Георгий Сидоров - Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 4. За семью печатями

– Я вижу, всё гармонично и ладно. От отца я когда-то слышал, что и у нас тоже практиковали такие уходы, но потом почему-то от них отошли. Стали делать упор на борцовскую технику, которая называется стихией земли. На чём основан это принцип у вас?

– На мгновенном волчке! Он ключ ко всем бросковым приёмам.

– Покажи свои удары, – попросил Добран Глебыч. – Пусть она, – взглянул он на свою дочь, – от тебя немного побегает.

– Но ведь она может и не убежать, – улыбнулся я.

– Вот и хорошо, пусть получит, как следует, чтобы вперед батьки в пекло не лезла.

Услышав слова отца, Светлада прикусив свои алые губки, приготовилась к моей атаке. Взгляд её стал сосредоточенным и жестким. Расслабившись, я двинулся на неё сразу с трёх сторон. Сократив расстояние, я атаковал и рукой, и ногой одновременно. Света вторая ловко ушла от удара рукой, но моя нога, обутая в мягкий войлочный тапок, коснулась её голени.

– Вот тебе дочка за заносчивость! Не будешь якать, – обнял сконфуженную Светладу Добран Глебыч. – Видишь, где удар прошёл? Он тебя элементарно обхитрил. Причём бил, не глядя, но точно. В реальном бою ты бы осталась без ноги! Смотри-ка, вы практикуете одновременные удары и руками, и ногами! – повернулся он ко мне. – И не теряете при этом равновесие?

– Годы тренировок! – улыбнулся я.

– Вижу, вижу! Всё нормально. Теперь я за тебя спокоен. За себя постоять сможешь!

– Разве мне у вас что-то грозит? – удивился я.

– А как же? Через день мы должны быть в деревне. Нам придётся там день-два пожить. Пока наши не подъедут. Не буду же я тебя всё время охранять. А у этих сорок, – показал глазами отец на своих дочерей, – там куча поклонников. И то, что ты поехал к нам, они наверняка знают.

– И что из того, что я поехал к вам? – не понял я.

– Как что? Тебя надо проучить! Чтобы тебе и в голову не пришло заглядываться на моих девчонок. Таков наш поморский закон. У вас, в Сибири, разве не так?

– Наверное, где-то так, но, если честно, на меня из-за девчонок никто никогда не бросался.

– Потому что у тебя их никогда не было. А сейчас есть. Посмотри, какие! – засмеялся Добран Глебыч. – Они же за тобой и в огонь, и в воду! Разве ты этого не видишь?

– Признаться, нет! – растерялся я.

– В соседней Ценогоре и то наслышаны про их отношение к тебе, а до тебя всё никак не доходит.

Выслушав насмешливые слова отца, обе девушки, покраснев, фыркнули и направились с деловым видом заканчивать свою тренировку. Глядя им вслед, Ярослава рассмеялась.

– Зачем ты их? – посмотрела она на мужа. – Девчонки тянутся к твоему любимому Ару, потому что он на самом деле интересный.

Тут настала уже моя очередь краснеть.

– А я разве против? Если он их обеих заберёт, я только «за»! Правда нам с тобой скучновато без сорок будет. Но ничего, привыкнем, – обнял жену Добран Глебыч.

Я стоял, переминаясь с ноги на ногу, растерянный и покрасневший и не знал, что ответить.

– Не отвечай, не надо, – засмеялся, глядя на меня, хозяин дома. – Ты же понимаешь, что мы шутим. В деревне же у моих девчонок на самом деле куча поклонников. Летом по реке на моторах к нам часто заскакивают. Это сейчас затишье.

– Неужели зима охлаждает чувства? – спросил я.

– Что-то в этом роде, но ты должен знать, что для деревенских ты не наш, поэтому будь осторожен.

– Постараюсь, – успокоил я старейшину. – Мне по деревне шляться незачем. К тому же, если мне не изменяет память, вы меня хотели познакомить с некой Дашенькой…

– С Дашунькой?! Вот ты от неё и сбежишь, куда глаза глядят, – захохотал Добран Глебыч. – От неё родной отец, когда она «опускается» до посещения своих родственников, вместе с матерью и бабушкой готов бежать сломя голову. Потому я тебя и позвал. Нам с ним вдвоем с Дашунькой не совладать.

– Ничего себе Дашунька! – удивился я. – Неужели такая, как ты говоришь? Может, вы меня разыгрываете?

– В том-то и дело, что нет. С виду красавица ни в сказке сказать, ни пером описать, – вздохнула Ярослава. – Волосы цвета чистого золота. Глаза васильково-синие, кожа такой белизны, какую ты никогда не видел. А шея, что у лебедя!

– Ноги в десять раз красивее и стройнее, чем у тебя, и талия в два раза тоньше, так? – продолжил Добран Глебыч.

– Так, всё именно так, – невозмутимо согласилась Ярослава. – Я с Дашей один раз мылась в бане и не могла от неё глаз отвести.

