Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

этих самых слов присовокупил: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11:28). Мне вы преданы, да упокою утружденных и оживотворю умерщвленных.[1567] Понимаемые в этом смысле (а иначе их и понимать нельзя) слова все Мне предано указывают скорее именно на божество и истинное сыновство Слова, чем на тварность Его. Ибо если все предано Ему, то, во-первых, Он отличен от всего, что принял, а потом, будучи единственным наследником всего, есть единственный и собственный по сущности Отчий Сын. А если бы Он не был единственным, то не был бы и наследником всего, но наряду с прочими наследниками принял бы только часть всего или то, что дал бы Ему Отец. Теперь же Он, приемля все, есть иной от всего и единственный собственный Отчий Сын.[1568]

В связи с рассмотренными словами Спасителя ариане приводили еще слова Его из Мф. 28:18: Дана Мне всякая власть на небе и на земле, а также из Ин. 5:22: Отец весь суд отдал Сыну – и говорили: если бы Сын был Богом по Своей природе, то Ему не было бы нужды что-либо получать, потому что Он имел бы всё.[1569] Далее они спрашивали: если Сын Божий – Бог, то зачем Он изгонял бесов Духом Божиим (Мф. 12:28), зачем Он воскресение Свое приписывал Отцу?[1570] На эти вопросы св. Афанасий отвечал тем, что в указанных арианами местах Писания Сын Божий представляется подчиненным не по божеству, но или по Домостроительству искупления, или по происхождению от Отца.

Ариане опирались еще на следующее место Писания: будучи столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя (Евр. 1:4). В опровержение арианского толкования этого места [1571] в смысле тварности Сына Божия, св. Афанасий устанавливает общее положение для всех подобных случаев. Он говорит: названия не изменяют природы существа, напротив, сами изменяются в значении сообразно природе существа, которому усвояются, ибо не названия прежде природы, но природа прежде названий.[1572] Мысль, впоследствии подробно развитая св. Василием Великим и легшая едва ли не в самую основу его полемики с Евномием. Св. Афанасий в данном месте делает такое ее приложение. Он говорит, что из выражений, указывающих по видимости на тварность, нельзя делать заключения о самом существе и что выражения эти следует понимать и объяснять сообразно с тем, что представляет самое существо. Значит, если Писание приписывает Сыну Божию как будто тварное бытие, то Его еще нельзя на таком основании считать тварью, тем более что в других местах Писания Он называется Богом.[1573] Означенное выражение апостола относится не к существу, а к служению Сына Божия. Ариане еще имели бы себе оправдание в данном случае, если бы апостол сказал просто одно слово будучи, без всяких добавлений. Но он употребил это слово с прибавлением превосходнее, и, очевидно, не без цели, а для того, чтобы показать, что Лицо, о Котором здесь идет речь и Которое уже названо Сыном, отлично от твари. К этому заключению св. Афанасий приходит путем такого рассуждения. Он говорит, что для надлежащего уяснения какого-либо места Писания лучше всего обратить внимание на то слово, на котором стоит логическое ударение, затем раскрыть смысл этого слова и приложить его к предмету или лицу, о котором говорится, принимая при этом во внимание и обстоятельства, при каких оно сказано. Прилагая это правило к данному случаю, св. Афанасий находит, что сила логического ударения в рассматриваемом месте находится на слове превосходнее. Какой же смысл этого слова? Слово превосходнее всегда обозначает качественное различие.[1574] Если, например, Сын называется лучшим в отношении к Ангелам, то этим указывается на существенное отличие Его от них или на несравнимость с ними. Поэтому, чтобы не заключил кто об Ангелах, будто они одной с Ним природы, апостол не сказал сравнительно – «больший» (μείζων), но сказал лучший (κρείττων), чтобы показать отличие Сына по естеству от существ сотворенных (Пс. 83:11; Притч. 8:10-11). Вот почему Ангелы в отношении к Сыну Божию являются служителями и поклоняются Ему как единому и собственному по сущности Отчему Сыну: тварь не поклоняется твари – поклоняется раб владыке и тварь Богу, и самые Ангелы не приемлют поклонения.[1575]

К той же самой мысли о природном отличии Сына от твари св. Афанасий при объяснении данного места приходит и другим путем. Если можно заключать от достоинства личности к достоинству служения, например от совершенства Сына Божия к совершенству Его служения, то, без сомнения, можно делать и обратное заключение – от достоинства служения к достоинству личности. Это правило св. Афанасий и прилагает к данному случаю. Он говорит: закон, данный через Ангелов, никого не сделал совершенным, а вочеловечение Бога Слова завершило дело Отца и сделало Самого Сына нашим Ходатаем перед Отцом. Оттого в Нем у нас лучшее упование, через Него лучшие обетования, лучшие без всякого сравнения. Очевидно, и домостроительствовавший все сие есть лучший вещей сотворенных.

Довольно значительное внимание уделил еще св. Афанасий разбору арианского толкования слов Спасителя: Отец Мой более (μείζων) Меня (Ин. 14:28). Этими словами ариане обосновывали свое учение о природном различии и превосходстве Бога Отца над Сыном Божиим. Св. Афанасий дает двоякое объяснение этого места. Он прилагает его то к учению о божестве, то к учению о человечестве Иисуса Христа, но как в том, так и в другом случае он противополагает свое объяснение арианским толкованиям этого места. Относя это место к Божеской природе Иисуса Христа, св. Афанасий на основании его утверждает мысль о единосущии Сына с Отцом. Ибо могут различаться по степени только предметы, говорит он, одинаковой природы. А предикат μείζων говорит именно о превосходстве одного предмета над другим только по степени. В отношении к Отцу этот предикат не говорит ни о каком ином превосходстве Его над Сыном, кроме превосходства по отечеству,[1576] и ни о каком ином различии между Ними, кроме ипостасного. Вот почему, когда апостол сравнивает Иисуса Христа с Ангелами, он прилагает к Нему не слово μείζων [больший], а слово κρείττων [лучший] (Евр. 1:3–4).

Более согласно с контекстом речи другое объяснение этого места св. Афанасием, именно – когда он понимает превосходство Бога Отца над Сыном Божиим как превосходство Бога над человеком Иисусом, то есть относит это место к человечеству Иисуса Христа.[1577]

Сравнительно меньшим вниманием св. Афанасия пользовались ссылки ариан в пользу своего учения на те места Нового Завета, где