Дыши, сынок, тишиной - Иван Александрович Мордвинкин

— Наверное с Богом, — ответил Глебушка, все еще не понимая.

— Вот и он боролся с Богом, — ответил Батюшка и снова оглядел скользкий подъем к дому. — Только мы боремся посредственно, через обстоятельства, а он боролся напрямую, прямо с Ангелом.

— И в чем здесь подвиг? — Глебушка и сам знал, что Иаков боролся с Богом. Не ясно только, в чем сила его подвига.

— А он боролся не от ярости, а по послушанию, по любви, — объяснил отец. — И благости не растерял ничуть. Ведь немудрено перетерпеть препятствие, а как претерпеть и тишины в сердце не развеять? Это сложно. Мы в час испытаний срываемся и боремся уже с собою. Не-ет… Иаков был особенным человеком.

Глеб задумался, размыслительно и удивленно улыбаясь, а батюшка обнял его и чмокнул на прощанье в макушку:

— Дыши сынок, дыши. Там, где тишина, там и благость.

Он дружески похлопал Глеба по плечу и медленно пошел на подъем по косогору, как по тяжкому препятствию, поднимаясь к солнцу из этой тихой тени, туда, где гудел большой шумный мир. Но батюшка не слышал этого шума, сердце его давно покорилось тишине. И Богу, Который в ней.