Александр Афанасьев - Славянские колдуны и их свита

Каждая ведьма является на празднество вместе со своим любовником-чертом. Сам владыка демонских сил – Сатана, в образе козла с черным человеческим лицом, важно и торжественно восседает на высоком стуле или на большом каменном столе посредине собрания. Все присутствующие на сходке заявляют перед ним свою покорность коленопреклонением и целованием Сатана с особенной благосклонностью обращается к одной ведьме, которая в кругу чародеек играет первенствующую роль и в которой нетрудно узнать их королеву (hexenk?nigin), Слетаясь из разных стран и областей, нечистые духи и ведьмы докладывают, что сделали они злого, и сговариваются на новые козни; когда Сатана недоволен чьими проделками, он наказует виновных ударами. Затем при свете факелов, возожженных от пламени, которое горит между рогами большого козла, приступают к пиршеству: с жадностью пожирают лошадиное мясо и другие яства, без хлеба и соли, а приготовленные напитки пьют из коровьих копыт и лошадиных черепов.

По окончании трапезы начинается бешеная пляска под звуки необыкновенной музыки. Музыкант сидит на дереве; вместо волынки или скрипки он держит лошадиную голову, а дудкою или смычком ему служит то простая палка, то кошачий хвост. Ведьмы, схватываясь с бесами за руки, с диким весельем и бесстыдными жестами прыгают, вертятся и водят хороводы. На следующее утро на местах их плясок бывают видны на траве круги, как бы протоптанные коровьими и козьими ногами. Любопытного, который пришел бы посмотреть на их игрища, ведьмы схватывают и увлекают в вихрь своих плясок, но если он успеет призвать имя Божие, то вся сволочь мгновенно исчезает.

Потом совершается сожжение большого козла, и пепел его разделяется между всеми собравшимися ведьмами, которые с помощью этого пепла и причиняют людям различные бедствия. Кроме козла в жертву демона приносится еще черный бык или черная корова. Гульбище заканчивается плотским соитием, в которое вступают ведьмы с нечистыми духами, при совершенном погашении огней, и затем каждая из них улетает на своем помеле домой – тою же дорогою, какою явилась на сборище.

Вся эта обстановка, все эти подробности суть мифические образы, живописующие весеннюю грозу. Полет ведьм и демонов на Лысую гору – это та же несущаяся по воздуху дикая охота или неистовая рать, только представленная в поэтической картине праздничного поезда. В Сатане узнаем мы демонический тип бога-громовника, являющегося во мраке черных туч и в шуме опустошительных бурь; по другим сказаниям, присутствуя на празднике ведьм, он не занимает высокого седалища, а лежит под столом, прикованный на цепь, подобно хитрому Локи. Козел – животное, посвященное Тору и Вакху, то есть зооморфическое представление дождевой тучи; сожжение его указывает на грозовое пламя.

Горящие факелы, освещающие ведовское сборище, также метафора небесных молний. Соответственно уподоблению дождя опьяняющим напиткам, а облаков – различным животным: лошадям, быкам, коровам, баранам и козлам, в грозе древние племена видели пиршество, в котором стихийные духи и жены варили, жарили и пожирали яства (жрать и гореть – речения тождественные) и опивались амритою (живою водою, небесным медом и вином), употребляя вместо сосудов коровьи копыта и лошадиные черепа.

Колдуны и чародейки владеют такими музыкальными инструментами, звуки которых всех и каждого увлекают в быструю пляску; от их волшебных песен дрожат земля и небо и волнуются глубокие моря. На Блоксберг прилетают ведьмы «den schnee wegzutanzen», то есть, кружась в полете стремительных вихрей, они сметают и разбрасывают снег. Ночные песни и пляски нечистых духов и ведьм сближают их с эльфами; на такое сближение указывают и другие тождественные черты.

Подобно эльфам, ведьмы давят сонных людей, ездят на них по горам и долам, похищают детей, боятся колокольного звона и также легко проникают в замочные скважины и дверные щели: это последнее свойство свидетельствует об их воздушной (бестелесной) природе. Любодейная связь демонов с ведьмами объясняется из древнего воззрения на грозу как на брачное сочетание бога-громовника и грозовых духов с облачными девами, которых они насилуют молниеносными фаллосами и заставляют проливать на землю оплодотворяющее семя дождя.