– Это всё от того, что девчонка умеет себя показать, – повернулся ко мне старейшина. – Психологическая установка на исключительность. Что-то вроде гипноза. На самом деле девушка как девушка. Внутренне абсолютно гнилая, вот в чём беда. Деревенские от неё, как от чумы, но в Питере и Москве она королева. Когда ты с ней пообщаешься, всё поймёшь. Отца Дашунька в упор не видит, меня не воспринимает, приезжает она только к матери. С ней у неё отношения пока не разладились. Может, тебе удастся её как-то остановить. Иначе девка слетит окончательно в пропасть.

– Если она дура, то все разговоры бесполезны, – сказал я, выслушав монолог помора.

– В том-то и дело, что не дура, всё дело в ценностях. Они у Дашуньки другие.

– Мы тренировку закончили, – прервала нашу беседу Светлена. – А вы, как видно, тренируете свои языки. Давайте и дальше! У вас хорошо получается.

«Интересно, почему все эти люди так переживают за Да- шуньку? Который раз про неё вспоминают. Как будто девушка тяжелобольная и никак не может выздороветь, – думал я про разговор на веранде. – Если девчонка выбрала себе иную дорогу и уверено по ней идёт, разве её в чём-то переубедишь? Плохая затея. Или, может, речь идёт о моём новом уроке? Нашли перевоспитателя!»

После работы по хозяйству и ужина я почти бегом направился в библиотеку дочитывать сборник работ по исследованию русского этноса.

«Если отвлекут, возьму папку в кровать, ночью заниматься научными статьями – милое дело! Никто не помешает, да и законспектировать можно».

Но к моему удивлению, никто из домочадцев в библиотеку за мной не последовал. Как только начало смеркаться, где-то далеко застучал дизелёк станции, вспыхнула под потолком лампочка. И до меня, наконец, дошло, что отвлекать от работы меня никто не намерен. Не торопясь, я прочитал статью о русской антропологии А.Л. Башмакова. Этот исследователь работал в начале ХХ-го века, он не относился ни к коммунистам, ни к демократам. Башмаков был рядовым русским учёным. Поэтому его работы для меня являлись наиболее ценными. Меньше чем за час я просмотрел его монографию и остановился на выводах. Они оказались точно такими, как и у Н.Н. Чебоксарова и В. Бунака. Различные группы русских, несмотря на значительную удалённость друг от друга, антропологически однородны.

«Неужели никто ни за кордоном, ни у нас, в СССР, не читал эти работы? – не переставал удивляться я. – Или все наши продажные журналисты, которые выставляют русских смесью бульдога с носорогом настолько бессовестные и наглые, что им наплевать на науку? А может, вся эта русофобствующая ватага подобралась или подобрана из инородцев и гибридов? – пришла мне внезапно мысль. – Поэтому они так и стараются!»

Раздумывая над тем, что пришло в голову, я нашёл в журнале «Вопросы антропологии» за 1995 г. статью В.Е. Дерябина о методике статистического межгруппового анализа антропологических данных.

– «Рассмотрение смешанного набора признаков», – прочитал я длинный многообещающий заголовок.

Перелистав статью, я взялся за её изучение. В работе Дерябина не было ничего нового. Учёный, так же как и его предшественники, теперь уже применив математический анализ, пришёл к выводу об антропологическом единстве русского этноса. Мало того, по его исследованиям мы, русские, более светлые, чем остальные народы Европы. Среди нас на 25-30% больше блондинов, чем в Германии, Дании или Швеции… От того, что я прочёл, меня бросило в жар.

«Получается, что «белокурые бестии» – вовсе не немцы, а мы, восточные славяне! Германские же блондины – это в основной своей массе онемеченные потомки западных славян и жителей балтийского порусья русов».

Другого вывода в голову мне не приходило. Подумав немного, я взялся за изучение статьи «Краниология народов восточной Европы и Кавказа в связи с проблемами их происхождения». Эту работу написал выдающийся советский антрополог В.П. Алексеев, тот самый, о котором не раз упоминал дядя Ёша. Поэтому я её читал с особым вниманием. Вывод у В.П. Алексеева был тот же: русский этнос более однороден, чем любой западный. Кроме этого, ссылаясь на работы своих коллег, Алексеев пришёл к выводу, что в русском этносе, несмотря на его однородность, прослеживаются древние межплеменные различия. Например, белорусы происходят от радимичей и дреговичей, правобережные украинцы от древлян. То же самое и с другими группами русского населения. Черниговцы представляют собой копию своих предков – северян, смоляне и псковичи – кривичей, новгородцы и поморы очень похожи на средневековых словен. По мнению Алексеева, русский этнос представляет собой древнейший в Европе пласт чисто нордического населения. Несмотря на еле видимые специалистами межплеменные различия, он целостен и удивительно однороден. На вопрос, как такое могло произойти, учёный в своей работе не ответил. Досконально изучив статью В.П. Алексеева, я мельком просмотрел в русском антропологическом журнале №3 и статью Краснова, учёный написал её в 1902 году. Он обследовал десять российских губерний. Свою работу учёный проводил на военных призывных пунктах. И какой же вывод: тот же самый. Русские в основной своей массе белокурые сероглазые европеоиды. Блондинов среди них на юге 20% и выше. На севере от 50 до 70%.