Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга первая. Сентябрь - Святитель Димитрий Ростовский

и хорошо сознавая сам нужды Церкви, он предпочел покориться настоятельным требованиям Варлаама. Возлагая надежду на помощь Божию и на молитвы Пречистой Богоматери и всех святых, Димитрий в июне 1684 года приступил к новому своему подвигу и с великим тщанием начал проходить возложенное на него послушание. Душа его, наполненная образами святых, жизнеописанием которых он занимался, сподоблялась духовных видений во сне, которые укрепляли его на пути к высшему совершенству духовному и ободряли его в великих трудах.

«Августа десятого 1685 г., — повествует сам святой Димитрий, — в понедельник, услышал я благовест к заутрене, но, по обыкновенной своей лености, разоспавшись, не поспел к началу и проспал даже до чтения Псалтири. В это время видел следующее видение: казалось, будто поручена была мне в смотрение некоторая пещера, в которой почивали святые мощи. Осматривая со свечой гробы святых, увидел там же, якобы почивающую, святую великомученицу Варвару. Приступив к ее гробу, узрел ее лежащую боком, и гроб ее являющий некоторую гнилость. Желая оную очистить, вынул мощи ее из раки, и положил на другом месте. Очистив раку, приступил к мощам ее, и взял оные руками для вложения в раку; но вдруг узрел в живых Варвару святую.

— Святая дева Варварa, благодетельнице моя! Умоли Бога о грехах моих, — воскликнул я.

Святая ответствовала, будто бы имея сомнение некоторое:

— Не ведаю, умолю ли, ибо молишься по-римски.

Думаю, что это мне сказано для того, что я весьма ленив к молитве, и уподоблялся в этом случае римлянам, у которых весьма краткое молитвословие, так как у меня краткая и редкая молитва. Слова эти услышав от святой, начал я тужить, и акибы отчаяваться. Но святая, спустя мало времени, воззрела на меня с веселым и осклабленным лицом, и изрекла: «не бойся», — и иные некоторые утешительные произнесла слова, которых я и не вспомню. Потом, вложив в раку, я облобызал ее руки и ноги; казалось, тело живое и весьма белое, — но рака убогая и обветшалая. Сожалея о том, что нечистыми и скверными руками и устами дерзаю касаться святых мощей, и что не вижу хорошей раки, размышлял, как бы украсить этот гроб, и начал искать новой и богатейшей раки, в которую бы переложить святые мощи: но в то самое мгновение проснулся. Жалея о пробуждении моем, почувствовало сердце мое радость».

Заключая этот рассказ, святой Димитрий смиренно замечает: «Бог ведает, что этот сон знаменует, и каково оного событие воспоследует! О, когда бы молитвами святой Варвары, покровительницы моей549, дал мне Бог исправление злого и окаянного жития моего!»

Другое сновидение, случившееся через три или четыре месяца после первого, было следующее: «В 1685 г. в Филиппов пост, — пишет святой Димитрий, — в одну ночь окончив письмом страдания святого мученика Ореста, которого память 10 ноября почитается, за час или меньше до заутрени, лег отдохнуть не раздеваясь, и в сонном видении узрел святого мученика Ореста, лицом веселым ко мне вещающего этими словами:

— Я больше претерпел за Христа мук, нежели ты написал.

Это изрек, открыл мне перси свои и показал в левом боку великую рану, сквозь во внутренность проходящую, сказав:

— Это мне железом прожжено.

Потом, открыв правую по локоть руку, показал рану на самом против локтя месте, и сказал:

— Это мне перерезано.

При этом видны были перерезанные жилы. Также и левую руку открывши, на таком же месте такую же указал рану, сказал:

— И то мне перерезано.

Потом, наклонясь, открыл ногу и показал на сгибе колена рану, также и другую ногу до колена открывши, такую же рану на том же месте показал и сказал:

— А это мне косою рассечено.

И став прямо, взирая мне в лицо, промолвил:

— Видишь ли? Больше я за Христа претерпел, нежели ты написал.

Я, против этого ничего не смея сказать, молчал и мыслил в себе: кто этот есть Орест, не из числа ли пяточисленных (13 декабря)? На эту мою мысль святой мученик ответствовал:

— Не тот я Орест, иже от пяточисленных, но тот, его же ты ныне житие писал.

Видел я другого некоего важного человека, за ним стоявшего, и казался мне также некий мученик был, но тот ничего не сказал. В то самое время учиненный к заутрени благовест пробудил меня, и я жалел, что это весьма приятное видение скоро окончилось.

— А что это видение, — прибавляет святой Димитрий, записав его спустя более трех лет550, — я недостойный и грешный истинно видел, как написал, а не иначе, это под клятвою моею священническою исповедую: ибо все оное как тогда совершенно памятовал, так и теперь помню».

Прошло с лишком два года с того времени, как святой Димитрий сложил с себя игуменство и в уединенной келии совершал свой великий труд. Случилось ему быть вместе с архимандритом Варлаамом в Батурине. С радостью встретили его гетман и новый митрополит Гедеон551 и стали убеждать снова принять на себя управление Николаевскою обителью. Долго Димитрий отказывался от этого, но, наконец, должен был уступить усердным просьбам и 9 февраля 1686 года переселился в Батурин. Но, оставив Киевскую лавру, святой Димитрий не оставил своего дела. С тем же усердием, как и в лавре, он продолжал составлять жития святых, и здесь окончил первую четверть Миней-Четьих, заключающую в себе три месяца — сентябрь, октябрь и ноябрь.

Труд свой Святой Димитрий представил архимандриту Варлааму. Прочитав и рассмотрев рукопись вместе с соборными старцами и другими благоразумными мужами, Варлаам решил приступить к печатанию житий святых. Святой Димитрий прибыл из Батурина в лавру, и под его личным наблюдением в 1689 г. была напечатана первая книга Миней-Четьих.

Вскоре после этого святому Димитрию представился случай быть в Москве. Князь Голицын отправил в Москву гетмана Мазепу552 с донесением об окончании похода в Крым553. Вместе с гетманом были отправлены для объяснения с патриархом по некоторым церковным вопросам святой Димитрий и Иннокентий, игумен Кириллова монастыря. Это было 21 июля 1689 г. По прибытии в Москву они были представлены царю Иоанну Алексеевичу и царевне Софии. В тот же день святой Димитрий представлялся патриарху Иоакиму554. Спустя месяц после своего приезда, святой Димитрий вместе с гетманом были в Троице-Сергиевой лавре. Здесь тогда жил царь Петр Алексеевич, скрывавшийся от покушений царевны Софии. Он милостиво принял Димитрия. В лавре же Димитрий имел случай видеть патриарха. «Мы посещали его часто, — говорит сам святой, — он благословил мне, грешному, продолжать писанием жития святых и дал на благословение мне образ Пресвятой Богородицы в