Крутящиеся вихри до сих пор называются дьявольскою свадьбою: черт женится на ведьме, и нечистая сила, празднуя их брак, вертится в неистовой пляске и подымает пыль столбом Так как семя дождя признавалось за вдохновительный напиток, наделяющий дарами мудрости и предвидения, то с его пролитием – или, что то же, с лишением вещей нимфы ее девственности – она теряет свою чародейную силу. Так, валькирия Брунгильда, отдаваясь после долгого сопротивления мужу, шепчет ему: «Я побеждена! делай со мною, что тебе угодно; с девством я потеряла все и стала такою же простою женщиной, как и все другие».

В народных преданиях и старинных памятниках черт является к избранной им любовнице в виде статного, красивого и сладострастного юноши, увлекает ее с собой на ночное гульбище и вводит в сообщество колдуний и нечистых духов; там она принимается в ведьмы, причем ее заставляют отрекаться от Бога, нарицают ей новое имя и острым уколом налагают на ее тело особенную метку; сохранилось еще предание, будто новопринятой ведьме черт втыкает в зад горящую свечу [501] .

Древнейшее свидетельство о плотской связи ведьмы с чертом встречается в памятнике 1275 года; но особенно обильны подобными указаниями акты ведовских процессов XVI – XVIII столетий. По мнению французов, демон не может заключить договора с девственницею. От смешения ведьм с нечистыми рождаются существа эльфические, называемые dinger, elbe, holden и принимающие различные образы: то мотылька, то червя или гусеницы, то оборотня (larvengestalt); ведьмы насылают их на людей и животных, которые вслед за тем чувствуют болезненное расстройство [502] .

Смысл приведенного предания – тот, что эльф – малютка-молния рождается из недр тучи во время грозы, этого брачного торжества облачной жены с демоном. У сербов находим соответственное представление о смертоносном духе, излетающем из вещицы бабочкою; по немецкому поверью, люди со сросшимися бровями выпускают из-под них эльфа-бабочку, а по русскому поверью, вий поражает своим пламенным взором, как скоро подняты его длинные веки, то есть как скоро вылетает зоркая молния из-за темных облачных покровов. Сверх того, и самый любовник ведьмы, соединяющийся с нею чрез молнию, нередко является в виде эльфа или мотылька.

Та же обстановка дается ведовским сборищам славянскими и литовскими преданиями. Слетаясь на Лысую гору, ведьмы предаются дикому разгулу и любовным наслаждениям с чертями, объедаются, опиваются, затягивают песни и пляшут под звуки нестройной музыки. За железным столом или на троне восседает Сатана; чехи уверяют, что он присутствует на этом празднестве в образе черного кота, петуха или дракона. Рассказывают также, что на Лысой горе живет старшая из ведьм, и к ней-то в извест ную пору года обязаны являться все чародейки; по литовскому преданию, на горе Шатрие угощает чародеек их главная повелительница [503] .

Песни и пляски – обыкновенное и любимое занятие ведьм Если в летнее время поселяне заметят на лугах ярко зеленеющие или пожелтелые круги, то думают, что или хозяин поля поверстался в колдуны на этих кругах, или старшая женщина в его семье покумилась с ведьмами; по мнению народа, ведьмы каждую ночь собираются на луга, водят хороводы и оставляют на траве следы своих ног [504] . «Покумиться с ведьмами» – то же, что «поверстаться в колдуны», то есть сделаться чародейкою, принять на себя это вещее звание. Такое вступление в колдуны и ведьмы сопровождается круговыми плясками.

Отправляясь на шабаш и при самых игрищах ведьмы поют волшебные песни, доступные только им и никому более [505] . На Лысой горе они с бешеным увлечением пляшут вокруг кипящих котлов и чертова требища [506] , то есть около жертвенника, на котором совершаются приношения демонам. Народные сказки знают искусных, неутомимых танцовщиц, которые каждую ночь удаляются в подземное (облачное) царство и предаются неистовой пляске с духами, населяющими эту таинственную страну.

Так как демоны грозовых туч издревле олицетворялись драконами, то ведьмы заводят нецеломудренные гульбища и сочетаются плотски не только с чертями, но и с мифическими змеями. На Руси существуют поверья, что женщина, с которою живет огненный змей, есть ведьма, что всякая волшебница нарождается от нечистой связи дьявола или змея с бабою и что самые ведьмы летают к своим любовникам, обращаясь огненными змеями [507] . Рассказывая о том, как богатырь Добрыня учил чародейку Марину, полюбовницу Змея Горынчища, песня останавливается на следующих подробностях:

Он первое ученье – ей руку отсек.

Сам приговаривает:

«Эта мне рука ненадобна.

Трепала она Змея Горынчища!»

А второе ученье – ноги ей отсек: