Освобождение. Через Дух Андрэ Луиса - Франсиско Кандидо Хавьер

ранить только его. Мысль — это мощная сила, руководящая малейшими импульсами души, и если мы отдаёмся духовной реакции, вооружённой ненавистью и дисгармонией, мы заключаем пакт с насилием, мешая не только провидческому проявлению благодетельницы Матильды. Но и обновлению Грегорио, который сконцентрировал весь свой интеллект во зле. Выделения боли или реванша поместили бы нас в контрпродуктивную работу. Вибрации братской любви, как те, которые передал нам Иисус, являются истинными энергиями- растворителями мести, преследования, недисциплинированности, тщеславия и эгоизма, которые мучают человеческий опыт. К тому же, доброжелательно сказал Инструктор, нам следовало считать, что этот разум, заблудившийся на божественной тропе, характеризуется более болезнью ранимой и раскаявшейся гордыни, чем извращённостью. Грегорио был лишь одним таких же из несчастных, как мыв недавнем или далёком прошлом. Мы также были на иголках возмущения и внутренних угрызений, которые расстраивали наши чувства. И поэтому он заслуживал нашей чувственной и утешительной преданности, даже если он посещал нас под внешним видом злодея или безумца. Наше поведение, впрочем, не представляло ничего удивительного в подобной ситуации, потому что не для обучения нас другим урокам Христос работал во благо всех нас, и в одиночестве погиб на кресте.

Он также сказал нам, что священник мрака будет в сопровождении многочисленных своих спутников, таких же отравленных ментально, как и он, и что против этой команды сущностей, враждебных свету, нам надо сформировать группу гармонической защиты при помощи братства, эффективной молитвы и духовной любви, которая имеет жалость и действует на корысть блага.

Воспользовавшись паузой, возникшей после этой информации, Сальданья спросил нашего ментора, должны ли мы, по крайней мере, организовать скоординированное движение энергетического отторжения, на что мудрый и любезный руководитель, улыбаясь, ответил:

— Сальданья, в компании Учителя, которого мы избрали, есть место лишь для святой работы, с пониманием уроков жертвы и просветления, которые он нам оставил. Не думай, что один удар может исчезнуть благодаря другому удару. Ранение лечат не углублением борозды раны в плоти. Благословенный рубец всегда появляется вследствие лечения, лекарства или исправления, преимущественно с помощью любви. Тот, кто претендует на Царство Христа, предаётся Ему. Мы — его служители. Защита, какой бы она ни была, принадлежит Господу.

Бывший преследователь скромно умолк.

Через несколько минут мы, чувствуя себя слегка не в своей тарелке, удалились в корпус, где уже получали столько ценных учений.

Самых больных поддерживали те, кто казались более сильными. Мы деликатно удалились, чтобы собраться в путь в направлении предварительно согласованной зоны.

Через два часа путешествия под руководством Губио, прекрасно натренированным в опыте подобного рода, мы пришли к желаемому месту.

Поле вокруг казалось особенно прекрасным.

Высокое, покрытое зеленью плато, освещавшееся лунным светом, приглашало нас к медитации и молитве. Ночной бриз, прохладный и лёгкий, казалось, ласкал нам головы, словно хотел успокоить наши мысли.

Инструктор рассадил нас полукругом, попросив вспомнить определённые евангельские сцены, а затем, с явным волнением, проинформировал нас, что в соответствии с личным посланием, которое он получил, Грегорио со своими спутниками уже идут за ними по пятам, и что если кто-то из наших спутников попытается избежать его присутствия, то любая попытка в нашей группе будет невозможна из-за высокого процента паломников, собравшихся здесь, не способных к волитации на высшем плане по причине своего ментального уровня.

Итак, нам оставалось лишь приняться за молитву и в любви ожидать Того, кто умеет понять, помочь и простить.

Из звёздных сводов на нас опускались утешение и ободрение. Созвездия сверкали вдали, а Луна, молчаливая и прекрасная, казалась единственным свидетелем нашего христианского усилия.

Я увидел, как наш руководитель, немного поодаль от нас за траве, принимал то же положение медиумического инструмента, что и во время собрания, которое мы недавно осуществили. Он доверил мне управление собранием, которое я принял от него не колеблясь, но с крайним волнением.

Предприняв эту меру, Губио погрузился в возвышенное ментальное состояние с помощью молитвы.

Мы с глубоким уважением последовали за ним. У нас уже не было ни места, ни времени для разговоров, не связанных с теперешней деликатной ситуацией.

Мы сосредоточили своё внимание на анализе положения, когда какой-то дальний шум известил нас о приближении событий.

Несмотря на свою крайнюю бледность, Инструктор, давая нам понять, что находится уже в общении с высшими и невидимыми нашему взору сущностями, призвал нас ещё раз к молчанию, терпению, спокойствию, без возмущения, без грусти и без опасений.

Долго ждать нам не пришлось.

Быстро пролетели несколько минут, и Грегорио, в сопровождении десятка своих агентов, появился в поле, посылая на нас проклятия, характерные для его жестокости и насилия. Вновь прибывшие появились в компании огромного числа животных, в большинстве своём чудовищного вида.

При других обстоятельствах, без благословения, мы, возможно, обратились бы в бегство. Но Губио, чьё превосходство мы знали на собственно опыте, держался решительно и невозмутимо, он излучал волны интенсивного света, направляя свои магнетические неощутимые силы на нас, которые, казалось, давали нам необходимую энергию для правильного проведения операций.

Что касается меня, то, откровенно говоря, в момент, когда я увидел зловещие маски, приближавшиеся к нам, я почувствовал такую опасность и угрозу, которые никогда ранее не испытывал.

Священник мрака вышел к нашему ориентеру, словно генерал, ведущий переговоры на поле битвы перед тем, как начать бой, и сразу же стал обвинять:

— Жалкий гипнотизёр служителей-простачков, где твоё оружие для дуэли? Ты не перестаёшь ставить препоны моим самым интимным планам в проблеме личного порядка. Ты подкупил большое количество моих сотрудников во имя Учителя, который ничего не предложил тем, кто сопровождал Его, кроме сарказма, жертвы и распятия! Неужели ты думаешь, что я, в свою очередь, приму принципы, извращающие человеческое достоинство? Или ты считаешь, что я тоже очарован твоим потомством? Изменник данному слову, я усмирю твою власть неизвестного колдуна! Я не верю в медоточивую любовь, которую ты избрал символом своей борьбы! Я верю в силу, которая правит жизнью, и которая заставит тебя пасть к моим ногам!

Заметив, что ориентер не поднимается, как если бы он был пригвождён к земле в неописуемой прострации, хоть и окружённый интенсивным светом, священник чёрных тайн, гладя эфес своей сверкающей шпаги, разгневанно добавил:

— Трус, ты не встанешь, чтобы выслушать мои справедливые и достойные обвинения? Неужели и ты утратил свой блеск, подобно всем тем, кто был до тебя в движении унижения, которое живёт в мире уже почти две тысячи лет? Я тоже в своё время верил в небесную защиту через религиозную деятельность, в идеалы, которыми ты сегодня занимаешься. Но я вовремя понял, что Божественный