Письма. Том II. 1855–1865 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

нашел уже недалеко от берега, стоящим плотно и в совершенной безопасности со стороны волны. Тотчас начали перебираться на берег. Первые сошли певчие и больные судовые, затем доктор с аптекою, а за ними и я. Вошел я на судно с парадного трапу, а сошел по шторм-трапу и то с гальюка. Но зато сошел благополучно, и не замочив ноги. Меня из катера вынесли. Во время бедствия я, по милости Божией, был в спокойном положении — особенно, когда судно наше стало совсем на мель. И если бы не стук волны, бившей в корму, то я мог бы и уснуть. Остальное все расскажет Вам податель сего письма, бывший во все время наверху. Что же касается до вещей наших, то они не все вышли сухи. Митру и еще кое-что подмочило. Но из собственных моих вещей решительно ничего не подмокло, кроме сахару и других кой-каких запасов. Но у бедного отца Григория весь чай подмочило и почти все вещи. Долго я колебался (как теперь пароход наш, идущий под парами): идти ли мне в Камчатку, или нет. Но сегодня я решился на первое. Да будет воля Божия! Если мне суждено умереть в Камчатке, или в море, то никак не избежать. Впрочем, время еще не позднее. Из Кастри мы пойдем в Ольгу и оттуда прямо в Хакодате. Здесь я пересяду на какое-нибудь казенное судно, которое пойдет прямо в Камчатку.

Все находящиеся со мною до одного живы и здоровы, и я, слава Богу, не могу много жаловаться на нездоровье. Бок мой меня не беспокоит, только щека чуть-чуть напоминает о себе, что ее надобно беречь от ветра и помазывать маслом. Затем, прощайте, до свидания! Господь с Вами! Петру Васильевичу и Павлу Алексеевичу и прочим мой искренний поклон.

Поздравляю Вас с именинником[138], желаю ему здоровья и ума-разума.

Отец Ваш Иннокентий, А. Камчатский.

Сентября 2 дня. 1861 г.

На пути из Дуи в Кастри.

Письмо 292

Сиятельнейший Князь, Милостивый Государь![139]

Честь имею довести до сведения Вашего Сиятельства, что я, во исполнение предположения моего посетить в наступающую зиму Камчатку и прилежащие к ней округи, отправился из Николаевска 22 августа со свитою моею, состоящею из восьми лиц, (в числе коих Камчатский протоиерей Георгий Логинов) на клипере «Гайдамак» — одном из лучших судов нашего Русского флота, принадлежащих к эскадре, состоящей под начальством Г. Контр-Адмирала, Ивана Феодоровича Лихачева.

Плавание наше из Николаевска до острова Сахалина, где обыкновенно запасаются углем, было благополучное и спокойное, а также и стоянка на якоре у Сахалина с утра 26-го до полдня 28-го числа была спокойна и безопасна. Но после полдня ветер начал усиливаться, и вскоре так сделался крепок, что судно наше сорвало с якорей и бросило на берег и в продолжение 7–8 часов сильно било его волнами, и брызгами окатывало палубу.

Все бывшие на судне и, особенно из пассажиров были в сильном страхе и даже отчаянии, и не без основания, ибо вода в трюме, несмотря на беспрерывное действование всеми помпами, видимо прибывала, а главное то, что мы были без якоря, а при таком положении судна его могло отнести от берега в море или выкинуть на каменистый риф, находившийся от нас в нескольких саженях, и тогда гибель наша была бы неизбежна.

Но слава и благодарение Господу! судно наше стало плотно на песок и, когда вода убыла в море, его перестало бить волнами, и ни один человек не пострадал нисколько.

29-го числа рано утром начали перевозить людей на берег — прежде больных, потом свиту мою, а за ними съехал и я. Почти все бывшие на судне или перемокли во время бури от вливавшихся волн, или подмочились при выходе на берег; но что касается до меня собственно, то решительно ни одна капля не упала на меня, когда я был на судне, и на берег вступил я сухими ногами!

Что же касается до вещей церковных и принадлежащих мне и свите, то некоторые из них при выгрузке или подмочены, или разбиты. Особенно много понес убытку протоиерей Логинов. Немало также утратилось вещей и из путевых моих запасов.

По выходе на берег все мы разместились по квартирам весьма удобно в казенных домах находящегося здесь селения.

Встретив неудачу и в нынешнем году, я уже думал совсем отложить мое намерение посетить Камчатку и возвратиться в Благовещенск. Но 1-го сентября пришел к Сахалину пароход и на нем Г. Контр-адмирал Лихачев, начальник отряда судов, находящихся в здешнем море. Он предложил мне отправиться с ним в Японию, где он обещал дать нам одно из состоящих в его распоряжении судов для отвоза нас в Камчатку, и я решился принять его предложение, иначе надобно было отложить поездку в Камчатку и по Камчатке еще на Год, а быть может и навсегда. И вследствие сего я со всею свитою моею перебрался на пароход «Америку».

2-го числа в полдень отправился наш пароход в предпринятый им путь. На пути заходили мы в Кастри и в гавань Св. Ольги, находящуюся прямо Японии. 9-го числа утром вошли в гавань Хакодате.

Я тотчас же отправился со свитою моею на берег и поместился в доме консула нашего, Г. Гашкевича, где и остаюсь в ожидании прибытия судна, назначенного для отвоза нас в Камчатку.

К сему честь имею присовокупить, что, как я сам, так и все другие со мною, остаемся здоровы. С совершенным почтением и таковою же преданностью честь имею быть Вашего Сиятельства покорнейшим слугою Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

12 сентября 1861 года

г. Хакодате

на острове Иезо в Японии.

Письмо 293

Любезные дети мои!

Вот я и в Японии, куда мы прибыли 9 числа, утром рано. Здесь мы нашли одно только наше судно — «Абрек», но и то сегодня ушло куда-то, говорят, дней на шесть или на 7. И потому, Бог знает, когда и на чем мы отправимся в Камчатку; а когда уйдет «Америка», то мы решительно не будем видеть ни одного судна Русского. Но, да будет воля Господня во всем! Не по своей воле, а по Его указанию я предпринял путь из Кастри сюда. Я поместился в доме консула, а свита моя привитает у отца Николая, а едим все консульскую шею. Я позволил отцу Николаю из состоящего на нем долгу в вашу церковь выдать 100 р. свите моей на покупки нужных им вещей, и потому вы получите от него материй