Семь сотен ступеней в небеса собственного сердца - Монах Симеон Афонский

13. Душа, укрепившаяся в Божественной Тишине, обретает неувядаемую Жизнь, непрестанное радование и отдохновение в неизмеримых просторах Божественного Покоя и Неистощимой Божественной Любви.

14. Душа, обретшая в себе вечнотекущий источник Безсмертной Жизни, вся исполняется Божественной Тишины и Покоя, достигает неисследимого необъятного океана Божественной благости и упокаивается в Пресветлом Свете Пресвятой Троицы, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Сказал старый монах: «Если хочешь жить на земле, невозможно не отречься от Неба, а если хочешь жить на Небесах, невозможно не отречься от земли».

Когда сердце умиротворено, – оно спокойно, когда сердце чисто, – оно благодатно, когда сердце просвещено нетварным светом, – оно обоженно и обретает Богопознание.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. ЗОЛОТЫЕ ПРАВИЛА ДЛЯ НОВОНАЧАЛЬНЫХ, СОБРАННЫЕ В УЕДИНЕНИИ. О наболевшем

Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос.

Трудности роста

Да будет украшением вашим… сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа…

1. Ненавидеть мир, как и любить, не за что – так взращивается отречение. Нужно просто знать, что он такое – временное явление в нашей бесконечной жизни, от которого зависит наше будущее.

Ненавидеть зло, как и любить, не за что – так взращивается бесстрастие. Нужно глубоко осознать, что это такое – основное препятствие в стяжании духовной Свободы.

Ненавидеть смерть, как и любить, – не за что. Необходимо успеть постичь, что она такое – переход из одного состояния жизни в другое.

Зная это, монах приходит к постижению Духа, неподвластного миру, греху и смерти, а мирянин – к необходимости молитвенной жизни.

2. Мир «притворный и кратковременный» жесток, а чтобы мы не забывали об этом, в него добавлена «горчица» скорбей. Увлекаясь миром, мы начинаем ощущать сильную горечь, а затем и жжение от его «удовольствий». Сладость есть лишь в Духе Святом, а все, что не имеет святости, лишено и сладости. Зная это, в монахе рождается глубокое отречение от мира, а в мирянине беспокойство об иной жизни.

3. Если мир жесток, то еще более жесток его цинизм, особенно монашеский, когда встречают поклонами, а выгоняют пинками. Благоговейных монахов всегда было немного, святых – мало, а циников можно встретить на каждом шагу. Цинизм всегда проявляется в жестокости. Когда нужно выжить, Православие оставляется на десятом месте, а на первое место ставится собственная корысть, зная это, монах приходит к отречению от всякой «дружбы», а мирянин старается избирать лучшее.

4. Есть высочайшие вершины духовной жизни, а есть малые. Высочайшая вершина – это стяжание с помощью Старца полноты благодати и соединение со Христом, малая – это обретение кельи, пропитания и одежды. Если отречься от мира ради малой вершины, никогда не дойдешь до высочайшей. А если отречься ради высочайшей, малая достигается сама собой. Зная это, монах находит истинный смысл своей жизни в соединении со Христом, а мирянин – в соблюдении заповедей Христовых.

5. Есть Православная традиция святых Отцов, которая ведает раздаянием добродетелей и благодати. И есть болото, которое занимается дележом жизни и разделом имущества. Не путай одно с другим, монах, ибо в первой стяжается Спасение, а во втором – привычка к тяжбам за потребности мира сего, ведущая в тьму вечную. Зная это, монах, держись ближе к Православной традиции и подальше от болота, а мирянин пусть избирает доброе и гонит дурное.