Святые наших дней - Митрополит Иларион

и часто оставался без хлеба, но люди приходили на помощь. Однажды, когда он собирался обедать, отворилась дверь, и вошла женщина. Она сказала:

– Сидела я дома, и вдруг сердце молвило: «Встань, возьми хлеб и пойди к Годердзи». Я встала, купила рыбу, сварила картошку, взяла хлеб и вот подоспела, очень вовремя, как нельзя кстати.

Три раза приходили представители городских властей и разрушали самодельный храм, а он снова начинал его строить. Наконец, Годердзи оставили в покое как психически больного. Двенадцать куполов ему возвести не удалось, но пять он достроил, хотя, конечно, это были не полноценные купола, а башенки с водруженными на них крестами.

Внутри дом-храм был разделен на пять комнат. Главная служила часовней: в ней были собраны основные иконы и святыни, перед которыми он молился. Еще одна продолговатая комната, тоже сплошь увешанная иконами, в том числе репродукциями, вырезанными из советских журналов, служила для приема посетителей. Здесь стоял стол и несколько стульев. Третья комната размером полтора на два квадратных метра – келья. Четвертая – мастерская, здесь он молился утром и вечером, читал, изготавливал иконы. Пятая комната служила складом.

В комнате-часовне на видном месте висел портрет Царской семьи – императора Николая Александровича, его жены и детей – с подписью: «Святая мученическая семья. Да сопричтутся со святыми». В те годы почитание российской Царской семьи было делом подсудным, но он через всю жизнь пронес любовь к Царственным страстотерпцам.

На богослужение он ходил в Сионский кафедральный собор. На него обратил внимание Католикос-Патриарх Мелхиседек III: в те годы даже за патриаршими службами молилось по десять-пятнадцать старушек, и присутствие молодого человека не могло остаться незамеченным. Годердзи взяли сторожем, потом ему разрешили убираться в алтаре, а затем он стал читать за богослужением.

В те же годы Годердзи начал юродствовать. Ходил по улицам босиком и проповедовал:

– Проснитесь, признайте Христа и веруйте!

Он мог прийти в оперный театр, прервать спектакль и начать проповедовать Христа. Но поскольку у него была справка о том, что он психически больной, все это до поры до времени сходило ему с рук.

Первые годы священства

Работая сторожем в Сионском соборе, Годердзи в свободное от богослужений время нередко посещал жившего при соборе Патриарха Мелхиседека и подолгу беседовал с ним. Патриарх полюбил его и в 1953 году сделал своим иподиаконом. Он знал о горячем желании Годердзи стать монахом, но хотел, чтобы он стал также и священником.

В 1954 году стараниями Патриарха Мелхиседека Церкви были возвращены мощи святых мучеников Давида и Константина. Они были размещены в монастыре Моцамета в Имеретии, возле города Кутаиси. В этот монастырь Годердзи поступил по благословению Патриарха Мелхиседека.

Гробница с мощами мчч. Давида и Константина, монастырь Моцамета

25 января Годердзи подал прошение на имя Кутаисско-Гаенатского епископа Гавриила (Чачанидзе): «С отрочества твердо укоренилось во мне стремление служить нашей Святой Матери-Церкви. Посему нижайше прошу разрешить мне, недостойному, рукоположение на внештатное место диакона Вашего кафедрального собора в качестве целибата, так как я являюсь инвалидом второй степени».

30 января он принес присягу, которую, по обычаю Грузинской Церкви, написал собственноручно. В тот же день он был рукоположен в сан диакона.

Месяц спустя он пишет новое прошение – о пострижении в монашество с именем Гавриил в честь преподобного Гавриила Святогорца. Обычно постригающий сам выбирает имя постригаемому. В данном случае Годердзи указал имя в прошении. Возможно, он хотел получить имя в честь епископа Гавриила. А может быть, епископ сам заранее объявил ему его монашеское имя, и он вписал его в прошение.

Постриг был совершен 23 февраля в Кутаисском кафедральном соборе имени святых апостолов Петра и Павла. Новопостриженному монаху было двадцать шесть лет.

