным. Да, этот клад, действительно, не шел ни в какое сравнение с тем, чтомы обнаружили в Никольской церкви. Пашка лишь шептала:

- Красота-токакая! - и трепетно гладила и целовала все предметы.

Я остановилстарого лесника:

- ДедушкаСема, хватит, больше ничего не доставайте! А вдруг сюда нагрянут бандиты! Нельзядопустить, чтобы такое сокровище попало в их грязные руки!

- А что же тамеще есть? - поинтересовалась Пашка.

Ох уж этилюбопытные девчонки!

- Много чего,ласточка ты моя! - ответил хозяин кордона и стал вновь бережно упаковыватьсвертки да пакеты. - И книги с дорогой инкрустацией, и подсвечники, и множествоукрашений, иконы старинные (даже есть, наверное, и чудотворные!), столики,оклады ценные, элементы Царских Врат и Престола, малые колокола сПреображенского и Никольского храмов...

- Здорово! Какздорово! - восхищалась Прасковья. - Каким же прекрасным станет наш храм, когдавсе это в него возвратится!

- ДедушкаСема, пока еще надо бы все это держать в тайне! - сказал я. - Давайте всевернем на место, тут надежнее! Пока по земле шастают такие иуды, как НазарКривой, клад отца Иоанна будет в опасности. Эти люди ведь ни перед чем неостановятся, чтобы завладеть такими сокровищами! Лишь когда бандитов схватят, аПреображенский храм восстановят и батюшка Григорий начнет в нем богослужения,тогда и можно будет открыть клад людям!

- Да, ты прав,Жорик, пусть полежит пока туточки! - согласился дедушка Семен. - Теперь ведьуже недолго ждать-то осталось. Когда такие ребятки, как вы, взялись за дело, тоуж ничего не остановит возрождения Преображенского храма и Веры нашейПравославной! А потом и явим клад миру! Не прячут свечу под кроватью, а ставятна стол, чтобы всем светила!

Мы вновьспрятали свертки в тайник и заложили брешь кирпичами.

- Я скажусыну, он опять тут все замажет и заделает, никто ни о чем не догадается, -сказал дедушка Сема, отряхивая руки от пыли. - И вот что, ребятушки, давайтепообещаем друг другу никому не говорить о главном кладе отца Иоанна до тех пор,пока не исполнятся все те три условия, о которых сказал Жора. Так будетспокойнее...

- И дажебатюшке Григорию? - спросила Пашка.

- Не будемпока торопить события. Ведь батюшка доверял полностью брату Феодору, а чем тототплатил? Пока, милые мои, я могу полностью доверять лишь троим: сынку моему,Семке, и вам, которые и крови своей, и самих жизней не жалели ради клада отцаИоанна... Пусть это пока, думаю, совсем ненадолго, останется нашей тайной,тайной четырех. И я передам сокровища батюшки Иоанна в ваши чистые руки. Выпришли вчера с благой вестью, а потом придете за кладом. Вам будет виднее, когдасделать это! Договорились?

Мыпереглянулись и дали обещание сохранить тайну, хоть и испытали некое внутреннееразочарование от того, что не сможем поразить «зернышек» чудесным известием окладе отца Иоанна. Дедушка Сема обнял нас, поцеловал и облегченно перекрестилсяна восток. И едва он сделал это, как на дороге послышался тяжелый топот.

- Тихо! -шикнул я и пригнулся к земле. - Идет кто-то!

- А, небойтесь, это мой Семка вернулся! - спокойно доложил старый лесничий. - Идемте,позавтракаем, и он отвезет вас к своим.

И верно, надороге показался всадник. Это был мужчина лет сорока, в защитной форме ипанаме, раскрашенной под цвет летнего леса. На спине у него висел рюкзак, аоколо седла были прикреплены веревка, котелок, фляжка в чехле и двустволка. Подскакавк колодцу, дядя Семен ловко, точно ковбой, спрыгнул с коня, сверкнув на солнценачищенными полусапожками. Дедушка Семен пошел его встречать. Мы, немногопогодя, двинулись следом. Хозяин кордона представил нас своему сыну и краткоописал ему ту радость, какую испытал, увидев нас впервые близ этого самогоколодца. Дядя Семен удивился и, с интересом оглядев нас, согласился с отцом:

- Ну, старина,дождался же ты своего дня! Поздравляю! Вот чудо! Прав был, значит, батюшкаИоанн, когда предсказывал это! А я ведь, грешный, начал уже было сомневаться вего словах...

- Эх, ты! -укорил его отец. - У Бога ни одно слово просто так не бывает! Это только мы,окаянные, ждать и терпеть не умеем! Все подавай нам сейчас и на блюдечке! Нет,надо ждать и верить, все обязательно и исполнится! Праведный Симеон-то, сколькождал обещанного? Вот и я дождался! Зато какое это счастье... За всю долгуюжизнь не было такой радости, такой прекрасной и великой!

- Да-да, тыправ, бать, как же я рад за тебя! Не верится, что все это так вот неожиданно иисполнилось!

Дядя Семаоживился и стал нас расспрашивать о ходе работ по восстановлению храма, о нашихличных успехах. Мы помогли ему распрячь коня. Оказалось, дядя Семен привез ссобой много озерной рыбы и ведерка два различных грибов. Просто так отпуститьнас он не захотел и организовал на кордоне праздничный пикничок. Прежде чемприступить к его приготовлению, лесничий разделся до пояса и стал умыватьсяоколо колодца.

Я досталведерко свежей водицы, а Паша черпала из него березовым ковшиком и поливалапрохладную жидкость на крепкие ладони и шею дяди Семы. Тот плескал водичку себена грудь, спину, живот, плечи и лицо, кряхтел и фыркал от удовольствия, Телоего было ладно сложенное, мускулистое, загорелое, с несколькими шрамами. Я нестал расспрашивать лесника о том, кто и когда ранил его и в какой схватке,потому что знал, что служба его полна всяких трудностей и опасностей, ну ашрамы, они ведь только украшают настоящего мужчину! Иногда дядя Семен, балуясь,брызгал водой в сторону Пашки, и та, съеживаясь от холодных капель, тихонькопосмеивалась. Дедушка Сема принес сыну длинное полотенце. Тот не спеша утерсяи, сразу как-то помолодев, облегченно вздохнул. Похоже, на кордоне имеласьживая вода, так как любое купание здесь почему-то сразу преображало каждогочеловека!