Систематическое богословие - Луи Беркхоф

б. Различные конструкции с глаголом «пистевейн» и их значение. Существуют следующие конструкции.

1) «Пистевейн» с дательным падежом обычно выражает согласие с чем-либо или кем-либо. Если речь идет о личности, то конструкция приобретает дополнительное, глубоко религиозное значение полного доверия. Когда объект веры — предмет, то это обычно Слово Божье, а когда — лицо, то обычно это или Бог, или Христос (Ин. 4:50; 5:47; Деян. 16:34; Рим. 4:3; 2 Тим. 1:12).

2) «Пистевейн» с союзом «готи» (греч. ‘что’). В этой конструкции придаточное предложение указывает на объект веры. В целом эта конструкция не так четко выражает сотериологический смысл, как предыдущая. Из двадцати мест, в которых она встречается, четырнадцать находятся в книгах Иоанна. В паре случаев то, во что верят, вряд ли относится к религиозной сфере (Ин. 9:18; Деян. 9:26), но в некоторых других явно имеет сотериологическое значение (Мтф. 9:28; Рим. 10:9; 1 Фес. 4:14).

3) «Пистевейн» с предлогами. Здесь в полные права вступает более глубокое значение слова, а именно значение полного доверия. Рассмотрению подлежат следующие конструкции. Конструкция с «эн». Это самая частотная конструкция в Септуагинте, хотя она почти отсутствует в Новом Завете. Единственный точный случай — это Мр. 1:15, а в этом стихе объект — Евангелие. Другие возможные случаи — это Ин. 3:15 и Еф. 1:13, где объектом является Христос. По-видимому, эта конструкция подразумевает непоколебимую уверенность в объекте веры. Конструкция с «эпи» и дательным падежом. Она встречается только при цитировании Ис. 28:16 в трех местах, а именно в Рим. 9:33; 10:11; 1 Пет. 2:6, а также в Лк. 24:25; 1 Тим. 1:16. В ней выражается идея о том, что кто-то уверенно и спокойно полагается на кого-то. Конструкция с «эпи» и винительным падежом. Она семь раз употребляется в Новом Завете. В паре случаев объектом является Бог, спасающий душу посредством Христа; во всех других объект — непосредственно Христос. Эта конструкция включает в себя идею нравственного усилия и умственного движения к объекту. Главное значение — обращение с полной верой к Иисусу Христу. Конструкция с «эйс». Это самая характерная конструкция в Новом Завете. Она встречается сорок девять раз. Примерно четырнадцать этих случаев — у Иоанна, остальные — у Павла. Кроме одного случая, объект всегда — личность, редко Бог, обычно Христос. У этой конструкции очень важный смысл, а именно «полный перенос доверия с себя на другого, полное подчинение Богу» (см. Ин. 2:11; 3:16, 18, 36; 4:39; 14:1; Рим. 10:14; Гал. 2:16; Фил. 1:29).

Б. Образные выражения, используемые для описания действия веры

В Писании есть несколько образных выражений, описывающих действие веры. Ниже приводятся некоторые из самых важных.

1. О действии веры говорится как о взгляде на Иисуса (Ин. 3:14, 15; ср. Чис. 21:9). Это очень подходящий образ, потому что в нем отражены различные элементы веры, в частности, в данном тексте важна метафора пристального взгляда на кого-то. В таком взгляде есть акт восприятия (интеллектуальный элемент), намеренное фиксирование внимания на неком объекте (элемент воли) и определенное удовольствие, о котором свидетельствует пристальное внимание (эмоциональный элемент).

2. Действие веры также представлено как голод и жажда, еда и питье (Мтф. 5:6; Ин. 6:50–58; 4:14). Когда люди действительно испытывают духовный голод и жажду, они чувствуют, что чего-то недостает, осознают, что без этого им не обойтись, и прилагают усилия, чтобы это получить. Все это характерно для деятельности веры. Когда мы едим и пьем, мы не только убеждены, что у нас есть нужная еда и питье, но также уверенно ожидаем, что они нас насытят, — так же, принимая Христа верой, мы имеем определенную меру уверенности, что Он нас спасет.

