Наталья Нечаева - Восьмой ангел

Ознакомительный фрагмент

Память услужливо нарисовала картину ее прибытия в Мурманск. Аэропорт, Машка, знакомство с мурманским ученым Владом Рощиным и известным этнографом Максимом Бартом…

— Макс… — Ольга снова тяжело вздохнула. — Зачем ты оставил меня здесь? Одну? И не звонишь…

И, словно отвечая на ее горькие мысли, тут же весело запиликала трубка мобильника. «Ничего на свете лучше нету», — радостно выводил телефон.

Макс! — Ольга схватила трубку. Этот звонок Барт установил персонально для себя, чтобы Ольга знала, что это звонит он.

— Макс! Привет! Где ты? Я уже заждалась! — запричитала она в микрофон, прикрывая рот ладонью, чтобы голос звучал как можно тише в звонкой пустоте бунгало.

— Оленок, я только что сел в Париже! — возник совсем рядом самый родной и любимый в мире голос. — Как ты? Я чертовски соскучился!

— Я тоже, мне без тебя плохо! — вырвалось у девушки.

— Что? — насторожился Барт. — Что-то случилось? Говори!

— Нет, милый, — Славина закусила губу, тут же отругав себя за несдержанность. Еще не хватало, чтобы Макс переживал за нее. Бросит все да и вернется, с него станется! И разобьется его главная мечта — побывать в тайной пещере этих проклятых догонов… — Все в порядке, просто… я не могу без тебя…

— Оленок, солнышко мое, потерпи немножко, а? Скоро увидимся! Ты купалась? Загорала?

— Да, конечно, что мне еще делать?

— Умница! А еще есть и спать. Набираться сил. Отдыхать. Ты же помнишь, какие у нас с тобой грандиозные планы?

— Конечно… — Голос Ольги сорвался. — Макс, возвращайся быстрей. Пожалуйста…

— Я тебе привезу много подарков! Настоящих, африканских. Хочешь?

— Нет, — Ольга громко шмыгнула носом, прямо в трубку, не в силах сдерживать слезы. — Сам приезжай. Без всяких подарков.

— Ну, Оленок… — Макс, видно, почувствовал эти ее слезы и тоже расстроился. — Ты же мне обещала…

— Макс… — Девушка взяла себя в руки. — Прости. Не переживай за меня. Это я так… Сейчас высплюсь, утром пойду на море. Просто… Просто я очень тебя люблю…

— Девочка моя… — Голос Барта тоже сорвался и повлажнел. — Помни, ничего дороже тебя в моей жизни нет. Ты — моя награда, мой талисман. Я люблю каждую твою ресничку, каждый вздох. Ты — мой воздух, мой свет…

— Макс, перестань, — всхлипнула Ольга, — я сейчас разревусь…

— Ну? — Барт ласково засмеялся. — Моя самая храбрая в мире девочка — и разревется? Не сметь! — шутливо прикрикнул он. — Вытри глаза и улыбнись. Ну?

— Улыбаюсь…

— Умница! Целую тебя, моя родная. Сейчас понесусь в другой аэропорт, попытаюсь улететь в Бамако. Ночью тревожить тебя не буду, спи, а позвоню уже из Мали, ладно?

— Ладно, — покорно согласилась девушка. — Буду ждать. Целую тебя и очень люблю.

— Спокойной ночи, любимая!

Ольга отключила телефон и тихонько вздохнула. Разговор с Максом и разбередил, и успокоил. Страх от недавней встречи со зловещим Андре отодвинулся куда-то за плотно зашторенные окна, а сама комната, едва освещенная ночником, показалась уютной и безопасной.

В самом деле, что может ей тут угрожать? Ну не станет же этот француз насильно врываться в ее жилище? В конце концов, каждый номер оборудован тревожной кнопкой, о которой их отдельно предупредили при вселении в бунгало. Если что, в течение минуты примчится охрана… А утром он уедет, сам сказал. И все кончится. Она будет отдыхать, есть, спать, читать и ждать встречи с Максом.

Девушка облегченно вздохнула, вытянулась на кровати, прикрыла веки, представив рядом с собой Макса. Просто он спит. Если не открывать глаз, то иллюзия полная. Чуть-чуть фантазии, и можно даже услышать его дыхание. Размеренное, уверенное, глубокое. Она слышала это миллион раз, с тех пор, как они вместе. И всегда радовалась его крепкому спокойному сну. А можно еще представить, как он поворачивается во сне и шлепает рукой по одеялу, пытаясь найти ее, Ольгу. И так славно сопит при этом!

Девушка улыбнулась, поудобнее свернулась калачиком и задышала в такт с близким родным дыханием. Уже засыпая, протянула руку, на ощупь щелкнула кнопкой ночника. И в это момент ясно услышала тихий настойчивый стук.

Показалось? Стук повторился и теперь уже зазвучал прямо внутри головы набатным грозным эхом: тук-тук! Тук-тук-тук!

Андре! Ольга вскочила на кровати, поджала под себя мгновенно заледеневшие ноги, вжалась в мягкую спинку.

Ее нет! Чего колотить? Вот если еще раз постучит…

Тук-тук-тук-тук! — снова забарабанили в дверь.

Девушка широко открыла глаза и вдруг увидела пухлый солнечный луч, простреливающий край плотной шторы.

Утро? Уже? Значит, она спала, и этот страшный стук ей просто приснился? А этот француз — он уже уехал?

Ольга обрадовалась так, как не радовалась, кажется, ни разу в жизни. Разом горячо зашумело в голове, тело стало упругим и сильным. Девушка подскочила к окну, распахнула шторы, открыла жалюзи, потом фрамугу, запуская в сонное бунгало радость нового утра, свободного и спокойного.

Тук-тук-тук!

— Мадам, — ясно послышалось из открытого окна, — это посыльный. Вам письмо!

— Письмо? Какое письмо? — Ольга приветливо высунула голову в окно. — От кого?

— Не знаю, мадам, с рецепшена просили передать.

Длинный белый конверт с эмблемой отеля. Что там? Девушка разорвала конверт. Визитка? Андре Ланской. Номер телефона… Ясно…

Славина покрутила в руках изящную картонку. На обратной стороне чернела надпись: «Улетаю в двенадцать, это — последний срок для ответа».

И мгновенно острое радостное возбуждение сменилось такой же острой и сильной тоской. И тут же — снова радостью.

Значит, уже уехал. Значит, все. Слава Богу! Душ, завтрак — и на море! Хотя нет, на море она пойдет после двенадцати, когда этот… уже улетит. И будет плавать до упаду! Весь день! Чтобы потом лечь и уснуть, как убитая!

Пожилая немецкая пара улыбчиво поздоровалась с Ольгой.

— А мы сегодня хотим поплавать с аквалангом, море такое спокойное. Не хотите с нами? — предложила седовласая очень дородная фрау Магда.

— Пойдемте, Ольга, — поддержал супругу сухопарый, с продолговатым упругим яйцом брюшка, герр Иоганн, браво подтягивая свои широкие ярко-розовые пляжные трусы с синими глуповатыми Микки-Маусами по всему фронту. — Поможете мне, когда Магда снова начнет тонуть! Один я ее не вытяну! — И громко, на весь пляж, заржал над своей удачной шуткой.

Фрау Магда плавать не умела, но очень любила. Поэтому каждый день, с небольшими перерывами на еду и отдых, настойчиво ползала в ластах у берега, изображая попытки нырнуть в неизведанные морские глубины. Супруг все это время либо плескался рядом, либо наблюдал за своей дотошной половиной с берега, комментируя потрясающие успехи юной аквалангистки на весь пляж, чем нимало забавлял присутствующих. Какое-никакое, а развлечение в сонной жаре средиземноморской осени.

— С удовольствием! — согласилась Славина. — Сейчас схожу за ластами и маской.

В пальмовом шалаше, служившем пунктом проката, подходящих по размеру ласт уже не оказалось. Видно, прозрачность спокойного моря привлекла большее, чем обычно, число желающих полюбоваться подводными красотами.

— Ну вот, — огорчилась девушка, — так хотела поплавать в маске…

— Мадам, — улыбнулся ей молодой темнокожий спасатель, — вот ласты, я помогу их закрепить! Вы же не поплывете далеко и надолго! А у берега — вполне можно! Только смотрите, чтобы акула не утащила!

Акулы, нападающие на глупых туристов, были тоже привычной шуткой здешней обслуги, хотя вряд ли кто-либо из персонала когда-нибудь видел это страшное создание живьем. Тем более здесь, где отели наползали один на другой, а за одним многолюдным и гомонящим пляжем тут же начинался следующий.

Шоколадный услужливый турок присел перед Ольгой на корточки и стал ловко оплетать ее ногу эластичной резиновой тесьмой.

— Вот! — гордо выпрямился он. — Мадам, прошу!

Ольга встала, попыталась сделать шаг.

— Стойте, а как же я теперь дойду до своего места и до моря? — расхохоталась она. — Я же и шага сделать не могу!

— Момент! — еще больше обрадовался темнокожий. Жестом подозвал напарника, извлек из-под кучи снаряжения длинную деревяшку с прикрученным посередине металлическим сиденьем, как на детских качелях, и двумя массивными ручками с боков. — Прошу!

Ольга с сомнением покосилась на уникальное транспортное средство, но, судя по деловому виду довольных служителей, подобное приспособление было ими давно и серьезно освоено.

— Прошу! — лучезарно улыбаясь, повторил спасатель.

Когда два поджарых, почти одинаково темнокожих парня с веселыми гортанными воскликами домчали ее до ожидающих немцев, окружающие, наблюдавшие находчивых рикшей и их ношу, активно зааплодировали.