Тайша Абеляр - Магический переход. Путь женщины-воина

Ознакомительный фрагмент

— Вот здесь я и живу, — сказала мне Клара, вылезая из кабины.

Я подошел к ее машине. Клара выглядела уставшей и как будто еще более полной.

— Ты так хорошо выглядишь, что можно подумать, будто ты и не ехала так долго, — заметила она. — О чудеса молодости!

По другую сторону стены между деревьями и густым кустарником кое-где проглядывал крытый черепицей дом с зарешеченными окнами и несколькими балконами. Будто во сне, я проследовала за Кларой через калитку из фигурных железных прутьев, мимо мощеного кирпичом внутреннего дворика, до тяжелой деревянной двери, которая явно была черным ходом. Терракотовый черепичный пол в прохладном пустом холле подчеркивал строгость выбеленных стен и темные перекладины потолка, сделанные из цельных неокрашенных бревен. Через холл мы прошли в просторную гостиную.

Белые стены здесь окаймлялись по краям со вкусом разрисованной черепицей. Два безупречно чистых бежевых дивана и четыре кресла были расположены вокруг тяжелого деревянного кофейного столика. На столе лежало несколько раскрытых испанских и английских журналов. Мне показалось, что кто-то только что читал их, сидя в одном из кресел, но поспешно удалился, когда мы вошли через заднюю дверь.

— Что скажешь о моем доме? — спросила Клара с гордой улыбкой.

— Это фантастика, — сказала я. — Кто бы мог подумать, что здесь, в пустыне, может быть такой дом.

Затем высунулось мое завистливое «я», и мне стало не по себе. Этот дом был похож на дом моей мечты, но я знала, что никогда не смогу приобрести ничего подобного.

— Ты даже не представляешь, насколько недалека от истины, когда говоришь о фантастике, — ответила она. Все, что я сейчас могу сказать тебе об этом доме, — это то, что он, как и вулканические горы, которые мы видели сегодня утром, содержит в себе силу. По нему беззвучно циркулирует утонченная энергия, подобно тому, как электрический ток течет по проводам.

Когда я это услышала, случилась необъяснимая вещь: вся моя зависть исчезла. Она пропала полностью, как только Клара договорила до конца последнюю фразу.

— А сейчас я покажу тебе дорогу к твоей спальне, объявила она. — А также познакомлю тебя с некоторыми основными правилами, которым ты должна следовать, пока находишься в этом доме в качестве гостя.

Все те части дома, которые расположены справа и сзади от гостиной, предоставляются в твое распоряжение так же, как и весь двор. Здесь ты можешь ходить и рассматривать все, что хочешь. Но ты не должна заходить ни в одну из спален, кроме, разумеется, своей. В своей спальне можешь пользоваться всем, что видишь. Даже можешь разбить что-нибудь вдребезги в порыве гнева или долго любоваться чем-то при наплыве нежности. Однако пребывать в левой части дома тебе не разрешается ни в какое время и ни под каким предлогом. Поэтому туда не ходи.

Я была шокирована странным требованием, но заверила ее, что поняла ее правильно и непременно буду выполнять то, о чем она просит. В действительности же я думала, что это требование нетактично и является чистым капризом с ее стороны. Фактически, чем больше она предостерегала меня против того, чтобы я заходила в эти части дома, тем сильнее разгоралось мое любопытство.

Клара, казалось, думала о чем-то другом, потому что добавила:

— Конечно же, ты можешь сидеть в гостиной. Можешь даже спать там на диване, если устала или ленишься идти в спальню. Еще одно место, куда тебе запрещено ходить, это та часть усадьбы, которая находится перед главным входом в дом. Этот вход сейчас закрыт на замок, поэтому заходи в дом через черный ход.

Клара не дала мне времени для того, чтобы ответить. Она увлекла меня за собой в длинный коридор, и мы прошли мимо нескольких закрытых дверей, которые, по ее словам, были входами в другие спальни, куда мне входить не разрешалось. Наконец мы вошли в большую спальню. Первым, что я заметила, оказавшись здесь, была резная деревянная двуспальная кровать. Она была накрыта прекрасным белоснежным покрывалом, вышитым тамбуром. Рядом с окном, которое выходило на задний двор дома, находилась ручной работы этажерка из красного дерева, полностью заставленная старинными предметами, фарфоровыми вазами и статуэтками, эмалированными шкатулками и крохотными чашечками. На противоположной стене находился выполненный в том же стиле шкафчик, который Клара открыла. В нем висела разнообразная женская одежда и аксессуары: накидки, шляпы, туфли, зонтики, трости — все это, казалось, было подобрано с незаурядным вкусом.

