Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра

С трепетным волнением в душе я медленно поднялся по лестнице, ведущей к главной аллее, сопровождаемый в первый раз Педро и Салустио как представителями Дирекции местного Университета, то есть школьными инспекторами.

Вдалеке здание мягко сияло, построенное в изумрудных тонах из деликатной квинтэссенции Астрала. Казалось, что лучи дневного светила, мягко проникающие сквозь горизонт нашего сектора и нежно падающие на своды и карнизы, окутывали его благословениями, поддерживая поцелуями братского поощрения гениальную идею, развиваемую внутри группой просвещённых существ, влюблённых в прогресс человечества и трансцендентальные свершения в обществах Земли и Космоса.

Однако это было единственное здание, сиявшее изумрудными и золотистыми оттенками, в отличие от подобных ему, которые искрились голубоватыми и белыми тонами, и не следовало классическому индийскому стилю.

Оно больше напоминало готический стиль, действительно вызывая в памяти некоторые знаменитые европейские постройки, такие как Кёльнский собор, с его ажурной, словно филигрань, конструкцией и башнями, изящно устремлёнными ввысь среди сияния, казавшегося волнами, непрерывно передающими вдохновение во внешний мир. Внутренние помещения были самыми прекрасными и благородными из всего, что я мог видеть в Городе Надежды. С его соборным обликом, удивительными световыми эффектами и акцентом на флюидическом искусстве высочайшего класса, какой только можно себе представить, я сразу понял, что его создатели не были ни восточными людьми, ни посвящёнными из группы, заботившейся о нашем перевоспитании, а должны были представлять реализацию, перенесённую от других групп, особое посольство, расположенное в иных регионах, но с высокой миссией среди нас, целью которого, несомненно, был альтруизм.

Так и было. Как объяснили Педро и Салустио, это был филиал большого Университета Города Надежды в Астрале, расположенный в более высокой сфере, который распространял свое влияние на свои подразделения в Незримом мире, включая Землю, где уже начиналось заметное движение вокруг этой благородной борьбы среди интеллектуалов и мыслителей всех планетарных рас.

В отличие от других факультетов нашего сектора, он не управлялся посвященными в Тайные Доктрины. Его руководители были нейтральными как на Земле, так и в Потустороннем мире в отношении философских знаний или религиозных верований в целом. Они были преимущественно реформаторами по своей сути, идеалистами, борющимися за улучшение социальных, коммерческих, культурных и других отношений, столь важных для человечества.

Мы обнаружили там великих реформаторов прошлого, оказывающих свою ценную помощь прекрасному делу. Некоторые из них жили на Земле, увенчанные непостижимыми добродетелями, их имена записаны в Истории как мученики прогресса, поскольку они работали в различные земные периоды благородно и героически для улучшения человеческого положения и братства обществ. К своему удивлению, я нашел там плеяду интеллектуалов со всей Европы, присоединившихся к движению, среди них великого Виктора Гюго, если упомянуть лишь одного представителя Франции, гениального и трудолюбивого, помогающего своей великолепной энергией распространению бесценного наследия для человечества. Когда я занял место в просторном и хорошо освещенном зале для первых занятий, я почувствовал необычайное притяжение к этой удивительной группе служителей Света.

Оказавшись в помещении, где изумрудные оттенки сливались с золотыми тонами текучей и тонкой архитектуры, создавая очаровательную атмосферу, я заметил, что женский элемент превосходил по численности мужской среди учащихся. На протяжении всего интересного курса я мог наблюдать, с каким рвением мои любезные коллеги-ученицы посвящали себя великому достижению — накоплению в глубинах своего периспиритуального мозга духовных основ языка, который после перевоплощения стал бы приятным утешением в будущем и благородным стремлением открыть более широкие горизонты как для ума, так и для сердца, расширяя возможности смягчения критических ситуаций, устранения препятствий и решения проблем, которые встретятся в исправлениях и испытаниях будущего.

Во время моего пребывания я испытывал ощущения чистейшей привязанности. Под покровительством моих товарищей по эсперантистскому идеалу с первых дней гармонизировались наши вибрации, мой дух наполнился невыразимым удовлетворением, и мое сердце открылось для прихода надежды на лучшие дни, которые будут править земными обществами будущего, где мы еще много раз переродимся на пути к возвышенным областям прогресса.

Как и на уроках, проводимых древними учителями Аннибалом и Эпаминондом, с первого дня занятий на факультете эсперанто развернулось величественное шествие земных цивилизаций. Перед нашим заинтересованным взором анализировались их трудности, многие из которых не решены до сих пор, в сценах, как в кино, показывающих человечество, борющееся с до сих пор непреодолимыми волнами множественности языков и диалектов — трудности, которые представали там как одно из бедствий, опустошающих измученное человечество, реально усложняющих даже его духовное будущее, потому что даже в Невидимом Мире борются с неудобствами, вызванными различием языков, в низших зонах или зонах перехода, где процветает малоразвитый или все еще сильно материализованный духовный элемент.

Все было мастерски рассмотрено: детали, ответвления, удивительные последствия даже внутри домашнего очага, обескураживающие препятствия в продолжении отношений и даже любви между нациями, народами и индивидами, от первых цивилизаций планеты до XX века, которого я не достиг в материальном плане. А затем — упрощение этих же случаев, падение этих барьеров и заря подлинного прогресса, основанного на ясности языка, который станет всеобщим достоянием, так же как братство и любовь, объединяющие идеи, умы, сердца и усилия в единое общее движение, славное завоевание: распространение культуры в целом, сближение народов для торжества единства точек зрения и счастья созданий.

Мы разбирали слова по буквам. Они представлялись нам художественно и изящно через живые и умные сцены. Они показывались в удивительных последовательностях чтения, давая нам то, что нужно для постижения секретов, которые позволили бы нам позже даже свободно говорить. Это были, таким образом, подвижные, умные книги, оживленные каким-то особенным флюидом, чтобы научить нас разговору, письму, всему содержанию языка, который запечатлевался в нашем интеллекте, позволяя нам при перевоплощении проявление блестящих интуиций, когда мы оказывались на пути к этому предмету.

Такими были перспективы, которые открывало нам это завоевание, что мы почувствовали себя трижды связанными со всем человечеством: узами любви учения Христа; благословением науки, которая освещала наши сердца; и целью, к которой нас вело использование языка, который в будущем позволил бы нам чувствовать себя как дома, будь то в нашем отечестве или в недрах наций, расположенных в самых разных уголках земного шара, и даже в Невидимом мире.

Эсперантистское Посольство в нашей Колонии не ограничивалось предоставлением нам лингвистических средств для объединения с другими земными гражданами, с которыми мы будем жить в городах планетарной коры в ближайшем будущем. Время от времени из высших сфер спускались визитёры с целью братского общения, с благородным намерением придать мужества братьям по идеалу, погруженным в трудности прошлых прегрешений. Эти визиты в наш Факультет были настоящими конгрессами