Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

– Валера, не пойму, в чем дело? Раньше таких приключений с туалетом у меня не случалось!

– А они солдатам в чай бром добавляют, вот он и гоняет вас!

Уже стемнело, когда в комнату вошли два лейтенанта спецчасти:

– Пройдемте с нами!

Нас ввели в кабинет начальника погранзаставы, где находились два солдата и старшина.

– Раздевайтесь, обыск!

Мы с иеромонахом сняли подрясники и нательные рубашки. Валерий тоже разделся до пояса.

– Снимайте брюки! – приказали ему пограничники.

Затем они поглядели на нас с отцом Ксенофонтом.

– И вы тоже!

Старшина с солдатами начали исследовать содержимое наших карманов, прощупывая каждый шов одежды. Осмотрели даже носки. Из ботинок вытащили стельки, тщательно проверили обувь.

– Так, так, баксы! – удовлетворенно сказал старший лейтенант, когда старшина положил перед ним на стол две стодолларовые бумажки.

– Откуда?

– Дали в селе на дорогу, – ответил я.

– А что за конверт с деньгами?

– Помощь от верующих!

Командир записал это в какой-то бланк:

– Ваши паспорта и деньги отдадим после, если, конечно, вас выпустят… – усмехнулся он.

– А вы снимайте трусы! – приказал старший лейтенант милиционеру.

– Сами снимайте! – ответил он с вызовом.

Присутствующие пограничники переглянулись и промолчали. Нам с иеромонахом такого приказа не последовало. Всем дали одеться и отвели в казарму, где заперли в комнате с тремя койками. Мы уселись на них, обсуждая прошедший обыск. В первом часу ночи нас начали вызывать на допрос по одному. Первым вызвали милиционера, затем отца Ксенофонта. Их долго не было, и я истомился, дожидаясь возвращения своих друзей. Наконец часовой привел их поочередно.

– Что спрашивают? – обратился я с любопытством к Валерию.

– Говорят, зачем вы соврали, что приехали из России? Якобы нас кто-то выдал, когда мы пришли из леса в село со стороны Абхазии… Не просить же у них прощения?

– А что еще спрашивают?

– Да разную ерунду! И не давайте сбить себя провокационными вопросами…

– А что это такое? – хотел спросить я, но меня подняли с койки два солдата и отвели в кабинет начальника спецчасти.

Он начал допрашивать меня, а худенький младший лейтенант записывал мои ответы. Расспросив меня о том, как я попал на Псху и зачем еду в Москву, лейтенант неожиданно спросил:

– В каких отношениях вы состоите с вашей соседкой на Решевей?

– Ни в каких отношениях не состою! – удивился я. – Ей уж под семьдесят лет! Просто помогаю ей чем могу…

– Ага… – поджал губы начальник. – А у нас другая информация!

– Значит, ложная информация! – ответил я.

Лейтенант продолжил допрос:

– По нашим сведениям, вы являетесь резидентом бандитских формирований с Северного Кавказа и занимаетесь торговлей оружием и наркотиками.

– Не знаю, откуда у вас эти сведения, но они совершенная чушь!

– Мы вам выдвинули обвинение, а вы докажите нам его необоснованность!

– Так это вы выдумали такое обвинение, вы и доказывайте его!

– Тогда в чем состоит ваша деятельность на Псху?

– Помогаю людям службами и строительством для них церкви. Я монах и приехал в горы молиться в уединении.

– Так. Первый ваш ответ понятен, а второй – нет. Что такое – молиться в уединении?

Об этом пришлось говорить долго, но по лицам допрашивающих было видно, что они не могут понять моих объяснений.

– Как все это записать? – спросил молоденький лейтенант у начальника.

– Пиши, что служит