Петропавловская церковь, Кутаиси

Спустя четыре дня тем же архиереем в том же соборе он был рукоположен в сан иеромонаха и назначен вторым священником собора. Об этом епископ Гавриил доложил рапортом Католикосу-Патриарху Мелхиседеку, внимательно следившему за судьбой молодого человека.

Материалы из личного дела отца Гавриила свидетельствуют, что в первое время после рукоположения он неоднократно менял место служения. Лишь три месяца он прослужил в Кутаисском соборе. Через год после иерейской хиротонии вернулся из Кутаиси в Тбилиси. Здесь получил справку от секретаря Патриарха: «Иеромонах Ургебадзе Гавриил (он же Годердзи Васильевич) в январе 1956 года оставил иеромонашеское служение и ушел на мирскую службу».

21 мая иеромонах Гавриил пишет Патриарху прошение о назначении «на место главного диакона кладбищенской церкви святой Нины». Патриарх налагает резолюцию: «Он будет помогать священникам на всенощной и литургии как протодиакон или чтец книг, при этом может как иеромонах совершать церковные обряды по распоряжению настоятеля».

Такой практики – чтобы священник служил за диакона – нет в других Поместных Церквах, но в Грузинской Церкви она существует. В этом случае священник облачается в диаконский стихарь и ничем по внешнему виду не отличается от диакона.

Вскоре Патриарх получает новое прошение: «Поскольку у меня нет слуха для молитвенного пения, прошу направить меня в кладбищенскую церковь Ваке священником. Прошу прощения за беспокойство. Надеюсь, что и эту просьбу мою выполните. Хочу быть лишь священником, чтобы ни они не обижались, ни я. Даже одного отправьте в какой-нибудь район, где буду уединен, как подобает монаху, и смогу там жить».

Из прошения следует, что между иеромонахом Гавриилом и клиром храма, куда он был направлен, возник конфликт. Причины его нам неизвестны, но, судя по тому, как отец Гавриил вел себя в последующие годы, он был неспособен к обычному пастырскому служению. То, что одни принимали за юродство, а другие за психические отклонения, иногда имело очень причудливые формы, и вокруг молодого иеромонаха постоянно создавались конфликтные ситуации.

Патриарх Мелхиседек, тем не менее, благоволил к нему и позволял ему жить при Сионском соборе. На молодого иеромонаха со странным поведением часто наговаривали Патриарху. Однажды ему донесли, что у Гавриила в келье женщины. Он сам отправился посмотреть. Каково же было его удивление, когда в келье иеромонаха он увидел его мать и сестру, пришедших навестить его. Отец Гавриил познакомил их с Патриархом. Потом сам Патриарх рассказал ему о причине своего внезапного посещения, добавив:

– Ничего, клевета – наша участь.

Патриарх Мелхиседек умер 10 января 1960 года. Отец Гавриил всегда вспоминал о нем с уважением и любовью:

– Католикос Мелхиседек был исповедником твердой веры… Сильным был Патриархом – от Бога получил благодать прозорливости. Он видел душу каждого входящего в церковь. Поэтому, пока он был Католикосом, в священнослужители не благословляли никого, кто был завербован правительственными чинами.

После смерти Патриарха отец Гавриил поехал в Батуми, где ранее проходил военную службу и где у него был друг – местный священник. Там он однажды сел на обрыве над морем с иконой святителя Николая в руках. Внезапно каменная глыба, к которой он прислонился, опрокинулась, и он упал в воду. Плавать он не умел и сразу пошел ко дну.

Сколько времени он провел под водой, неизвестно, но, во всяком случае, достаточно для того, чтобы душа его вышла из тела и наблюдала за происходившим со стороны. Он видел, как его тело вытаскивали из воды, как пытались вернуть к жизни. Когда его, наконец, откачали, он увидел, что рядом с ним стоит человек в погонах. Это был старший офицер расположенной неподалеку воинской части. Показывая на икону в руках отца Гавриила (он так и не выпустил ее из рук, даже под водой), офицер сказал:

– Этот святой просил меня спасти человека, тонущего в море, пошел со мной и показал место! Но