Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни - Феофан Затворник

для вас и неудобно так сделать, как сделала она, но такую по усердию, самопожертвованию и неотступности. И несомненно получите желаемое. Если же вы так, мимоходом только, будете иногда дома, или в церкви, или при разговоре говорить: «Дай-то ему, Господи, стать хорошим» — то какого плода ожидать от такой молитвы? Да это и не молитва, а простые слова.

Это я вам главное сказал. Прибавил бы и еще одно; но оно таково, что исполнить его так, чтоб оно довело до цели, весьма затруднительно. Разумею вот что! Можно вам, благомыслящим и почетным, прийти к священнику и просить его, чтоб изменил в образе своего действования то, что вас смущает и соблазняет. Сделать это — ничего нет проще; но сделать так, чтоб это принесло плод, крайне затруднительно. Надобно, чтобы у вас и взор, и мина, и тон речи, а не только содержание, — все дышало самой искренней и горячей любовью. Тогда можно надеяться, что это доведет до цели. А без этого лучше не браться за такой шаг: хуже выйдет, произойдет разлад самый скорбный. Написать к нему все, может быть, удобнее, но опять все дело в духе любви всепобеждающей. И этим также можно испортить дело, как и лично явясь к священнику. Вот почему я и не решаюсь безусловно рекомендовать этого приема. Я знаю, что он может увенчаться успехом, но главное — в должном выполнении. Прийти к священнику или заочно написать ему и все высказать самым учтивым образом, на это найдется много способных; но для успеха требуется иное нечто, чем вежливость. Вежливость без любви — жало уязвляющее. Думается, что в иных местах так поступают и потом твердят: мы свое дело сделали! А я скажу, что лучше б было, если б не делали.

Больше этого я вам ничего не скажу; разве еще — терпите. Есть еще законные способы; но те не по моей части, и я умолчу о них.

10. О молитве. О стяжании нерассеянной молитвы. Настоящая молитва есть возношение ума и сердца к Богу

«Никак не управлюсь с молитвой; все мысли разбегаются. Некто посоветовал мне выучить молитвы на память, уверяя, что когда стану читать их на память, то мысли меньше будут разбегаться. Я выучила и читаю на память, но рассеяние не умаляется; и двух слов не скажешь, как мыслью далеко уйдешь от молитвы; то и дело надо заставлять себя возвращаться назад. Уж как бы мне хотелось научиться быть нерассеянной в молитве».

Нерассеянная молитва есть дар Божий, который дается усиленным искателям. Так ищите, и обрящете (Лк. 11, 9). Вы, кажется, знаете правило святого Макария Великого, что если хочешь стяжать какую-либо добродетель, то нудь себя на нее, или упражняйся притрудно в делании ее; и Господь, видя труд твой и то, с каким усердием ты ищешь такой добродетели, даст тебе ее, привьет ее к сердцу твоему, так что она будет у тебя будто естественное чувство и расположение. Тот же закон и для стяжания нерассеянной молитвы. Употребляйте неленостно всякий возможный для вас труд молитвенный, — и Господь даст вам наконец молитву нерассеянную. Ходите в церковь, что лучше всего развивает дух молитвенный, дома молитесь по молитвеннику или на память, читайте готовые молитвы или свои собственные слагайте по состоянию вашего духа, и стоя, и сидя, и ходя, и работая — все твердите какую-либо молитву или стишок из псалмов; но все сие и всегда с усердием, с желанием молитвы, со страхом Божиим и сокрушением сердечным, без всякой поблажки рассеянию мыслей, — и притом непрерывно, зарядите так, да уж и тяните не послаб ляя и не отступая, пока не придет настоящая, из сердца исходящая молитва — дар Божий.

Заучивание молитв есть один из приемов молитвенного труда. А вам подумалось, что, коль скоро заучите молитвы и станете читать их на память, молитва так и польется из сердца. Теперь видите, что такое ожидание не оправдывается делом. Но не заучивание молитв и читание их на память виноваты, а приемы, какие в том и другом деле употребляются, приемы, зависящие от заучивающего и читающего на память.

Заучивать молитвы надобно не столько памятью, сколько умом и сердцем. Надобно войти в дух молитвы, исчерпать подаваемые ею мысли, усвоить их и прочувствовать так, чтобы, когда станете читать заученную молитву на память, мысль и чувство шли вперед, а за ними — слова молитвы. Как видите, и здесь требуется напряженное внимание и некое давление на сердце для вызова потребных чувств. И тогда такое молитвословие будет сильным средством к воспитанию духа молитвенного. Заученная молитва есть уже неким образом внутренняя. От нее скорее или ближе переход к молитве в сердце и из сердца. Попробуйте, читая молитвы на память, направлять мысленное их читание внутрь сердца, как бы в пустой некий сосуд. Если это удастся вам устроить, то навык нерассеиваться в молитве пойдет у вас успешнее.

Но все же и это прием к стяжанию настоящей молитвы, а не самая молитва, которая есть ума и сердца возношение к Богу. Приступая к молитвословию, всегда надобно предварительно ум и сердце настраивать к молитве, подвигши их на благоговейный страх Божий и сердечное сокрушение. Святой Василий Великий советует всякую молитву начинать воспоминанием великих благодеяний Божиих и благодарением за них; к сему присоединять воспоминание о грехах, оскорблявших Благодетеля, и сердечное о них сокрушение, и затем уже возносить к Богу свои прошения о чувствуемых нуждах, по внутренней или внешней жизни, имея в мысли все обращать во славу Божию. Мне думается, что если так приготовляться к каждому молитвословию, то оно будет проходить с меньшим отбеганием мыслей.

Но опять и это труд молитвенный, а не самая молитва, — настоящая, что из сердца идет. Этой ищите, к этой стремитесь, эту стяжать возревнуйте. Но помните, что без труда долгого, непрерывного, нудного и болезненного ничего не получите. В «Добротолюбии» пишется про одного старца, что он два года бился, ища сей молитвы; насилу загорелась. Но как загорелась, так уж и стала гореть не переставая. Тогда и разбеганию мыслей конец настал. Идите и сами сим путем и дойдете.

11. О тщеславии. Крайняя пагуба от тщеславия. Как бороться с ним

«Что мне делать с тщеславием? Мне кажется, что я ничего не делаю напоказ; но после дела не могу удержаться, чтоб не протрубить пред собою. Я, конечно, не