Савитри. Легенда и символ - Шри Ауробиндо

идут к большему, чем завоевать может речь

Из Немыслимого, конца всех наших мыслей,

Из Невыразимого, от которого слова все приходят.

Затем с августейшей улыбкой, как небо полуденное,

Божество чудесного облика:

"Как земная природа и человека природа поднимутся

На небесные уровни, как земля выживет?

Земля и небо друг на друга глядят

Через бездну, которую мало кто пересечь может, никто прикоснуться,

Добравшись через смутный эфирный туман,

Из которого все, что движется в пространстве, формируется,

До берега, который все могут видеть, но достичь — никогда.

Свет неба иногда посещает разум земли;

Его мысли горят в ее небе, как одинокие звезды;

В ее сердце движутся небесные тихие поиски,

И прекрасные, как крылья порхающих птиц,

Видения радости, которую она не может завоевать никогда,

Пересекают ее грез зеркало блекнущее.

Слабые семена блаженства и света печальные рождают цветы,

Слабые гармонии, уловленные из чуть слышимой песни,

Среди дребезга блуждающих голосов падают в обморок,

Пена из плещущихся светлых морей, где живет

Прекрасный восторг богов далекий,

Экстазы неведомые, чудесное счастье

Волнуют ее и проходят, наполовину оформленные для чувства и разума.

Над своими маленькими конечными шагами она ощущает,

Не заботящиеся об узле или пропуске миры, которые ткут

Странное совершенство, превосходящее законы и правила,

Вселенную самонашедшегося счастья,

Невыразимый ритм ударов безвременных,

Состоящий из многих движений пульс Одного,

Магию безграничных гармоний себя,

Порядок свободы бесконечности,

Абсолюта чудо-пластику.

Здесь есть Вся Истина и блаженство безвременное.

Ее же — лишь фрагменты звездноутерянных отблесков,

Ее — лишь беззаботные визиты богов.

Они — Свет, что слабеет, Слово, скоро стихающее,

Ничего из их намерений не может долго на земле оставаться.

Там есть высокие проблески, нет длящегося зрелища,

Немногие могут к неумирающему солнцу подняться

Или в краях мистического месяца жить

И служить каналом волшебного луча к земному уму.

Полубогов и героев немного,

Которым бессмертные голоса говорят ясно

И чьим действиям небесный род близок.

Мало молчаний, в которых слышна Истина,

В глубинах своих раскрывающая произношение вечное;

Мало великолепных мгновений провидцев.

Зов небес — редкость, еще реже сердце нуждающееся;

Двери света запечатаны для обычного разума,

Земные нужды прибиты к земле человеческой массой,

Лишь в час поднимающий стресса

Люди отвечают касанию более великих вещей:

Или, поднятые некой сильной рукой дышать воздухом неба,

Они скользят вниз, в грязь, из которой поднялись;

Из которой они сделаны, чей закон они знают,

Они радуются, невредимыми на дружественную основу вернувшись,

И, хотя что-то в них плачет об утерянной славе

И об убитом величии, они принимают падение.

Простым человеком, они полагают, быть лучше,

Жить, как другие живут, — в том их восторг.

Ибо большинство построено по раннему плану Природы

И мало в чем обязаны высшему плану;

Средний рост человека — их уровень,

Мыслящего животного материальная сфера.

В длинной иерархии, всегда восходящей,

В жесткой экономике космической жизни

Каждое создание к своей предназначенной задаче и месту

Формой своей природы привязано, его духа силой.

Если это нарушить слегка, тогда бы нарушился

Установленный баланс сотворенных вещей;

Вечный порядок вселенной

Дрогнул бы, и брешь в сотканной Судьбе зазияла бы.

Если б людей не было, а все были б богами блестящими,

Соединяющая ступенька тогда бы исчезла,

На которой в витках Материи дух просыпается,

Принимая круги Пути серединного,

Тяжелым трудом и медленными, эпохальными шагами,

Достигая яркой, чудесной окраины Бога,

В славе Сверхдуши.

Моя воля, мой зов есть в людях и в существах;

Но Несознание лежит на спине серой мира

И тянет в свою грудь Ночи, Смерти и Сна.

Заточенному в его темную и немую пучину

Сознанию малому оно бежать позволяет,

Но, ревнивое к растущему свету, оно тянет назад,

Близко к краю своей пещеры неясному держит,

Словно нежно любящая, невежественная мать свое дитя охраняет

Привязанным к ее фартуку шнурами Неведения.

Несознание без человеческого разума не может читать

Мистерию мира, что был создан сном Несознания:

Человек — его ключ, чтоб отпереть сознания дверь.

Но при этом оно его держит в своей хватке висящим:

Оно чертит гигантский круг его мыслей,

Оно не пускает его сердце к небесному Свету.

Высокая, ослепительная граница сверху сияет,

Черная и слепая граница правит внизу:

Человеческий разум закрыт между двумя этими сводами.

Сквозь слова и образы он ищет Истину;

Сосредотачивающееся на поверхностях и на внешностях грубых

Или погружающее осторожные ноги в мелкое море

Даже Знание его есть Неведение.

Он от собственных глубин внутренних заперт;

Он не может взглянуть на лик Неизвестного,

Как посмотрит он глазами Всезнающего,

Как захочет он Всемогущего силой?

О, слишком сострадателен и пылок Рассвет,

Оставь медленному шагу кружащих эпох

И работе несознательной Воли,

Оставь ее собственному несовершенному свету расу земную:

Все будет сделано долгим действием Времени.

Хотя раса ограничена своим собственным родом,

Душа в человеке более, чем его судьба, велика:

Над прибоем и волнами Пространства и Времени,

Выходя из простонародья космоса,

Где всякая жизнь родственна в горе и радости,

Освобожденный от Закона вселенского,

Солнцеподобный трансцендентальный дух одинокий

Прорубить свой путь через барьер стены разума может

И гореть один в вечном небе,

Житель бескрайнего покоя широкого.

О Пламя, отступи в свою светлую самость.

Или же вернись в свою первозданную мощь,

На провидческую вершину над мыслью и миром;

Партнер моей безвременной вечности,

Будь с бесконечностью моей силы едина:

Ибо ты — Мать Мира, Невеста.

Из бесплодного стремления жизни земли,

Из ее немощной, неубедительной грезы,

Крылья, что пересекают бесконечность, вновь обретя,

Иди назад в Силу, из которой ты вышла.

Туда ты можешь поднять полет свой бесформенный,

Твое сердце может встать из своих неудовлетворенных ударов

И почувствовать бессмертную духовную радость

Души, которая никогда не утратит блаженства.

Подними вверх ослабшее сердце любви, которое крыльями бьет,

Сбрось пучину желания в бездну.

Из форм Природы навеки спасенная,

Открой то, в чем нуждались бесцельные циклы,

Здесь со всей своей жизни предназначением сплетешься,

Там, в земной форме, ищешь напрасно.

Сломай в вечности свою смертную форму;

Расплавь, о Молния, в своем невидимом пламени!

Свою волну в себе глубоко обними, Океан,

Счастье навеки в воде окружающей.

Стань едина с неподвижной страстью глубин,

Возлюбленного и Любящего тогда ты узнаешь,

Оставь границы, разделяющие его и тебя.

В безграничную Савитри его получи,

В безграничном Сатьяване сама затеряйся,

О чудо, где ты началось, там закончись!"

Но Савитри ответила Богу лучистому:

"Напрасно ты искушаешь одиноким блаженством

Два духа, от страдающего мира спасенные;

Неразрывно соединены моя душа и его

В одной задаче, для которой были рождены наши жизни,

Чтобы