Дэн Миллмэн - Мистическое путешествие мирного воина

Она смотрела мне прямо в глаза, как будто чего-то ждала. Возможно, она просто заигрывала. Возможно, она хотела, чтобы я сделал вклад в ее банк. А может быть, она действительно что-то знала. Не исключено, что она — дочка той женщины-шамана. Или кто-то еще, связанный с ней. «Я не могу позволить себе упускать ни одну из нитей», — сказал я себе. В любом случае, развлечение мне совсем не повредит.

— Вы знаете, кто я такой? — спросил я.

— Ваше лицо кажется знакомым. Черт! Знает она что-то или нет?

— Послушайте… — Я взглянул на карточку с ее именем. — Барбара, меня зовут Дэн. Я профессор колледжа, и я приехал в Гонолулу, и… ну… мне довольно одиноко здесь одному. Я понимаю, мы только что познакомились, но как насчет обеда вечерком? Может быть, вы покажете мне, где здесь садится солнце, и мы потолкуем о заправочных станциях и старых учителях?

Она снова улыбнулась — определенно, это был хороший знак.

— Что ж, — ответила она. — По крайней мере, это действительно необычно. Моя работа заканчивается в пять. Встретимся на улице, перед банком.

— Отлично! Буду ждать.

Я вышел из банка в прекрасном настроении. Мне предстояло свидание, и, возможно, это и есть недостающая ниточка. Но почему же внутренний голос твердил мне: «Идиот! Что ты делаешь? Сокрагус отправил тебя на поиски, а ты строишь глазки девушкам из банков».

— Заткнись! — сказал я себе, и проходящий мимо незнакомец удивленно посмотрел на меня — я произнес это вслух.

На часах было 14:35. До пяти часов я успею исследовать еще пару банков. Я развернул свою карту, испещренную кружочками, указывающими банки Гонолулу — как раз за углом * находился Центральный Гавайский Банк.

Глава 3

Золото глупца

Страстным и одержимым способствуют боги.

Когда я вошел в зал, охранник глянул на меня, направился в мою сторону, но прошел мимо в каких-то двух шагах. Я с облегчением вздохнул и посмотрел на камеры слежения — казалось, все они обращены ко мне. Я непринужденно подошел к окошку, выбрал какой-то бланки сделал вид, что заполняю его. В нескольких метрах от меня за стойкой сидела высокая женщина лет пятидесяти с аристократическими чертами лица. Она взглянула на меня, когда я направился к ней, но не успел я открыть рот, как она встала:

— Простите, я опаздываю на обед, но я думаю, вам может помочь миссис Уолкер, — сказала она, указывая на другое окошко, развернулась и вышла.

— Хм, спасибо, — пробормотал я ей вслед.

Ни миссис Уолкер, ни другие служащие ничем не смогли мне помочь. Неудача постигла меня и в следующем банке, откуда меня выпроводил охранник, посоветовавший больше там не появляться.

Когда я вышел из очередного царства полированного мрамора и занял уже привычное сидячее положение напротив его стен, мне хотелось захохотать или разрыдаться.

— Черт с ним, — произнес я вслух. — Забудь об этом. Хватит! Никаких банков.

Я понимал важность настойчивости, но рано или поздно наступает момент, когда бесполезно продолжать биться головой об стену. Просто не сработало. Сейчас я отправлюсь на свидание, понаблюдаю за закатом солнца, а потом отправлюсь домой, в Огайо.

Я сидел, склонив голову и испытывая жгучую жалость к самому себе, как вдруг сверху донесся голос:

— Все в порядке?

Я поднял голову и увидел маленькую полную женщину с азиатскими чертами лица и седыми волосами, в свободной муу-муу и с бамбуковой тростью в руке. На вид ей было около шестидесяти лет, и она улыбалась мне с оттенком материнской заботы.

— Спасибо, все нормально, — ответил я, не без усилий поднимаясь на ноги.

— Непохоже, — сказала она. — Вы выглядите усталым. Раздраженный, я едва удержался от вспышки. Какое ей дело? Я сделал глубокий вдох и признался:

— Вы правы. Я действительно устал. Но это случалось со мной и раньше, и скоро все будет в порядке. — Я надеялся, что она просто кивнет и пойдет своей дорогой, но женщина осталась на месте и продолжала меня рассматривать.

— И все же, — сказала она, — мне кажется, что стакан сока пойдет вам на пользу.

— Вы что, врач? — Это становилось забавным.

— Нет, — улыбнулась она. — Не совсем. Но Виктор, мой крестник, тоже сгорает сразу с двух концов. — Заметив, что эта фраза меня озадачила, она быстро добавила: — Как свеча, понимаете?

Я улыбнулся. Она казалась довольно приятной дамой.

