Даниил Андреев - Железная мистерия

Вожак

— Начинается            исполинское                       тысячелетье,Перед коим          все миновавшее                        равно дню.Не согласием,             не уговариванием —                               так плетьюНаши принципы             на планету                       распространю!

Барабанный бой. Красные и лиловые ракеты.

Толпа у здания, как единое существо, пошатывается из стороны в сторону.

Шатнувшись вправо

Наконец-то есть чем потешиться!

Шатнувшись влево

Наконец-то есть кого слушаться.

Вправо

Наконец-то вождь! Качай ввысь его!

Влево

Наконец-то сплотимся                    в месиво.

Но разноцветные ракеты не производят прежнего эффекта: небо посветлело и кажется серовато-голубым.

Голос Карны

Еще борются призраки                    на земле за господство,А уж солнце торопится —                       всеразящий Геракл,И никто не догадывается,                        что в тиши, без напутствийУж Четвертая Стража Ночи                        завершила свой цикл.

А улицы наполняются шумными толпами из Союза Босоногих. От здания к зданию протягиваются синие полотнища с золотыми надписями: «Срок всемирного плебисцита назначен. Кто за Всемирную Конфедерацию под контролем Лига? Кто против?»

Глава ареопага — к председателю Лиги и Министру культуры

Где же Учитель? Скрылся?                        Куда?..Каждый миг на счету…

Председатель Лиги

Вы — о его руководительстве?

Глава ареопага

— Да.    Все пересохло во рту.Сколько филиппик говорено!..    Ясно, как день, одно:Ничей ореол           и авторитет    Еще не бывал таков:Верят мильярды, что он —                        свет    Для стран и материков.Я вижу и сам: не являл еще рок    Нигде, никаким временам,Чтоб гений, праведник и пророк    Так мощно слились в одном.Но где же он, где?.. Быть может, его    Спугнул этот злой самум…

Председатель

Он — на прибрежье.

Министр культуры

    Слушает волны,Вдумывается в их шум.

Глава ареопага

Ах… коли надо слушать прибой,    Можно б остаться тут:

Хищники разве смирятся? Любую    Из катастроф и смутОн бы унял справедливым предстательством…    Прошу вас обоих: я —Конфиденциальный посол правительства;    Лишь до его жильяПуть укажите! Ныне дороже    Секунда — веков. В путь!

Председатель

Что ж, мы проводим. Но там бездорожьем    Надо брести верст пять.

Гомон волнующегося города начинает удаляться, сменяясь шорохом по гравию мчащейся легковой автомашины.

Глава ареопага

Кстати: если он новой религии    Хочет создать                 храм,Если на грудь возложил он вериги    Странника по мирам,Ради чего же — это вниканье    В сущность былых вер,Дружество с теми, чья власть веками    Не исправляла мир?

Министр

В мифах религий, в любом иноверчестве    Ищет понять он реальность,                          трансмиф,Высшее, вольное бого-сотворчество    Краеугольной плитой утвердив.

Глава ареопага

Хочет он пребывать незапятнанным    Жгучей борьбой за власть…

Председатель

Власть его и сейчас необъятна.Враг разъярен? Пусть.

Машина останавливается. Тихо нарастает и спадает мягкий шум: это дышит простор океана. Путники продолжают путь пешком, негромко переговариваясь:

— Вон его домик — у дальней бухты.    — Он здесь один?                    —Да.Только ракушки, волны да пихты,    Зимами — блеск льда.

Ритмы прибоя растворяются в однообразном гуде векового бора. Над светлеющим морским горизонтом слоятся пепельно-серые облака. Галька шуршит под ногами путников.

— Что за гранитный хаос на штранде!Здесь не прошло б ни одно авто.— Кажется, у него на веранде —    Несколько человек. Но кто?— Это — из руководительства Лиги    Близкие ученики и друзья:Быть    у истоков интер-религий —    Это и их,             и наша стезя.

Министр культуры

Я с детства верил в этот час,Молил в слезах об этом миге я,Когда затеплится меж насИнтер-культура,               сверх-религия!

На веранде уединенного домика действительно несколько человек, в том числе — Архитектор, — теперь — представитель Комитета по восстановлению разрушенных памятников; Индус — религиозный деятель из Бенареса{60}; Женщина — Основательница женских обществ нового типа; а также тот, кто в училище Воспитателю когда-то казался Странным мальчиком. Экклезиаст пребывает совершенно молча в темной глубине веранды.

Индус в состоянии глубокого созерцания

Я вижу — трое. Они прошлиСквозь стены дома. Их лики блещут.Одежды, льющиеся до земли,Струятся, светятся и трепещут.На лоб Учителю пальцы рукОни опускают теперь, все трое…Они обступают его вокруг.Они как братья ему                  в том слое.

Молчание.

Облака на востоке становятся жемчужными. Тишина как бы слоится кругами: слышно безмолвие моря, за ним — пояса других и еще других безмолвий.

Голоса трех невидимых гостей

— Укрываем шелками небесными    Тебя, наш брат.

— С нами — выше! Мирами безвестными    В Небесный Град.

— Небывалому знанью причастным    Придешь назад.

Телесный облик Экклезиаста делается невидимым. В темной глубине веранды никого нет.

Индус глухо, в состоянии нирвикальпа-самадхи

Я вижу — трое. Четвертый — он.Одежды светят. Сквозь ток временИдут? Летят ли?.. не то, не так!Перемещаются. Но ни шаг,Ни взмах не нужен. Сама средаНесется мимо… Но как? куда?

Смутно слышимый голос Экклезиаста

Теперь осязаю: потоки времен    По эту сторону ночиТекут параллельно,                  сквозь свет и звон    Друг с другом упруго гранича.Как будто нас мчат                  со склона на склон    Волны         чьего-то клича.

Голоса его вожатых:

Тот, кто вначале был Прозревающим

То — клич наших братьев. Уж срок. —                                   Быстрей    К собору! Хвала запетаИ скоро прольет свой ток Эмпирей    В брак Навны и Яросвета.Оставшись в Энрофе, ты бы не смог    Прозреть            даже силой чуда,Какое Небо,           какой чертог    Нам станут видны отсюда.

Рыцарь-монах

Они восходили сквозь гимны народов    В синклитах всех стран земли;Им вслед стихиали                 до вышних сводов    Свой лучший хорал несли.И Шаданакар           в любви и восторге    Запел и затрепетал,Когда перед ними Край Демиургов    В божественном блеске встал.

Император-искупитель

Там будет то, что схоже с венчаньем:    Там примут в лоно ониЗвенту-Свентану,                кому величаньем    Гремят грядущие дни.Единственный из живых,                      к небесамТы взят в этот миг                  нашей долгой работою:Приподнят, чтоб видеть таинство самИ стать для народов                   подобным глашатаю.Ноши такой не дано никому,Отблеска — ни на одном человеке…

Голос Экклезиаста