Даниил Андреев - Железная мистерия

Отряды Бурого, зверея

— Откликаться на месть —                   местью!— На ощеренную пасть —                   пастью!— Переплевывать злость —                   злостью!— Пересиливать власть —                   властью!

Голос Велги

Горяча-сладка           кровь         плах       вздрагивающих!Весела-тепла           дрожь         душ       вскрикивающих!Словно струи в рот —           боль         стай       вспугнутых,Леденящий пот           лиц,         рук       выгнутых…

Туманные сгустки появляются вдоль третьей трассы.

Шелестящие голоса

— В шкуры… в шубы… в шелк…                      в мех —              — мы, кто так дрожал…— В дуплах теплых тел —                      тех,              кто в дома бежал…— Эй, готовь сугрев —                      жир,              сало, сгустки, фарш…— В глубь домов, квартир,                      грев              всех живущих — марш!

Голос Велги

Тарнаба!{18}      Грянь   брыкающая!Голытьба!      Хлынь,   цокающая!Разрушая      столп   вызолоченный,Разбросай      сор   выволоченный…

Перепляс

Ночь взмахнула кистенями,Разомкнула погреба —     Ой, ой, погребаДля вчерашнего раба.А кому не хватит бочек,Ныне настежь всякий дом, —     Да-с, да-с, всякий дом, —С белкой, с бархатом, с бобром.Эй, вы, шкафики-славянки,Сундучки да рундучки…Без гитары, без тальянкиСыпь чечетку босячки!

В  домах  —  хлопанье  дверей,  топот  ног  по   лестницам,   вскрики обывателей.

— Освободители!Хоть нас не раньте…— В убогих люлечкахРебят не троньте!— Мы обнищавшиеДарами жизни…— Едва дышавшиеОт казни к казни…

Велга

С вас сорву        гнет     всех   заповедей,Оборву       бред     всех   проповедей!Расточись,       скарб     нор   вспугиваемых!Распадись,       герб     ростр   сбрасываемых…

Голос Афродиты  Всенародной [10]

Она мечется за мною,                   однокрылая…Она гонится за мною,                   озверелая…

Чернь

     Разгуляй-гуляй,Голытьба раздетая,     Голь разутая!Наша ночь — черная,     Ветром вздутая…

Одинокий голос, запевая в глубине улицы

Непонятной, страшной свободойНочь России           глядит в упор,Свищет лютою непогодой,Плетью снежной сечет наш взор,И в раздолье души пустыннойЗапевает ветер Конца —Неумолчный и неустанный,Как рокочущий             рог                гонца.

Афродита Всенародная

— Очаги мои гаснут…    Лампы мирные меркнут…Остывают все ложа…    Клекот Велги все ближе…        Яросвет!        Яросвет!

Голос демиурга Яросвета, достигающий слуха едва-едва, с паузами, с провалами между слов

Каросса! Помощь…       не вправе дать…Из четырех… я ни одному;Не может…           в каждом из них…                             не рдетьЯдро,      притягивающее тьму.

Прозревающий напрягает все силы слуха. Ему кажется, будто нечто в его существе приближенно и отрывочно переводит в слова  то  невыразимое,  что едва улавливает духовный слух.

Броней эфирной укройте дух,К борьбе готовьтесь                   во всех мирах…Цель — духом истины поборотьНаивеличайшего              из четырех.

Голос Багрового

Ты слышишь, игва? Наш враг наружныйНи им не властен помочь, ни мне…

Великий Игва

Твой голос громче,               острей оружье,И крепнет войско в земной стране,Растлились души враждебных армий,Их кровь в сосудах желта, как гной…Теперь — на помощь              тем, кто в казармеВ атаку рвется: их мощь утрой!

Беседа Прозревающего с Даймоном в старом монастыре на окраине

— Видишь? Будто космическихГруд непомерных осыпь…               — Слышу: нечеловеческую               Ухающую                      поступь.— Слышишь? — камни взвываютОт ледяного озноба?               — Вижу: цугом взмывают               Черные луны                          в небо.

Ворота Цитадели распахиваются. Вооруженные потоки наливаются в  устья всех трасс, как лава вулкана. Над волной  наступающих  движутся  туманные клубы.

 Их голоса

— Цугом бряцающим— Шагом гарцующим— Цоком сдавливающим— Плиты расплющивающим     — Подвигаемся!     — Подвигаемся!

Крики разбегающихся  горожан

— Это — не люди…— Это — не люди…          — Это — рои скорлуп!— К морю… К ограде…— Молись о чуде…          — Прячься в любой                           склеп!!!

Вторая  волна туманных сгустков

— В сознанье мечущихся                  вобьем                наш              след.— Рыданьем прячущихся                  зальем                наш              глад.— С роями пучащихся                  учнем                наш              блуд.— К сердцам подскакивая!— Вкруг душ причмокивая!

Вскрики на улицах

— Свет фонарей — в ущербе…— А я-то не понимал…              — Брось копошиться в скарбе!              — В гавань — на старый мол!— Боже… час этой скорбиВсе разметал… все смыл…

Крикивгавани

— Mesdames — a cabines!Messieurs — a pont! [11]           — Стерва! дубина!           Жри свой купон!— Трюмы — битком… Иконы —За борт… уж не до треб…           — А этот — разлегся: кинем           К рыбам: это лишь труп!— Господи… за океаномКаких ни исходим троп…           — Прошу добром и законом!           Швырните для нас хоть трап!!!Гудки отходящих пароходов.

Отряды Бледного и Бурого, в паническом бегстве покидая город

— Вязкая мгла кругомОбволокла наш булат…— Кони ржут из трясин,Засасываемые ко дну…— Не бились с таким врагомНи дед, ни отец, ни брат…— Прячься, младенец-сын!Правнук! Спаси страну!

Толпы  разбитых  армий  докатываются  до  мыса,  вдающегося  в  море, взмывают на мыс — дальше отступать некуда. Последние пароходы  выходят  в открытое море.

Отступающие

— Стойте, куда мы… — Братья,Там лишь обрыв крутой…— Да, — кровью дедовской ратиПропитанный, политой…— Апофеозом столетийНекогда был этот бой…— Мы, господа, на закатеНашей страны святой!

Но над страной давно уже не закат, а  темная  ночь.  Во  мраке  можно разобрать только одно:  лавина  отступающих  обрушивается  с  крутизны  в море.

— Спасите!.. — Весло!.. — Плыви…— Захлебываюсь…            — Прощай…— Жене… на память любви…— Сдох, сволочь! таких прыщейРоссии не надо!.. — Брат,С кормы хоть веревку брось…— Так вот наш смертный парад…— Опять ты хвататься? Брысь!— Смотрите: сам генерал…— Мне в щеку вцепился краб…— Ни поп нас не отпевал,Ни мать не крестила гроб.

Голоса тонут в темноте, слившей в одно мрак земной и небесный. Только слышно, как бурное море накатывается на подножия скал.