— Да, пожалуй, я не прочь выпить стакан сока. Не желаете составить компанию?

— Это очень мило с вашей стороны, — сказала она, когда мы вошли в маленькое кафе рядом с банком. Она заметно прихрамывала при ходьбе.

— Меня зовут Рут Джонсон, — сообщила она, прислонив свою трость к столику и протягивая мне руку. Джонсон… Не самое обычное азиатское имя. Я решил, что она замужем за белым,

— Дэн Миллмэн, — представился я, отвечая на рукопожатие. Я заказал себе морковный сок.

— Мне то же самое, — сказала миссис Джонсон. Пока она говорила с официанткой, я изучал ее лицо — что-то гавайское и, может быть, японское или китайское. Очень загорелое.

Официантка принесла сок. Я сделал глоток и заметил, что миссис Джонсон внимательно рассматривает меня. Наши взгляды встретились. У нее были очень глубокие глаза, чем-то похожие на глаза Сократуса. «Да хватит тебе! — подумал я. — Хватит сочинять».

Она продолжала пристально смотреть на меня и спросила:

— Я не могла встречать вас раньше?

— Не думаю, — ответил я. — Я здесь впервые.

— В Гонолулу?

«На планете Земля», — усмехнулся я про себя.

— Да, — произнес я вслух.

Она смотрела на меня еще несколько секунд и заметила:

— Что ж, должно быть, мне просто показалось. Приехали по делам?

— Да. Я работаю в колледже Оберлин, а здесь провожу исследования.

— Да ну? Оберлин? Один из моих племянников учился в Оберлине!

— Правда? — Я начал поглядывать на часы.

— Да. И мой крестник, Виктор, собирается поступать туда в следующем году. Он только что закончил школу в Пунахо. Почему бы вам не зайти к нам в гости сегодня вечером? Поговорили бы с Виктором — он будет просто в восторге от возможности встретиться с профессором из Оберлина!

— Ну… большое спасибо за приглашение, но у меня еще есть дела.

Это ее не смутило; дрожащей рукой она торопливо нацарапала на клочке бумаги свой адрес и вручила его мне.

— На случай, если передумаете.

— Спасибо еще раз, — сказал я и поднялся.

— Вам спасибо, — ответила она. — Спасибо за сок.

— Ну что вы! — сказал я, расплачиваясь с официанткой. На мгновение я заколебался, но спросил: — Вы, случайно, никогда не работали в банке?

— Нет, — ответила женщина. — А что?

— Нет, ничего.

— Что же, тогда алоха! — Она помахала рукой. — Сделайте свой день добрым.

Я остановился и повернулся к ней.

— Вы сказали: «Сделайте свой день добрым»?

— Да.

— Обычно говорят просто: «Доброго дня».

— Возможно.

— И только мой старый учитель говорил так, как вы.

— Да? — она кивнула и загадочно улыбнулась. — Забавно.

В голове у меня зашумело, язык слегка онемел. Неужели?

Она снова уставилась на меня и пронзила настолько проницательным взглядом, что я перестал обращать внимание на все остальное.

— Я тебя знаю, — решительно сказала она.

Все вокруг словно стало ярче. Я почувствовал, как мое лицо вспыхнуло, а по всему телу прошли мурашки. Когда же я испытывал подобное в последний раз? Я вспомнил: на старой заправочной станции, в одну звездную ночь.

— Вы меня знаете?!

— Да. Сначала я не была уверена, но теперь я вижу в тебе человека с добрым сердцем, хотя ты и слишком придирчив к самому себе.

— Это все? — Я уселся и расслабился. — Это все, что вы имели в виду?

— Еще я могу сказать, что ты очень одинок и тебе нужно расслабиться. Например, прогуляться босиком по прибою… Да, тебе определенно стоит пройтись босиком по берегу океана. — Она говорила почти шепотом.

Ошеломленный, я переспросил:

— Пройтись босиком по берегу?

— Совершенно верно.

В полном тумане я встал и направился к выходу. Вслед я услышал:

— Приходи вечером, часам к семи.

Я плохо помню, как вышел из кафе. Я пришел в себя уже на ферегу, обнаружив, что бреду по чистому влажному песку Вайкики с обувью в руках, а мои босые ноги омывают океанские волны.

Очевидно, я бродил так довольно долго. Над головой с пронзительным криком пролетела чайка, и в этот миг я внезапно проснулся. Что я здесь делаю? — И тут я окончательно все вспомнил — Рут Джонсон… кафе… приглашение… семь часов вечера. Я посмотрел на часы: 18:15.

«Четверть седьмого! Уже четверть седьмого!» — повторял 9 вслух, словно это что-то значило. Вдруг меня осенило: я опоздал на свидание с Барбарой, симпатичной девушкой из банка.