Павел Глоба - Учение древних ариев

Ознакомительный фрагмент

Поэтому вполне правомочен вопрос: а является ли все это арабским? Ведь сами арабы на завоеванных ими территориях ничего не создавали. Да, в IX веке при халифе аль-Мамуне в Багдаде действительно была создана своего рода академия наук — «Дом Мудрости», который возглавил крупнейший математик и астроном Хорезми. Здесь работали многие видные ученые разных национальностей и вероисповеданий, и на рубеже VIII–IX вв. Багдад стал интеллектуальным центром «арабской» империи. Но сами ученые (а это — Хорезми, Фергани, Фараби, Ибн Сина, Бируни, Мукаффа, Раванди, Закарийя ар-Рази, Кинди и др.), имена и труды которых арабы себе присвоили, назвав «арабскими», не были арабами, а были персами, таджиками, казахами, узбеками, азербайджанцами, индийцами, сирийцами и др. Каким же образом тогда все это стало арабским? Дело в том, что важнейшее место в деятельности среднеазиатских ученых того времени (точнее сказать, второе место после научных исследований) занимали переводы древнейших философских текстов и новых научных трудов на арабский язык с единственной, как оказалось впоследствии, целью — присвоения многих из них арабами. Определение культуры всего средневекового Ближнего и Среднего Востока как «арабской» или «мусульманской» приводит к игнорированию богатой духовной истории покоренных арабами народов, их вклада в мировую цивилизацию.

В то же время следует отметить, что многие ученые по своему вероисповеданию не были мусульманами, даже если официально признавали себя таковыми, а точнее вынуждены были (под угрозой смерти) с этим соглашаться. Так, например, в 922 году (при халифе Мутаваккиле) на центральной площади Багдада был казнен Ибн Халладж. Другой пример — смерть Ибн Мукаффы, крупнейшего ученого, талантливого писателя, незаурядного политического деятеля, написавшего ряд сочинений по социально-политическим вопросам («Наставление для великих дел», «Наставление для малых дел» и др.). Формально признавая ислам, Мукаффа оставался зороастрийцем и был казнен при халифе Мансуре. Смертью карали и других отошедших от исламской ортодоксии. А труды тех, кого духовенство объявляло еретиками и вероотступниками — Мукаффы, Наззама, Раванди, Рази, Кинди — открыто сжигались на площадях.

Как отмечает исследователь персидско-таджикской литературы Е. Э. Бертельс, если при дворе Мамуны еще позволялось некоторое свободомыслие (на устраиваемых диспутах выступали представители разных религий, среди которых были и ученые-зороастрийцы, сурово критиковавшие иудаизм, христианство и манихейство), то с приходом к власти халифа Муктадира был взят твердый курс на укрепление ортодоксального суннитского ислама. В X веке представители не только других вероучений, но и вообще все свободомыслящие люди стали подвергаться преследованию. Сохранился любопытный памятник — книга «Рассеивающий сомнения трактат», написанная около середины IX века неким Мардан Фаррухом, сыном Ормазддада, который не только критикует упомянутые выше религии, но и решается нападать даже на ислам, хотя делает это осторожно, не называя прямо объекта своей критики.

Не всегда мирное, а зачастую насильное распространение ислама коснулось и жителей казахстанских степей. Но, как свидетельствуют исторические источники тех времен, свободолюбивые тюрки-кочевники очень плохо принимали ислам и были грозной военной силой на границе халифата в IX–X веках. Так, например, известно такое изречение, приписываемое Мухаммеду: «Оставьте (в покое) тюрок, пока они вас оставляют». Не менее любопытны и другие слова, тоже приписываемые Мухаммеду и буквально «вложенные» в его уста после того, как в 1055 году тюрки-сельджуки захватили Халифат (низовье Сырдарьи и Туркменские степи): «У меня на востоке есть войско, которое называется тюрками. Когда я разгневаюсь на кого-нибудь, я посылаю на него это войско». В это же время, с X века, во многих письменных источниках впервые встречается слово «казах», которое широко употребляется особенно в той части евразийского пояса, где жили кыпчаки и другие родственные им племена. С принятием ислама внутри многих казахских общин сразу же произошли огромные изменения. Раньше люди объединялись по признаку родства, теперь — по признаку религии. Это значительно ослабило общины, которые при нападении врага уже не вставали на единую защиту своих земель или своего имущества, разделенные догмами насажденной религии. С целью искоренения многих местных культовых традиций исламистами создается целая серия своих святых, состоящих из ревнительных проповедников ислама.

Все это обозначило еще один этап в истории и культуре казахского народа, на этот раз этап, связанный с вопросом выбора религии, а правильнее сказать, ее насаждения. Религии, которая была совершенно чужда вольному степному казаку и не имела ничего общего ни с его предками, ни с его миропониманием, ни с его восприятием жизни.