3. И наконец, есть также образы прихода ко Христу и принятия Его (Ин. 5:40; 7:37–38; 6:44, 65; 1:12). Образ прихода ко Христу изображает веру как действие, суть которого в том, что человек перестает смотреть на себя и собственные достоинства, а вместо этого облекается в праведность Иисуса Христа; а в образе принятия Христа подчеркивается тот факт, что вера что-то получает.

В. Учение о вере в истории

1. До Реформации. Еще на самом начальном этапе истории христианской церкви ее отцы выделяли веру как единственное условие спасения. Однако к вере вскоре было добавлено и покаяние. В то же время на первых порах понятие веры было слабо проанализировано и богословы плохо понимали связь веры с различными элементами ordo salutis (лат. ‘порядка спасения’). Не было нынешнего определения веры. С одной стороны, под верой понималось принятие чего-либо за истину на основании чьего-нибудь свидетельства, с другой стороны, слово «вера» употребляли в более глубоком смысле и включали в него послушание интеллектуально постигнутой истине. Александрийская школа противопоставляла «пистис» и «гнозис» и считала знание, обозначаемое первым термином, начальным и несовершенным. Тертуллиан подчеркивал тот факт, что вера принимает что-то на основании чьего-то авторитета, а не на основании человеческого разума. Он также употреблял это слово в объективном смысле, как обозначение того, во что нужно верить, — regula fidei (лат. ‘правило веры’). Вплоть до Августина мало внимания уделялось сущности веры, хотя богословы всегда признавали, что вера — главное средство принятия спасения. Августин, однако, проанализировал этот вопрос глубже. У него «вера» употребляется в нескольких значениях. Иногда он считал ее не более чем интеллектуальным согласием с истиной. Но он также полагал, что евангельская, то есть оправдывающая, вера включает в себя элементы послушания и любви. Эта вера достигает совершенства в любви и таким образом становится источником добрых дел. Однако у него не было должного представления о связи между верой и оправданием. Это отчасти вызвано тем, что он не проводил должной разницы между оправданием и освящением. Церковь в целом не разделяла более глубокую концепцию веры, которая была у Августина. Вера обычно отождествлялась с ортодоксией, то есть с приверженностью правильному учению. Схоласты проводили различие между fides informis (лат. ‘вера неоживотворенная’), то есть просто интеллектуальным согласием с истиной, проповедуемой церковью, и fides caritate formata (лат. ‘вера, оживотворенная любовью’), то есть верой, оформленной (получившей характерную форму) любовью, и считали вторую единственной оправдывающей верой, поскольку она подразумевает получение проникающей благодати. Только как fides formata вера начинает действовать и становится главнейшей духовной добродетелью, посредством которой человек восстанавливает правильные отношения с Богом. Строго говоря, именно любовь, в которой вера достигает совершенства, оправдывает. Таким образом, схоласты определяли веру так, чтобы в ней была заслуга. Человек оправдывается не исключительно вменением заслуг Христа, но также и своей добродетельностью. Фома Аквинский определяет веру как добродетель, которая есть «состояние ума, благодаря которому в нас зарождается вечная жизнь в той мере, в какой оно понуждает наш разум принять невидимое».

2. После Реформации. В то время как римо-католики подчеркивали тот факт, что оправдывающая вера является просто согласием, и относили ее к сфере интеллекта, реформаторы, как правило, рассматривали ее как fiducia (лат. ‘упование’) и относили ее к сфере воли. Однако даже среди протестантов наблюдались различия по поводу относительной важности составных частей веры. Некоторые считают, что определение веры Кальвина лучше, чем определение Гейдельбергского катехизиса. Кальвин говорит: «Теперь мы можем получить исчерпывающее определение веры, если скажем, что есть твердое и надежное знание доброй воли Бога по отношению к нам. Это знание, основанное на обетовании, что дано нам даром в Иисусе Христе, открывается нашему разуму и запечатлевается в нашем сердце Святым Духом»271. Гейдельбергский катехизис, с другой стороны, добавляет элемент уверенности, когда отвечает на вопрос «Что такое истинная вера?»: «Истинная вера — это не только твердое знание, что все, что Бог открыл нам в Слове Своем, есть истина, но и непоколебимая уверенность, производимая Святым Духом в моем сердце посредством Евангелия, что не только другим, но и мне тоже дарованы Господом — только по милости Божьей ради заслуг Иисуса Христа — отпущение грехов, вечная праведность и спасение»