Творения. Книга вторая - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

от сильного волнения, стоя на якорь, и мы принуждены были возвратиться обратно в Николаевск, куда и прибыли благополучно 7-го числа того же месяца. 5 августа прибыл на Амур новый губернатор г. Казакевич, который, между прочим, немедленно обратил внимание на построение церквей в Николаевском, Мариинском ив селе Михайловском. 24 августа, в день Камчатской победы, заложена церковь в Николаевском посте, деревянная, по тому самому плану, который быль дань для построения Камчатского собора. Наконец, 2 сентября, мы вышли из Николаевска на казенном (новом и прекрасном) пароходе «Америка» и направились в Аян; но несмотря на то, что пароход ходит по 10 миль в час, мы в Аян пришли только 11-го числа вечером. Причиной тому то, что как по реке, так и по лиману фарватер не прям и пересекается мелями, а знаков никаких еще нет; и оттого мы шли очень осторожно и, следовательно, тихо, — собственно же залив, разделяющий Аян от берегов Амура, мы перебежали в 25 часов, умеренным ходом. А когда по реке и лиману будут обыкновенные знаки, тогда из Николаевска, при обыкновенных обстоятельствах, можно будет переходить на пароходе не более, как в 36 часов. По прибытии моем в Аян, я как ни желал скорее отправиться в Якутск, где ожидает меня немало разных дел, но слишком рано наступившая зима помешала. И я даже, не смотря на лежавший на горах снег, пускался в дорогу; но по причине большого снега, выпавшего в одну ночь, принужден был возвратиться в Аян, где и остаюсь в ожидании зимнего пути.

Дождавшись настоящего зимнего пути, я отправился из Аяна в Якутск 12 ноября и 1 декабря прибыл в Якутск. В этом переезде, еще в первый раз случились со мной неприятности замечательные: в одном месте, едучи при сильном ветре, повозочка моя опрокидывалась несколько раз, что почти неизбежно в экипажах такого рода; но раз опрокинулась на камень, — я ушиб бок довольно сильно; потом едучи по Мае, по неосторожности проводника, повозка моя опрокинулась в полонью, к счастью тихую, в которой я пробыл около минуты, пока подоспели люди на помощь; и тоже — к счастью, что полонья была не глубока. Но слава и благодарение Господу, дивно хранящему меня во всех путях моих! все прошло благополучно, бок болеть перестал уже с месяц, а, платье, вымоченное, давно уже высохло, и все неприятное забыто.

LV. Нечто об Амуре[102]

Река Амур, одна из огромнейших рек не только в Poccии, но даже в целом мире, — несмотря на то, что она течет в умеренном климате, на протяжении почти пяти тысяч верст, и принимает в себя множество рек с обеих сторон из коих две, теку с правой стороны, т. е. от полдня, даже оспаривают у нее первенство, — до настоящего времени и, можно сказать, даже до 1854 года, конечно, по воле Провидения, оставалась в забытье и даже многим из соотечественников наших едва была известна только по имени. Но теперь, когда по ней сплыли два огромнейших рейса, а ныне еще третий, она возбудила внимание многих, а с тем вместе разные толки об ней. Так, напр., одни говорят: зачем занимать Амур, когда у нас без того много мест, еще незаселенных; другие называют ее неудобной к судоходству, — один из таковых едва не с клятвой уверял меня, что он слышал от бывшего на Амуре чиновника, что на нем есть непроходимые пороги; а иные, напротив, особливо из первых основателей заселений на Амуре, желая выхвалить Амур, превозносили его до чрезвычайности, увеличивая все до крайности. Прошедшая война доставила случай и мне сплыть по Амуру[103] и кое-что заметить, слышать и видеть. И с моей стороны было бы даже недобросовестно не высказать моих замечаний и мнений касательно Амура, а прежде всего — тому, кто более всех интересуется и кому более всех необходимо знать об Амуре, тем более, что все мнения и сведения слышим об Амуре, очень небеспристрастны: те и другие слишком иногда увеличивают выгоды и невыгоды, представляемые Амуром, увлекаясь своими видами. Прежде всего следует указать на цель занятия Амура. Конечно, главная цель есть одна: т. е., приобрести во владение наше такую огромную реку и тем яснее определить границу нашу с Китаем. Но цель эта совмещает в себе множество разных целей, частных и общих, отдаленных и ближайших.

Цель занятия Амура, Русскими: а) отдаленная. Главнейшая и важнейшая из отдаленных целей занятия левого берега реки Амура (о правом я не говорю как о чужом) на всем протяжении его, по мнению моему, есть та, чтобы благовременно и без столкновения с другими державами приготовить несколько мест для заселения Русских, когда для них тесно будет в России, а это может быть очень в непродолжительном времени, потому что число рождающихся против умерших, по одним только православным метрическим сведениям, каждогодно превышает более нежели пятьсот тысяч — а места по Амуру, начиная почти от Стрелочного караула и до самого устья Амура, представляются удобными для поселения; а между тем. самая река представляет большое и важное, удобство для сообщения Сибири с океаном. Эта. цель занятия Амура многим (с кем мне случилось об этом говорить) кажется новой и странной, и это конечно оттого, что они не совсем знают количество народонаселения, ежегодно у нас, возрастающего[104] и которое, при обыкновенных обстоятельствах, должно возрастать со временем уже более, чем по полумиллиону в год; и притом им кажется, что у нас в России, и особенно в Сибири, еще премножество мест, которые можно и должно населять.

Действительно, смотря на карту, напр., Сибири и зная число ее народонаселения, нельзя не видеть, что при таком необъятном пространстве оной, жителей в ней чрезвычайно мало, и то почти только около дорог. Но отделите из этого пространства всю северную половину и северо-восточную часть. даже до Амура — как совершенно неудобные к большому населению, по суровости климата, по гористой и каменистой почве и по непроходимым болотам и тундрам. Если здесь, даже и в самом глубоком севере, и есть жители, то они существуют или звероловством, или рыболовством, или хлебом, доставляемым им с величайшими усилиями. Но что это за существование? Северо-восточный же угол Сибири, т. е. от Камчатки к северу и северо-западу, только до тех пор будет иметь скитающихся по леденистым тундрам оной жителей, пока у них не истребятся олени, у них пищу, и одежду, и кров; а когда не будет там оленей, — что весьма не невозможно, судя по