Геннадий Белимов - Близость с пришельцами. Тайны контактов 6-го рода

У меня, как у нормального школьного учителя, был микроскоп, и в него я внимательно рассмотрел «занозу». Она была похожа на металлическую стружку трехмиллиметровой длины. Я даже иголочкой потрогал — ну, металл как металл, не крошится под иглой. Так и решил, что это заусеница от лезвия косы. Только как уж она впилась в ногу — непонятно. А «стружку» я выбросил.

Но от моего вмешательства потом были серьезные последствия… Почему-то нарушилась сворачиваемость крови. Любой порез, повреждение кожи на руках — а как без этого в хозяйстве? — и болячка будет гнить, кровянить неделями. Порой все руки в ссадинах: и старые не заживают, и новые присовокупляю. Подорожник приложу, как раньше, — никакого воздействия. Пришлось идти в больницу. Там давали одну, другую мази — наконец состав с левомицетином помог. Постепенно все нормализовалось, и я о происшествии в поле забыл.

— Но шрам-то остался? — уточнил я.

— Конечно. Небольшой, правда, но есть. Александр Петрович задрал штанину левой ноги — на икре четко просматривался беленький шрамик в несколько миллиметров.

— Когда вспоминал странности в своей жизни, всплыл еще один случай, — продолжил Александр. — Мне было лет шестнадцать, учился в старших классах и уже заглядывался на девушек, на танцы бегал… А тут, надо же — появилась у меня на шее слева шишечка и стала расти, дуться… С голубиное яйцо уже стала. Ну некрасиво, и это, конечно, меня беспокоило, хоть шишка и не болела. Шарфик летом не оденешь, рубашка тоже ее не скрывала. Иногда я проткну шишку цыганской иглой, жидкость выдавлю, а она вновь набухает.

Еще помню особенность того периода: стал я много спать. Ну, часами, по полсуток и больше мог дрыхнуть!.. К врачам у нас не было привычки бегать, повели меня к одной бабульке «пошептать» на шишку. Та пошептала, научила читать молитву, которую, держась за шишку левой рукой, надо было говорить перед сном.

Я так сделал несколько раз, и вдруг однажды у меня резко подскочила температура за 40 град. С! Ночью зову мать, а она не слышит, глуховатая к тому времени стала. Отец с фермы пришел, обнаружил, что я весь горю. Ну, забегали, достали где-то жаропонижающие таблетки, и вскоре я уснул. Зато утром проснулся, щупаю шишку, а ее нет! Только на подушке кровавое пятно. Я, конечно, даже не рассматривал его и вскоре про шишку напрочь забыл. Пятнышко на шее осталось в виде побеления кожи. Не очень убедительно, наверное?

Я посмотрел и согласился: хоть и видно, но неубедительно…

— Думаю, «они» почему-то охотились за мной с рождения, — рассказывал дальше Васильев. — Кто «они», не знаю, но, полагаю, не земляне. К примеру, помню себя пятилетним. Вижу сон, который хорошо сохранился в памяти. Я стою на бугре, склон круто уходит вниз к огороду, а за мной кто-то гонится… И я прыгнул! Но не упал, а полетел плавно, как птица. Вижу, внизу ко мне идут двое, мужчина и женщина. Я думал, это мои мама и папа, но оказалось — другие. Женщина с белыми пышными волосами, прямой греческий нос, красивая, а мужчина — негроид, темно-серый цвет лица, но тоже симпатичный. Я почему-то их сильно испугался — и проснулся.

А через три дня у меня что-то случилось с правой ногой. Она сильно разболелась, ее свело так, что она прижалась к животу и я не мог ходить. Помню, на бедре вскочил какой-то фурункул, и от него дикая боль, я уже не мог терпеть. Мы тогда жили в Приморске, в Калачевском районе Волгоградской области, и отец, замотав ногу одеяльцем, понес меня в местную больницу.

Врач под наркозом почистил мне нарыв, а потом силой разогнул ногу и заковал ее в гипс до самой груди. И, видно, там пошел какой-то процесс. У меня постоянный жар, от которого шла кровь из носа, я в полубессознательном состоянии, и, похоже, врачи уже поставили на мне крест. Положили нас с мамой в палату смертников. Инфекционная палата, в которой умирала какая-то бабка от желтухи, дверь закрыта на замок снаружи.

В галлюцинации, помню, мне являются те же мужчина и женщина. Она выше мужчины, оба внимательно смотрят на меня, стоя друг за другом. А я им грубо крикнул: «Обезьяны!» Женщина в ответ слегка улыбнулась. И тут произошел словно бы взрыв, я его почувствовал физически.

Оказалось, это отец выбил двери и, схватив меня в охапку, завернул в шубу и на улицу — искать машину, чтобы ехать в Волгоград, в областную больницу. Февраль на улице, машин нет, но кто-то все же нашелся — меня довезли еще живого.

