Золотая цепь старчества. Русское старчество XX века - Людмила Ильюна

я Серафим”, — ответил мне старец, и мы продолжали свой путь по лесу. Отец Серафим остановился подле попавшегося нам большого пня и сел на него, положив около ног суму и топорик. Сел рядом с ним и я. Вдруг с другой стороны от меня неожиданно явился батюшка Варнава и сел подле меня так, что я оказался среди обоих старцев, которые были очень радостны, облобызались между собою и стали что-то говорить. Но что они говорили между собой, я не мог понять и проснулся».38 То, чем был прп. Серафим Саровский для страждущего люда в начале XIX столетия, а старец Варнава Гефсиманский на исходе XIX и в самом начале XX столетия, тем станет старец Серафим — духовник Александро-Невской Лавры, а потом Вырицкий чудотворец, на протяжении почти полувека в трагическом средоточии

XX столетия.

Время это уже традиционно называют «Русской Голгофой» — тысячи новомучеников российских взошли к Престолу Божию в эти годы. Старца Серафима Господь отвел от прямого исповедничества, но мучеником он был на протяжении 20-ти лет. В Лавре ему приходилось исповедовать народ часами, пол там каменный, а отопления не было, даже иней на стенах держался. Были случаи, когда без перерыва приходилось принимать людей на исповедь целый день. И ноги отказались служить исповеднику, на 20 лет он оказался прикованным к постели. Старец предвидел будущий мученический конец насельников Лавры и многих ее посетителей. «Ныне пришло время покаяния и исповедничества, — говорил он. — Самим Господом определено русскому народу наказание за грехи, и пока Сам Господь не помилует Россию, бессмысленно идти против Его святой воли. Мрачная ночь надолго покроет землю Русскую, много нас ждет впереди страданий и горестей. Поэтому Господь и научает нас: “Терпением вашим спасайте души ваша” (Лк. 21, 19). Нам же остается только уповать на Бога и умолять Его о прощении. Будем помнить, что Бог есть Любовь (1 Ин. 4, 16), и надеяться на Его неизреченное милосердие». Многим в ту пору советовал батюшка обращаться к молитве Иисусовой: «Непрестанная молитва покаяния есть лучшее средство единения духа человеческого с Духом Божиим. В то же время она есть меч духовный, истребляющий всякий грех». Старец предвидел усиление открытых гонений, когда вся Россия превратится в единый концентрационный лагерь, и умная молитва Иисусова, которой не забывали его чада, будет добрым средством спасения души, оказавшейся в условиях государства, объявившего войну Самому Господу Богу».39

Старец не хотел покидать Лавру, желая разделить страдания с братией, но Господь берег его для утешения тысяч страждущих в годы террора и войны. Летом 1930 года отца Серафима по настоянию врачей и с благословения его духовного друга и исповедника — митрополита Серафима (Чичагова) — вывезли из города святого апостола Петра. Поселился он в дачном поселке Вырица, вместе с ним по благословению владыки Серафима отправились схимонахиня Серафима (в миру — Ольга Ивановна Муравьева) и их двенадцатилетняя внучка Маргарита. Уход за старцем и забота о его здоровье стали главным их послушанием на долгие годы.

Более двухсот свидетельств самых разных людей о старце Серафиме, собранных писателем В. П. Филимоновым и опубликованных в книге «Старец Серафим Вырицкий и Русская Голгофа», сходятся в одном: само жилище праведника было пронизано благодатию. И все, кто вспоминал о посещении старца, повторяют: «Как будто Серафим Саровский воскрес!» А может быть, именно так сбылось пророчество, которое перед смертью оставил преподобный Серафим своим ученикам: он сказал, что еще воскреснет во плоти и придет к людям с проповедью всемирного покаяния. В келейке старца Серафима Вырицкого люди обретали покаяние, как всегда это бывает рядом со святостью — становятся видны малейшие нечистые движения души.

Вероятно, и столпничество на камне прп. Серафим Вырицкий взял на себя для того, чтобы еще больше молитвенно приблизиться к своему небесному покровителю, прп. Серафиму Саровскому, повторяя его подвиг.

Камень прп. Серафима Саровского в свое время благочестивые паломники разобрали на памятные частицы, вырицкий камень цел и хранит память о великом подвиге молитвы. Вот что рассказывают об этом родные батюшки Серафима: “В 1941 году дедушке шел уже 76-й год. К тому времени болезнь очень сильно его ослабила, и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи. В саду, за домом, метрах в пятидесяти выступал из земли гранитный валун, рядом с которым росла небольшая яблонька. Вот на этом-то камне и возносил ко Господу свои прошения отец Серафим. К месту моления его вели под руки, а иногда просто несли. На яблоньке укреплялась икона, и дедушка вставал своими больными коленями на камень и простирал руки к небу... Чего ему это стоило! Ведь он страдал хроническими заболеваниями ног, сердца, сосудов и легких. Видимо, Сам Господь помогал ему, но без слез на это смотреть было невозможно. Неоднократно умоляли мы его оставить этот подвиг — ведь можно было молиться и в келии, но в этом случае он был беспощаден к себе и к нам. Молился отец Серафим столько, сколько хватало сил — иногда час, иногда два, а порой и несколько часов кряду. Отдавал себя всецело, без остатка — это был воистину вопль к Богу. Верим, что молитвами таких подвижников выстояла Россия, был спасен Петербург. Помним, что дедушка говорил нам: “Один молитвенник за страну может спасти все города и веси...” Невзирая на холод и зной, ветер и дождь, настойчиво требовал старец помочь ему добраться до камня, невзирая на многие тяжкие болезни, продолжал он свой непостижимый подвиг.

Физическую тяжесть подобного подвига может ощутить каждый — достаточно попробовать в течение 15-20 минут постоять на коленях на холодном камне... Есть замечательное свидетельство того, что старческое предстательство было воистину действенно. Зимой 1942 года монахине Серафиме приснился сон: отец Серафим в валенках и в белом халате гонит по заснеженному полю множество вооруженных немецких солдат, которые в ужасе бегут от него.

Утром, когда мать Серафима подошла за благословением, старец спросил: “Видела? Пойди посуши валенки и халат”. Действительно, ночью он ходил в зимний сад и молился на камне в валенках, набросив на себя белый халат, чтобы соседи не увидели его ночью на снегу”».40

Молитвами старца на Вырицу не упала ни одна бомба, хотя в окрестных селах были и разрушения, и погибшие от бомбежек. В город на Неве враг не вошел, хотя и был совсем близко, сковав его кольцом блокады. Всем приходившим к нему старец говорил, что война кончится победой русского оружия, и предсказывал, что вскоре воспрянет и вера народная —