Прежде чем я успела спросить Клару, где она достала все эти вещи, она закрыла дверцу шкафчика.

— Пользуйся всем, что тебе может понадобиться, сказала она. — Вся эта одежда — твоя, а комната будет в твоем распоряжении, сколько бы ты не находилась в этом доме.

Затем она взглянула себе через плечо так, будто в комнате был кто-то еще, и добавила:

— А кто может сказать, как долго это будет продолжаться!

Создавалось впечатление, что она говорит о том, что мое пребывание в ее доме может оказаться продолжительным. Я почувствовала, как у меня на ладонях выступает пот, и несмело сказала ей, что в лучшем случае смогу остаться у нее лишь на несколько дней. Клара заверила меня, что живя в ее доме, я нахожусь в полной безопасности. Здесь, по ее словам, мне будет даже намного безопаснее, чем в других местах. Она добавила, что с моей стороны было бы глупо упустить такую хорошую возможность получить новые знания.

— Но ведь мне нужно искать себе работу, — сказала я, оправдываясь. — У меня почти не осталось денег.

— О деньгах не беспокойся, — ответила она. — Я обеспечу тебя всем необходимым и дам тебе столько денег, сколько тебе будет нужно. Это — не проблема.

Я поблагодарила ее за это предложение и сообщила, что с детства привыкла считать, что брать деньги у чужих людей крайне нетактично, с какими бы хорошими пожеланиями мне их не предлагали.

Она остановила меня словами:

— Я думаю, что дело вот в чем, Тайша. Ты сердишься на меня за то, что я велела тебе не ходить в левую часть дома и не приближаться к главному входу. Я знаю, что ты подумала, что я слишком своенравна и чересчур скрытна. И теперь ты не хочешь согласиться провести у меня больше, чем день или два, как требуют того правила хорошего тона. Возможно, ты даже считаешь меня ненормальной старухой, у которой не все дома.

— Нет, нет, Клара, дело не в этом. Мне скоро нужно будет платить за свою квартиру в Штатах, и если я не найду к тому времени работу, у меня не будет для этого денег. А возможность взять их у другого человека для меня исключена.

— Ты хочешь сказать, что тебя совсем не задела моя просьба не заходить в некоторые части дома?

— Разумеется, нет.

И тебя совсем не заинтересовало, почему я попросила тебя об этом?

— Очень заинтересовало.

— Дело в том, что в той части дома живут другие люди.

— Твои родственники, Клара.

— Да, у нас большая семья. В этом доме на самом деле живет даже две семьи.

— И обе большие?

— Да. В каждой из них по восемь человек, а всего нас здесь шестнадцать.

— И все они живут в левом крыле дома, Клара?

За всю свою жизнь ни разу не слыхала о таком странном расположении жильцов.

— Нет, там живут только восьмеро. Другие восемь составляют непосредственно мою семью и живут в правом крыле дома. Ты — мой гость, и поэтому должна проживать на правой стороне. Очень важно, чтобы ты понимала это. Это, наверное, необычно, но все же не непонятно.

Я удивлялась тому, какую власть надо мной она обрела. Ее слова успокоили мои эмоции, но не разум. Тогда я поняла, что для того, чтобы действовать решительно, я должна согласовать оба эти проявления — тревогу разума и эмоциональное беспокойство. В противном случае я остаюсь пассивной, ожидая следующего внешнего импульса для того, чтобы начать чтолибо предпринимать. Знакомство с Кларой привело меня к выводу о том, что несмотря на все мои усилия, направленные на то, чтобы быть собой, действовать независимо, я не могла ясно мыслить и принимать собственные решения.

Клара с большим интересом взглянула на меня, словно она все это время следила за моими невысказанными мыслями. Я попыталась скрыть неловкость своего положения, обратившись к ней:

— Твой дом прекрасен, Клара. Он очень старый?

— Конечно, — сказала она, так и не уточнив, что имеет в виду: то, что дом прекрасен, или что он старый. С улыбкой она добавила:

— Теперь, когда ты уже побывала в доме — то есть в его холле, — у нас осталось на повестке дня еще одно небольшое дельце.

Из одного из шкафчиков она достала фонарь, а из одежного шкафа — утепленную китайскую куртку и пару походных ботинок. Она сказала мне, что после того, как мы перекусим, я оденусь, обуюсь, и мы пойдем на прогулку.

— Но мы ведь еще совсем не передохнули с дороги, запротестовала я. — И к тому же, разве на улице еще не темнеет?