Миссия Бога - Кристофер Райт

с инфицированными людьми, считая их болезнь карой Божьей за грехи. Следует выделить ключевые слова в Лозаннском соглашении по этому вопросу:

ВИЧ/СПИД – это сложная и многогранная пандемия с широким спектром взаимосвязанных причин, сопутствующих факторов и воздействий. Таким образом, эта проблема требует комплексного подхода и соответствующего миссионального отклика церквей. Мы должны внести свой вклад в борьбу с этим бедствием, исходя из нашего христианского мировоззрения, которое объединяет в одно целое материальные, психологические, социальные, культурные, политические и духовные аспекты жизни, мировоззрения, которое объединяет евангелизм, ученичество, социальную деятельность и борьбу против угнетения.[368]

Такой всеохватывающий миссиональный отклик, на мой взгляд, должен включать следующие обязательства.

• Заботиться о больных и умирающих. Среди учеников Иисуса нет тех, кого в этом надо было бы убеждать.

• Помогать людям, которые пострадали от последствий этой болезни в своей стране (неважно, были они инфицированы или нет): трудоустройство, забота о сиротах и вдовах (одна из самых примечательных заповедей в Книге Исход и Послании Иакова).

• Наладить образовательный процесс в церквях, среди священнослужителей, местных госслужащих и всех тех, кто может повлиять на отношение и поведение людей в обществе, особенно женщин.

• Разоблачить и показать вред тех религиозных и культурных традиций и верований, которые усугубляют страдания зараженных и их семей (речь идет об остракизме, угнетениях слабых, позоре и высмеивании).

• Бороться за справедливое распределение ресурсов для профилактики инфекции и для ее лечения (антиретровирусная терапия). Необходимо отстаивать права больных и слабых в сферах медицины, культуры, экономики и политики.

• Организовать возможности для психологической реабилитации и оказания духовной поддержки людям на каждом этапе: от момента, когда они получают результаты теста, и до самой смерти.

• Лоббировать интересы зараженных в политической и экономической сферах теми, кто призван заниматься политикой.

• Нести весть евангелия о новой и вечной жизни, которую мы можем обрести во Христе, о прощении грехов, надежде на воскресение и твердой вере в то, что смерть – это еще не конец.

В свете всего вышесказанного в этой книге, совершенно очевидно, что все эти (и, несомненно, многие другие) составляющие нашего миссионального отклика – это неотъемлемые части всеохватывающей миссии Бога, который противостоит злу. Ни один отдельно взятый метод не может претендовать на полный миссиональный отклик. ВИЧ/СПИД, подобно самому злу, слишком сложный и всеохватывающий феномен, чтобы на него был один простой ответ. Если Бог создал человека, позаботившись о всех сторонах его жизни, тогда и миссия Бога состоит в том, чтобы противостоять всему, что разрушает и отравляет человеческую жизнь. А так как ВИЧ/СПИД поражает все стороны нашей жизни, мы должны выступить против него широким фронтом. Только всеохватывающий миссиональный подход может дать действительно какие-то результаты в борьбе с этой проблемой.

Последнее слово не за смертью

В свете такого всеохватывающего учения Библии о миссии не нужно доказывать необходимость евангелизации. Я оставил обсуждение этого вопроса напоследок не потому, что это наименее важно, а потому, что это окончательная цель, это то, что связывает другие составляющие миссии в одно истинное христианское мировоззрение, в котором смерть не имеет последнего слова.

Самое страшное в СПИДе – это неизбежность смерти. Это самое страшное последствие зла. Смерть – это величайшее из зол, последний враг, который будет уничтожен. Конечно, нас всех ждет одна и та же участь, однако СПИД приближает и бросает нас в объятия смерти. Вопросы, которые мы откладывали на будущее, остро встают перед нами, так как у нас больше нет времени. Что такое смерть? Что ждет нас после? Есть ли надежда?

Таким образом, хотя СПИД ставит перед нами ряд задач, которые необходимо решать в рамках нашего посвящения Богу – медицинских, социальных, психологических, гендерных, культурных, политических, международных – для нас, христиан, также встает вопрос первичности евангелизма. Несмотря на разрушительное воздействие инфекции на жизни людей здесь и сейчас, «есть также вечная жизнь».[369]

«Я проповедую так, словно делаю это в последний раз, как умирающий умирающим», – говорил Ричард Бакстер. Пожалуй, это наилучшим образом отражает суровую реальность, в которой оказались церкви в регионах, где множество людей столкнулись с ВИЧ/СПИД. Это ужасное и необъяснимое заболевание лишает человека продолжительности жизни и радости наслаждаться теми обязанностями, которые доверил нам Бог на этой земле: достигать успехов работе, воспитывать детей, возделывать землю, внести свой посильный вклад в жизнь общества и ухаживать за престарелыми людьми. Эта болезнь, как само зло, лишает нас самого лучшего, что есть в этом мире.

Но когда человек возлагает свои надежду и веру на распятого и воскресшего Спасителя, ничто не может лишить его вечной жизни нового творения, начатком и первенцем которого стал Христос. Только евангелие дарует эту надежду и уверенность в будущем. Только евангелие содержит обетование новой жизни для тех, чья нынешняя жизнь искалечена и уничтожена вирусом.

Я намеренно подчеркиваю «только евангелие». Во-первых, потому, что евангельское обетование вечной жизни для верующих, основанное на распятии и воскресении Христа, не может быть заменено каким-либо другим откликом (хотя все они с точки зрения Библии абсолютно правомерны) на проблему ВИЧ/СПИД. Во-вторых, я говорю «только христианское евангелие», чтобы подчеркнуть роль именно христианства (а не какой-либо другой религии) и христианского взгляда на смерть. Ведь именно учение о смерти часто служит неким водоразделом между религиями и множеством представлений о том, что может означать «спасение».

Одно из лучших рассуждений на эту тему из всех, что я когда-либо читал, принадлежит перу Карла Браатена. Обратив внимание на обычное замешательство при употреблении слова «спасение» в межрелигиозном диалоге, когда собеседники подразумевает что-то свое или употребляют в широком значении, как некие преимущества в жизни (библейское значение этого термина так же широкое и включает жизненные блага), Браатен подчеркивает главным образом христианское значение, основанное на Новом Завете и сфокусированное на воскресении.

С богословской точки зрения спасение – это не то, чего бы нам хотелось, удовлетворение всех наших потребностей или компенсация всех наших недостатков… Спасение в Библии – это обетование, которое дал Бог миру на фоне наших ожиданий личной и всеобщей гибели. Евангелие – это сила Божия ко спасению, потому что содержит обетование расторгнуть порочный круг смерти. Смерть – это сила, которое втягивает все живое в круговорот… Мы можем от чего-то спастись в этой жизни и готовы за это заплатить, но ничто не избавит нас от смерти.

Спасение в Новом Завете – это то, что Бог сделал в смерти и воскресении Иисуса. Спасение – это то, что случилось с тобой, со мной и со всем миром назло смерти… Евангелие