Отец с врачами разломали гипс, а там… картинка не для слабонервных: нога стала гнить, разбухла так, что гипс распирало от давления. Что меня особенно поразило, когда я увидел ногу, — это черные волосы, как у взрослого мужчины, которые прилипли к гипсу, и их с трудом отдирали. Я закричал от боли и страха. Потом меня помыли и — на хирургический стол. Много вышло гноя, меня мама держала за руку, но я уже отключился…

Что было с ногой — неизвестно. Если и был там имплантант, то, конечно, с гноем и кровью все это вычистили. В рану, помню, набили бинты с вонючей мазью, и постепенно все пошло на поправку…

Я попросил Александра показать рану и поразился оставшемуся шраму: он был огромным. Словно злая собака вырвала целый клок мышцы.

— Но вернемся в мои 35 лет, — продолжал рассказывать Александр Петрович. — Правда, здесь начинается, как бы это помягче сказать… ну, вроде как мистика. Никому, кроме самых близких, я об этом не рассказывал. Многие не поймут, подумают — что-то с головой. Да и не объяснишь же каждому, что такое бывает. Сейчас заговорили, много пишут о контактах, о беседах с иным разумом — так вот и со мной было что-то вроде этого. Но тогда об этом никто ничего не знал. Ты один на один с непонятной проблемой — и думай, что хочешь…

— А что произошло?

— Произошло… Однажды я, будучи еще в шкуре фермера, что-то строил в своем подворье; Ну, устал и решил полежать в теплой ванне минут 20–30. Наполнил, причем получилось так, что вода по температуре равна температуре тела. Может, это сыграло роль, может, ощущение невесомости, но я впал в состояние дремы, полусна-полуяви. И тут перед глазами появились двое — мужчина и женщина. Оба в серебристых комбинезонах, женщина с темным цветом лица, мужчина — явный негр. Видел я их по пояс. Они в тот раз мысленно мне сообщили, что они с планеты Центурия, а их база находится на Церере. Я потом отыскал упоминание о Церере — это крупный астероид, который иногда проходит вблизи Земли. Возможно, там действительно их база…

В общем, Васильев стал частенько пользоваться погружениями в ванну, входя в некое медитативное состояние. В этом состоянии он не раз «бывал» на «их» планете, или, возможно, ему транслировали живые картинки другой жизни. Все это было любопытно, и Александр даже стал зарисовывать увиденные сюжеты.

— Наверное, около тысячи рисунков сделал, — признался он. — Темы, по памяти, такие: «Спящий бык», «Ангел солнца», «Дискретность Духа», «Молитва», «Зарождение галактики», «Закон Троицы», «Закон нисхождения Духа», «Откровение» — это про Неопалимую Купину… Чувствуете проблематику? Шли мне также объяснения про символ креста, про форму куполов на церквах… Помню, было откровение про энергетическую матрицу человека — потом я встретил это у Кастанеды. В общем, шло как бы обучение, и я без книг, без лекций уже в то время много чего узнал. Потом многое, но не все, стал встречать и в печати. Словно прорвало некую плотину скрытых знаний… Но заговорил я об этом ради объяснения роли имплантантов, как я их на сей момент понимаю, — упредил дальнейшие мои расспросы Васильев.

— А рисунки? Их можно посмотреть?

— Рисунки я сжег. Все до одного, — жестко сказал он.

— ?..

— Так было надо. — Вот все, что я услышал, вместо объяснений, и, наверное, только малым временем нашего знакомства можно пока объяснить эту недосказанность.

— А с имплантантом вышло вот что… — задумался рассказчик. — Только это слово я потом забыл лет на десять, и всплыло оно, когда читал вашу книгу. В то время я часто болел, ну просто целый букет болезней! Перечислю по памяти: язва желудка, хронический тонзиллит, фолликулярная ангина, ревматизм сердца, грибки на руках и ногах — в общем, куча болячек! Страдал, болел, лечился, ящики таблеток и микстур… И было все это из-за имплантанта! Я уверен в этом, да и подтверждение получил.

— Однажды у меня не проходила высокая температура, — продолжал Александр. — День, два, три… Опять медитирую в ванне в надежде узнать, что со мной. И вижу сон: хирургическое отделение, высокие люди в белых халатах, и они говорят… обо мне!

«Он все испытания прошел…» «Надо убрать несанкционированное внедрение эфирного имплантанта в аурную зону мозжечка…» — так «они» это сформулировали, и я запомнил подсознанием все дословно, хотя многие слова в ту пору мне были непонятны, — пояснил Васильев. — Думаю, что внедрили мне «это» с детства. Слышу продолжение: «…Так как он выдержал все испытания противоборства, нужна операция по извлечению». «Но он не выдержит боли», — возражает кто-то, и уже обращаются ко мне: «Ты должен попросить близкого человека, чтобы он взял боль на себя, а то не выдержит сердце».