Начиная с X века история казахов снова претерпевает изменения, которые связаны с активизацией их южных соседей. В это время (в X–XII вв.) на юге Казахстана и в Семиречье происходит становление феодального государства Караханидов, которое отличается большим подъемом экономики и новым расцветом городов. Первой столицей и главным центром караханцев был город Баласагун, возникший еще в VI–VIII веках, получивший наибольший расцвет при караханидах и разрушенный в XIII веке. Этот древний казахский город прославил Юсуф Баласагуни (ок. 1021—?) — поэт, ученый, мыслитель, который обладал обширными познаниями в области гуманитарных и естественных наук. Баласагуни известен как автор одного из древнейших произведений светской литературы тюркоязычных народов — поэмы «Наука быть счастливым» (тюркское название «Кутадгу билиг» — «Знания, приносящие счастье» ), которая одновременно есть и художественное произведение, и этико-дидактический, политический трактат. В нем поэт высказывает свои взгляды по различным вопросам политики, государственного управления и военной организации страны. Большое влияние на творчество поэта оказала поэма «Шахнаме» Фирдоуси и учение Ибн Сины (Авиценны). Книга полностью построена на основе четкого разделения добра и зла, противопоставления добродетелей и грехов, целая глава посвящена астрологии. Все это еще раз подтверждает следование как отдельных людей, так и (вполне возможно) целых племен казахского населения традициям маздаяснийской веры и зороастрийской религии.

Но вернемся к истории казахов, последнее тысячелетие которой было отмечено последовавшими вскоре междоусобными войнами, завоеванием края монголами (XIII в.), опустошительными походами Тимура (XIV в.), нашествием джунгар (XVI–XVIII вв.) и другими историческими событиями, приводившими казахское население к разорению, а многие древнейшие города — к полному исчезновению. В это же время, в XV веке, образуется самостоятельное Казахское ханство. Происхождение казахских ханов, родственные отношения между ними и их становление тесным образом связаны с историей Золотой Орды и государственных образований, возникших на ее развалинах. Основная борьба за власть развернулась между Джучидами, но непосредственно за верховную власть боролись между собой лишь потомки Шайбана и Тука-Тимура, а потомки Орды-Эджена к этому времени уже полностью сошли с исторической сцены.

С конца 50-х годов XVI века Казахское ханство представляло собой серьезную угрозу для ногаев, сибирского ханства Кучума и среднеазиатских ханств. Но несмотря на мощь Казахского ханства, политическая обстановка в Средней Азии вынуждала казахов искать сильного и верного союзника. Они все больше убеждались, что именно Россия может стать таким союзником. В свою очередь, и России был нужен соратник для борьбы с Кучумом, и им для России стало Казахское ханство. В это же время после присоединения Казани (1552 г.) и Астрахани (1556 г.), стали налаживаться связи России со среднеазиатскими ханствами, в частности, укрепились и расширились казахско-русские отношения. Особенно сильно возросла активность казахов с приходом к власти хана Хакк-Назара, при котором были установлены торговые связи и политические договоренности Казахского ханства с Москвой.

Следует отметить, что сплочению и консолидации казахских племен благоприятствовала сложившаяся в этот период определенная расстановка сил в степях евразийского пояса. К 1456 году, окончательно отмежевываясь от хана Абулхаира (правителя кочевых узбеков), откочевали на восток со своими подданными султан Джанибек и Керей, положив начало объединению казахских племен в единое целое путем образования на реке Чу самостоятельного ханства. Чуть позднее, в 1468 году, в самый разгар подготовки к походу против мятежных султанов в городе Сыгнаке умирает хан Абулхаир, после смерти которого подвластное ему огромное государство от Сибири до Каспия сразу же распалось. Казахи окончательно локализовались в степях Сары-Арки (казахский мелкосопочник и примыкающие к нему степи), бассейнах Урала, Сырдарьи, Таласа, Чу, Или и Иртыша. Их прямые сородичи узбеки ушли в Среднюю Азию, а ногайцы отправились через Волгу на Северный Кавказ. В дальнейшем к Казахскому ханству, созданному Джанибеком и Кереем, присоединяются еще несколько десятков тысяч семей, вследствие чего к началу XVI века объединение казахских племен в один народ стало уже фактом. Упоминание о казахах, как уже сформировавшейся народности, сохранилось в записях Даниила Губина, русского посла, ездившего в 1534 году в ногайские степи. В своем донесении на имя Ивана Грозного он писал: «Казахи, государь, добре, сильны и, сказывают, государь, Ташкент воевали, и ташкентские царевичи, сказывают, с ними дважды бились, а казахи их побивали».