Юрий Мизун - Тайны мирового разума и ясновидение

Описываются случаи, когда материализуется существо не­произвольно и оно похоже на создателя. Любопытно, что сам создатель может его не видеть, тогда как другие свидетели его видят и общаются с ним. Получается что-то вроде двойника. Но на самом деле таких двойников может появиться одновременно несколько. Поэтому говорить здесь о двойнике некорректно. Но в большинстве случаев создание не похоже на создателя. Но со­здатель творит то, что считает нужным. И это у него получается.

Приведем дословно три случая, которые были описаны оче­видцами и засвидетельствованы одновременно несколькими из них.

"Один служивший у меня юноша отправился навестить ро­дителей. Я отпустила его на три недели. По истечении этого сро­ка он должен был купить для нас припасы и нанять носильщиков для доставки грузов через перевалы. Молодой человек загос­тился у родственников, и о нем ничего не было слышно около двух месяцев. Я начала бояться, что он не вернется. Как-то но­чью я увидела его во сне. Он мне приснился в необычном для него костюме и с европейской шляпой на голове. Такой шляпы я у него никогда прежде не видела. На следующее утро один из слуг прибежал за мной с криком: "Уангдю идет! Я его сразу узнал!" Такое совпадение показалось мне любопытным. Я вышла из па­латки посмотреть на Уангдю. Мы стояли на возвышенности над равниной, и я очень отчетливо увидела внизу на дороге Уангдю. Он был одет совсем как в моем сне и поднимался один по тропе, петляющей зигзагами по горному склону. Я заметила вслух, что у Уангдю нет никакой поклажи, и стоявший рядом слуга отве­тил: "Он, должно быть, обогнал носильщиков". Кроме нас, Уангдю видели еще двое из наших людей. Мы продолжали наблюде­ние за приближающимся юношей. Он уже дошел до стоявшего у тропы маленького "шортена". Высота этого шортена на фунда­менте в форме куба со сторонами около восьмидесяти сантимет­ров, вместе с верхней его частью и шпилем не превышала двух метров. Он был сплошной кладки, наполовину из камня, наполо­вину из глины, и в нем не было ни одного углубления. Молодой человек прошел за шортен и больше не появлялся.

В этом месте, кроме одиноко стоявшего шортена, не было ни деревьев, ни домов, ни холмов. Сначала мы — слуга и я — предположили, что Уангдю присел отдохнуть в тени маленького памятника, но ничего не обнаружили. По моему распоряжению двое из наших людей пошли разыскивать Уангдю. Я следила за ними в бинокль. Они тоже никого не нашли.

В тот же день, к пяти часам пополудни, Уангдю появился в долине во главе маленького каравана. Он щеголял в знакомых мне шляпе и платье. Я их уже видела на нем — сперва во сне, потом в утреннем мираже. Ничего не рассказывая прибывшим, не дав им опомниться и поболтать со слугами, я принялась рас­спрашивать носильщиков и самого Уангдю. Из их ответов явст­вовало, что они все вместе ночевали слишком далеко от нашего Лагеря, чтобы кто-нибудь из них мог дойти до него рано утром. Кроме того, Уангдю все время не отходил от каравана ни на шаг. В течение нескольких недель сразу после происшествия у меня была возможность проверить правильность этих показаний у крестьян селений, где Уангдю с носильщиками останавлива­лись в пути, я убедилась, что люди сказали правду, и Уангдю ни разу от каравана не отлучался".

Второй случай описывается так:

"Как-то днем меня посетил один тибетский художник, с ув­лечением писавший ужасных тибетских богов и усердно им по­клонявшийся. За художником я разглядела немного туманный силуэт одного из его фантастических персонажей, так часто фи­гурирующих на его полотнах.

Я была так поражена, что невольно сделала резкое движе­ние, и художник направился ко мне, без сомнения, с намерением спросить, что со мной случилось. Я отметила, что призрак за ним не последовал. Быстро отстранив моего гостя, вытянула руку и сделала несколько шагов к призраку. Я ощутила прикосновение к чему-то неплотному, уступающему нажатию. Призрак рассе­ялся.

В ответ на мои вопросы художник признался, что он уже несколько недель вызывал виденное мною существо, а в этот день много работал над изображающей его картиной. Словом, все его мысли были сосредоточены на божестве, которое он меч­тал изобразить. Сам художник призрака не видел".

