Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский

К счастью, нам предложил свою помощь талантливый инженер-строитель из Москвы, духовное чадо отца Кирилла. Он подсказал решение – пролечить весь дом от порчи и затем сделать новую планировку комнат. Проект он показал нашим старичкам, заслужив их полное одобрение. Эконом тоже не остался в стороне, прислав лаврских строителей. За эту своевременную поддержку мы были ему сердечно благодарны, особенно мой отец.

Казалось, все идет неплохо. Но здесь мне выпало серьезное испытание. Пришлось остаться один на один с заботой о родителях и со всеми рабочими, занятыми на ремонте дома. Мой друг-издатель получил благословение на создание лаврской типографии и не имел возможности заниматься ремонтом. Мне же досталась горькая участь – «удариться» в хождение по кабинетам городской мэрии, оформлять прописку наших пенсионеров, добывать справки и все необходимые документы. Несмотря на нехватку времени, отец Пимен героически заменял меня, когда я валился с ног от усталости и простуд.

Благодаря звонкам эконома в мэрии удалось получить все необходимые бумаги, хотя со стороны многих неверующих чиновников я встречал некоторое противодействие. Но вера уже коснулась сердец этих людей, и даже в кабинетах многие работники подходили и брали благословение, что прежде являлось неслыханным делом. В течение нескольких зимних месяцев дом был перестроен и готов к приему жильцов. Мой отец и мать архимандрита светились от счастья и без устали благодарили всех, кто помогал нам в ремонте и в переезде. Я продолжал «бегать» по кабинетам и хлопотать о российском гражданстве наших родителей, а также о переводе их пенсий из Таджикистана.

К концу всех этих нескончаемых хлопот я разболелся настолько, что у меня тряслись руки. Постоянный кашель буквально убивал меня. Я слег с высокой температурой и лежал пластом в комнате у отца. Слава Богу, монахи и близкие не забывали меня. Они приносили нам еду из монастыря, а также овощи и фрукты, потому что денег у нас не было. Пришлось перейти на антибиотики, и болезнь отступила.

Весной мы с архимандритом попросили у наместника разрешения съездить в горы Абхазии для поправки моего здоровья. Отец Кирилл благословил посетить бывших Лаврских отцов, которые подвизались в горах. Они уехали в Абхазию до нашего поступления в монастырь. Вначале уехал иеромонах, а вслед за ним маленький иеродиакон, которого отчислили из Лавры за борьбу с экуменизмом. Из рассказов о нем меня умиляла история о том, как младенцы в храме откликались плачем, услышав тоненький голосок иеродиакона во время службы. И, вообще, заочно я сильно полюбил этого человека, верное духовное чадо отца Кирилла.

В монастыре я подружился с одним монахом, который некоторое время подвизался в Абхазии в том ущелье, куда уехал маленький борец с экуменизмом. Этот иеродиакон заболел на Кавказе туберкулезом. Он уверял меня, что более сырого места, чем та река, где жили наши монахи, не найти.

– Поезжай лучше к отцу Иоанну в Псково-Печерский монастырь! Это очень любвеобильный старец, даже выше отца Кирилла… Он тебе скажет все, что нужно для духовной жизни! – уговаривал меня мой друг.

– Нет, отец, прости меня! После батюшки нет никакого желания ездить по духовникам!

– Ну, смотри сам… Но помни, что я тебе сказал про Абхазию!

В подарок абхазским пустынникам мы загрузились железными клиньями, которыми монахи раскалывали бревна на доски. К ним добавили тяжеленные кувалды, а также ручные пилы и молотки. Все это мы упаковали в неподъемные рюкзаки, не представляя, как понесем их по горным тропам. Быть проводником вызвался бывший мастер спорта по туризму, чадо отца Кирилла. Впоследствии он стал уважаемым иереем.

В Сухуми мы прибыли поездом. Провожатый привел нас на узенькую улочку, где жили праведники – дьякон Григорий и его матушка Ольга, принимавшие всех монахов и пустынников. Наш новый знакомый уже бывал здесь ранее, вместе с семинаристами из Троице-Сергиевой Лавры, которые приезжали помочь пустынникам. Один из этих семинаристов стал впоследствии известным игуменом московского монастыря.

В подарок хозяевам мы привезли муку, крупы, сахар и старые подрясники для пустынников. С этими милыми и простыми людьми в последующие годы я сблизился настолько, что много лет они были для меня в Абхазии как отец и мать. Матушка поблагодарила нас за подарки, а инструментам очень обрадовалась, поскольку их было трудно приобрести. Дьякон внимательно осмотрел привезенные вещи и попросил оставить ему колун. Мой друг с радостью отдал ему это тяжелое изделие, облегчив свой рюкзак, который не мог без посторонней помощи даже приподнять с земли.

Пока мы отдыхали у гостеприимных хозяев, с гор приехал иеромонах Паисий за продуктами. Мы познакомились и решили вчетвером утром выехать в горы. До последнего селения нас довез на своей машине местный охотник, знакомый сухумского дьякона. Первой неожиданностью оказалось то, что нас встретили монахини, ожидающие нашего спутника-иеромонаха. Это были чувашки, ревностно подвизающиеся в горах наравне с монахами. Наш друг имел послушание периодически исповедовать их и причащать запасными Дарами. Он остался с ними, чтобы обсудить дела в их монашеской общине. Мы, с огромным трудом взвалив с помощью друг друга на свои спины неподъемные рюкзаки, медленно пошли по тропе.

Наш проводник, несмотря на тяжелый рюкзак, который был тяжелее наших, шел легко и быстро, как бывший спортсмен. К вечеру наша группа подошла к небольшой хижине, где нас ожидал послушник, высокий, худой и очень жилистый парень. Рядом с ним стоял трудник, который часто почесывал волосатую грудь, видневшуюся за расстегнутым воротом рубахи. При этом он повторял хриплым голосом: «Иисусе, как трудно спастися!» В темноте подошел отставший иеромонах. Совместно мы прочитали монашеское правило и отправились по топчанам на