Пример произвольно вызываемого явления описывается так:

"В то время мой лагерь был разбит недалеко от Пунаритед в Кхаме. Однажды днем я разговаривала с поваром в хижине, служившей нам кухней. Юноша попросил выдать ему провизию. Я сказала: "Идем ко мне в палатку, ты там возьмешь из ящика все, что тебе нужно". Мы вышли. Подходя к палатке, полы ко­торой были откинуты, мы оба вдруг увидели сидевшего за моим столом на складном стуле главного ламу рите. Мы не удиви­лись т-7 этот лама навещал меня довольно часто. Повар тотчас же сказал:" К вам пришел "римпотше". Мне нужно вернуться приготовить для него чай, провизию я возьму потом". —"Хоро­шо, приготовь поскорее чай", — ответила я. Слуга ушел, а я поспешила к палатке. За несколько шагов до нее мне показа­лось, будто перед палаткой клубится и медленно от нее удаляет­ся пелена прозрачного тумана. Лама исчез. Очень скоро вернулл ся слуга с чаем. Не застав ламу, он очень удивился. Не желая Пугать его, я объяснила, что ламе нужно было только сказать мне два слова. Он занят и не мог остаться дольше. Я не приминула рассказать об этом происшествии самому ламе, но он только ехид­но захихикал и не захотел ничего мне объяснить".

Каковы же мотивы создания призрака? Одна из целей этого является обеспечение для себя могущественного покровителя. По­кровительство очень своеобразное — призрак появляется вмес­то хозяина в разных местах, там, где захочет хозяин. Это, как утверждают, в Тибете практикуется часто, Широко распростра­нено среди лам по утрам воплощаться в облик бога-хранителя. Это для них не представляет никакого труда, они могут превра­титься в кого угодно. Это делается для того, чтобы удалить от себя любые враждебные для него существа. Ведь они тогда вос­принимают его не как человека, а как божество. Они способны внезапно воплотиться в образ любого из многочисленных тибет­ских божеств.

Призраков ("Тульп") создают и с другой прагматической целью. Это слуга, послушное орудие для выполнения всех жела­ний. Призрак может быть создан любой по внешности, полу, воз­расту, наклонностям, красоте и силе. Но здесь есть одно важное "но". Дело в том, что призрак постарается освободиться от воли, опекунства своего хозяина. Поэтому это занятие не безопасное. С течением времени призрак видоизменяется, меняет свои каче­ства и становится коварным и злым. Если маг не в состоянии его уничтожить силой своей мысли, то призрак остается существо­вать независимо от него, творя вокруг себя зло.

Очевидец-женщина, которую мы выше цитировали, делит­ся своим опытом создания призрака — "Тульпы":

"Я решила тоже попытаться произвести опыт материализа­ции. Чтобы не подпасть под влияние внушительных образов ла­маистских божеств, всегда бывших у меня на глазах, так как их живописными и скульптурными изображениями я обычно себя окружала, я выбрала для материализации незначительную лич­ность — приземистого дородного ламу бесхитростного и весе­лого нрава. Через несколько месяцев добряк был создан. Мало-помалу он "закрепился" и превратился в нечто вроде незваного гостя. Он совсем не ждал моего мысленного приглашения и яв­лялся, когда мне было совсем не до него. В основном иллюзия была зрительной, но как-то я почувствовала задевший меня ми­моходом рукав платья и ощутила тяжесть его руки на своем пле­че. В это время я не жила в затворничестве, каждый день ездила верхом и, по обыкновению, пользовалась отличным здоровьем. Постепенно я стала замечать в своем ламе какую-то перемену. Черты лица, которыми я его наделила, изменились. Его толсто­щекая физиономия похудела и приняла хитроватое и злое выра­жение. Он становился все назойливее. Одним словом, лама ус­кользал из-под моей власти. В один прекрасный день пастух, при­носивший нам масло, увидел мой призрак и принял его за самого настоящего ламу во плоти. Может быть, мне следовало бы предо­ставить это явление его естественному развитию, но мой необыч­ный компаньон начинал действовать мне на нервы. Его присут­ствие превратилось для меня в настоящий кошмар. Я уже начи­нала терять контроль над ним и решила рассеять иллюзию. Мне удалось это только после полугода отчаянных усилий. Моему ламе жилось в это время не очень-то весело".

Для нас все описанное выше является крайне необычным. Тем не менее у тибетцев это не вызывает какого-то удивления. Они просто по-разному воспринимают, а точнее объясняют то, что видят. Одни считают, что имеет место внушение в чистом виде и никакого призрака как такового нет. Маг внушает всем мысль о существовании призрака, поэтому они его и видят. Это результат только мысленной концентрации мага. Другие счита­ют, что материализация действительно имеет место. Во всяком случае никто не сомневается в том, что ламы и маги могут делать практически все. Это касается мистиков, которые достигли высоких степеней духовного совершенства. Этим людям не обя­зательно и вовсе умирать, как считают тибетцы. Они могут рас­твориться, трансформироваться без остатка. Считают, что неко­торые из их национальных легендарных персонажей поступали именно так. Насколько это реально, можно судить из такого опи­сания, оставленного нам тем же автором: